Африканские друзья династии Ким

Telegram-канал «ДипломатЪ» рассказывает о военно-политическом союзе между страной Чучхэ и африканской Угандой.

Северная Корея до сих пор остается самой таинственной страной XXI века, и мы не упускали возможности изучать ее внешне- и внутриполитическую активность. Telegram-канал «ДипломатЪ» рассказывает о военно-политическом союзе между страной Чучхэ и африканской Угандой.

Со всех сторон обложенная санкциями, она все равно продолжает вести международную торговлю на море с помощью большого количества негосударственных акторов, разбросанных по всему миру, о которых мы писали вот здесь.

Мало кто знает, но на сегодняшний день существуют страны, которые на протяжении многих десятилетий все еще остаются верными союзниками северокорейского режима — и сейчас мы говорим не о КНР, которая в обход санкций оказывает Пхеньяну помощь.

Обратимся к карте африканского континента и посмотрим на его Восточную часть. Именно там находится страна, с 1972 года поддерживающая с КНДР довольно тесные отношения — Республика Уганда.

По традиции, немного истории:

В 1962 году благодаря Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам Уганда обрела независимость, и с этого момента страна, не имеющая выхода к морю, пережила большое количество внутренний потрясений.

Одним из них стал государственный переворот 1971 года, в ходе которого командующий ВС Уганды генерал Иди Амин, зная, что президент страны Милтон Оботе планирует арестовать его за коррупцию, дождался, когда президент уедет из страны и банально объявил себя новым лидером.

Амин был первым главой Уганды, установившим дипломатические отношения с Северной Кореей, а начало сотрудничеству двух стран было положено в апреле 1972 года, когда военная угандийская делегация посетила Пхеньян и приняла участие в военном параде.

В ходе этого визита между двумя сторонами были достигнуты соглашения касательно обмена опытом среди офицерского состава, продажи вооружений и изучения возможности открытия совместного военного НИИ в Уганде.

Нужно сказать, что за время правления Амина (1971-1979 годы) тесные связи между двумя государствами обеспечивались в основном благодаря торговле вооружениями.

Вообще, сегодня трудно представить, как Северная Корея продает танки и автоматы направо и налево, так что вот небольшая справка о том, как она торговала оружием с 1970-х по 1980-е годы:

Дело в том, что в то время КНДР была крупным экспортером очень дешевого, но надежного оружия — что называется «дешево и сердито». Спрос на подобный товар был огромен: африканский континент был охвачен гражданскими войнами, а на Ближнем Востоке бушевала ирано-иракская война.

Цены были очень выгодными — чего стоит одна продажа огромной партии северокорейских винтовок правительству Перу, которые приобрели их по ценам на 75% ниже мировых.

Это, бесспорно, «делало рекламу» парням со стволами из КНДР, и на момент конца 1970-х годов они поставляли вооружения в Анголу, Бенин, Буркина-Фасо, Конго, Эфиопию, Гану, Мадагаскар, Мозамбик, Танзанию, Уганду, Замбию и Зимбабве.

По оценкам, с 1981 по 1989 год Северная Корея заработала более 4 миллиардов долларов, а в 1982 году доходы от продажи оружия составляли почти 37% от общего объема экспорта Северной Кореи.

Понятно, так и что там с Угандой?

В 1979 году Амин вторгся в Танзанию, — а так как она была союзницей социалистических стран (как и он сам), он быстро лишился международной поддержки и проиграл, а его место стали занимать разные люди, которые были там совсем чуть-чуть и вряд ли вам вообще интересно кто они.

Суть в том, что потом в страну неожиданно вернулся разочарованный своим бывшим главнокомандующим экс-президент Милтон Оботе, опять стал президентом и в стране началась гражданская война (более известная как «Война в кустах»), в ходе которой правительственные войска сражались с повстанцами из «Национальной Армии сопротивления» (НАС) , которая поддерживала этих самых «разных людей», находившихся у власти между Амином и Оботе.

Последнему не удалось разбить НАС, даже с помощью Северной Кореи. Дело в том, что в 1981 году он совершил «жест доброй воли», отправившись в КНДР, где, согласно рассекреченным документам ЦРУ (ого, ничего себе какие важные источники!), было заключено огромное количество соглашений военного характера, а еще вот тут даже говорится о том, что северокорейские подразделения воевали на стороне Оботе.
Они не особо помогли — в 1986 году силы НАС уже штурмовали столицу Уганды Кампалу, а после ее захвата президентом стал Йовери Кагута Мусевени, который, по старой доброй африканской традиции, до сих пор является президентом своей страны.

Кстати, вышеупомянутые документы ЦРУ можно почитать (или просто посмотреть как они выглядят) вот здесь.

В наследство от плотного сотрудничества Оботе и Амина с Пхеньяном Мусевени получил заточенные под КНДР вооруженные силы, и именно поэтому в ходе его правления огромное количество инструкторов из КНДР обучали угандийских новобранцев как стреляет то, что соотечественники этих самых инструкторов продали Кампале несколько лет назад.

Вообще, сотрудничество лишь укреплялось, и ему не помешало даже падение Берлинской стены, после которого многие страны социалистического содружества отвернулись от африканских партнеров.

В конце 1980-х Пхеньян начал обучать угандийскую полицию боевым искусствам и принимал активное участие в организации морского патруля Уганды (да, там нет выхода к морю, но на юге страны есть огромное озеро Виктория), а лидер страны посетил столицу КНДР в 1990 и 1992 годах.

В 1996 году при негласной поддержке Пхеньяна власти Уганды открыли фабрику по производству оружия под названием Nakasongola, которая занялась активным производством мин, патронов и комплектующих для тяжёлого вооружения, прибыль от реализации которых стала попадать и в карман северокорейского режима.

Сохранялись и контакты на высшем уровне:

— В июне 2013 года вице-министр по делам национальной безопасности Северной Кореи Ри Сонг Чол посетил Уганду, где с главами угандийской полиции обсуждал техники разгона массовых беспорядков и вопросы организации органов внутренних дел.

— Дело в том, что из 40 000 полицейских Уганды почти половина живет в ужасных условиях, что существенно снижает их рабочую эффективность. Решить проблему «жилищного кризиса» Кампале помогает Пхеньян, отправляющий в Уганду рабочих и закупающий строительные материалы.

— В 2013 году вице-президент Уганды Эдвард Киванука Шеканди посетил Пхеньян в качестве почетного гостя на церемонии 60-й годовщины перемирия в Корейской войне.

— В 2014 тогдашний председатель Президиума Верховного Народного Собрания Ким Ён Нам прибыл в Кампалу с четырехдневным визитом, в ходе которого неизменный президент Уганды высоко оценил сотрудничество своей страны с КНДР.

Так а.. эти встречи, этот военный завод…Но кому это понравится?

Да никому!

Это сразу же заинтересовало США и ООН, которые пытались отправить туда специальные комиссии, которым было отказано во въезде.

Справедливости ради стоит отметить, что данный случай не из разряда «ну вот опять США суются куда их не просят». Суть в том, что если бы причастность КНДР к открытию завода была доказана, это бы означало невыполнение Угандой обязательств по санкциям, наложенным Советом Безопасности ООН, подробнее о которых мы писали вот здесь.

Правда, к 2007 году Вашингтон сбавил обороты и перестал интересоваться вовлеченностью КНДР в военное сотрудничество с Угандой, так как последняя стала американским партнером в противодействии международному терроризму. Так что корейская угроза — корейской угрозой, а реальное положение дел заставляет умерять пыл.

Правда, в ООН и решение корейской проблемы, и противодействие терроризму остаются важными задачами, так что к КНДР и Уганде до сих пор остаются некоторые вопросики, особенно после принятия в 2009 году резолюции 1874, которая запретила КНДР импорт военной продукции.

Активно подключилась и Южная Корея (неудивительно), и, справедливости ради, стоит отметить, что у нее хотя бы визуально получилось остановить повсеместное нарушение санкций Совета Безопасности. Почему лишь визуально — узнаем чуть позже.

Президент Южной Кореи Пак Кын Хе летом 2016 года отправилась в африканское турне, в ходе которого стала первым южнокорейским лидером, посетившим Уганду. В ходе её визита в Кампалу было подписано более десяти соглашений с одним недвусмысленным условием — Уганда должна прекратить сотрудничество с КНДР.

Кампала, а точнее Мусевени, который в момент своего нахождения в 2013 году в Южной Корее приветствовал всех на корейском языке, объяснив, что научился этому у Ким Ир Сена, неохотно согласился, якобы признав приоритет санкций ООН над интересами отдельной страны.

И что — многолетней дружбе пришел конец?

Нууу... Давайте по порядку.

Как мы все знаем, вопросы касательно КНДР широко обсуждались на 72-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, как раз через месяц после принятия Резолюции 2371.

С трибуны выступали главы государств, прилежно соблюдающие запреты Совбеза на торговлю с КНДР, и естественно, что теперь ну ни разу не сотрудничающий с Пхеньяном президент Уганды Йовери Мусевени не упустил возможности высказаться.

В своей речи он заявил, что Уганда соблюдает санкции ООН в отношении Северной Кореи, но не сдержался и выразил свою личную любовь и благодарность стране Кимов, в частности за то, что «в прошлом они помогли нам создать наши танковые войска».

Судя по всему, этой пламенной речи в качестве доказательства отказа от военного сотрудничества с КНДР угандийцам показалось мало, и уже в январе 2018 года они представили Совету Безопасности ООН доклад, в котором изложили многочисленные действия, предпринятые для ПОЛНОГО прекращения ЛЮБЫХ связей с Северной Кореей.

Согласно этому документу, «управление по гражданству и иммиграции аннулировало визы для девяти врачей и 14 инструкторов ВВС из Северной Кореи», а через весь текст красной нитью просматривается утверждение о том, что все оборонные контракты между двумя странами «были расторгнуты».

Правда, то ли из-за чрезмерного желания Кампалы убедить всех в ее отречении от КНДР, то ли от банальной скрупулезности и дотошности, многие отнеслись к заявлениям Уганды с некоторым скептицизмом, особенно учитывая ее постоянные попадания в отчеты комиссии ООН, фиксирующие нарушения санкционного режима с КНДР.

Значит, Уганда до их пор сотрудничает с КНДР?

Ну естественно.

Вот тут представлен отчет комиссии ООН за июнь 2019 года, где Уганда фигурирует в списках нарушителей санкционного режима с КНДР, а в декабре 2018 года The Wall Street Journal опубликовал отчет, где цитируется высокопоставленный офицер министерства Обороны Уганды, буквально прямым текстом заявляющий, что они «никогда и не прекращали связи и совместную работу по линии военного сотрудничества».
Более того, он утверждает, что солдатами ВС Уганды под страхом уголовной ответственности запрещено разглашать информацию о нахождении в Уганде северокорейских инструкторов и фотографировать их.

Здесь же можно узнать, что сотрудничество старых друзей в невоенных сферах работает по той же схеме, о которой мы писали вот здесь — все северокорейские горнодобывающие и строительные компании, находящиеся в Уганде, во всех документах чудесным образом превратились в «китайские» или просто «иностранные», продолжая свою работу.

Как итог, бессменный лидер Уганды по отношению к двум Кореям руководствуется двумя принципами: «Обещать — не значит жениться» и «старый друг — лучше США, ООН и всех их санкций вместе с Пак Ын Хе».

Ну а что?

В международных отношениях без брата — как на войне без автомата! ))