Почему российские императоры были в Польше царями, а в Финляндии князьями

Полный титул всероссийских императоров был непонятен уже многим их современникам и вызывал нарекания. Так, монархический публицист Николай Черняев в 1903 году недоумевал, почему в титуле самодержца нет слов «Царь Русский», зато есть «Царь Грузинский» и даже «Царь Польский», которые ничего не говорят большинству русских подданных. Причём в кратком титуле упоминались, вслед за словами «Император и Самодержец Всероссийский», только «Царь Польский» и «Великий князь Финляндский».

Титул рос со временем

В титуле российских монархов упоминались все земли, когда-то представлявшие собой отдельные государства, но потом вошедшие в состав единой Российской державы. А всероссийский самодержец был как бы одновременно носителем тех титулов, которыми обладали прежние властители этих земель как независимых государств. Потому Император Всероссийский был в одно и то же время царём Казанским, Астраханским, Сибирским и т.д., а также великим князем Смоленским, Литовским, Волынским и т.п.

При этом наряду с реальными историческими государствами в этих перечислениях присутствовали и фикции, но также сложившиеся исторически. Так, «князь Болгарский» означал властителя Волжской Булгарии – то же самое, что «царь Казанский». Но князем Болгарским наименовал себя ещё Иван III, которому Казань стала платить дань. Присоединил же земли Казанского царства к России Иван IV. И титул, относившийся к одному и тому же государству, вошёл в полный титул русских монархов как бы в виде двух хронологически различных «слоёв».

Присутствовали в титуле, наряду с большими и славными государствами прошлого, упоминания совсем незначительных княжеств. Например, «великий князь Рязанский» был так же и «великим князем Мстиславским». Но если про старинное Рязанское княжество знают и школьники, то про Мстиславское княжество смутно помнят даже специалисты.

Впрочем, геральдисты, составлявшие титул русских монархов, могли найти своё обоснование для каждого слова в нём, а также и для того, почему в титул не были включены упоминания тех или других государств, тоже присоединённых к России.

Геральдические фантазии

Однако имелись в полном императорском титуле и никогда не бывшие титулы властителей земель. Это – полностью фантазии или «инновации» царских геральдистов. Например, «Государь Туркестанский». Ведь такого государства – Туркестан – никогда не значилось на карте мира. Это было чисто географическое понятие. Видимо, надо было как-то обозначить вхождение Средней Азии в составе России в конце XIX века. Вот и не стали вникать в тонкости Востока, где было множество государств. Вместо того, чтобы стать, к примеру, «Царём Кокандским, Самаркандским, Хорезмским и всей Киргизской Орды», Александр II предпочёл отметить завоевание Туркестана в своём титуле более чем скромно.

К числу таких никогда ранее не существовавших «государств», вошедших в Российскую империю в XIX столетии, относились «Царство Польское» и «Великое княжество Финляндское».

Новая Польша

Польша с XI века была королевством. В конце XVIII века она прекратила своё бытие в результате разделов её между тремя великими державами – Россией, Австрией и Пруссией. Однако, после победы над Наполеоном в 1814 году, российский император Александр I возжелал соединить русскую корону с польской. Для этого он на Венском конгрессе настоял на том, чтобы в Российскую империю было передано как можно больше польских земель и отказался от любых иных приобретений. На этих польских землях Александр I в 1815 году восстановил Польское государство, но под своим скипетром. Автономная Польша, которой Александр I даровал конституцию, стала называться «Царством Польским».

Почему «царство», а не королевство? Ведь Польша царством никогда не была. Вероятно, Александр I опасался, что слово «королевство» вызовет ассоциации со старыми временами Речи Посполитой. Поляки тогда потребуют восстановления Королевства Польского в полном территориальном объёме: с Украиной, Белоруссией и Литвой. В этой связи он мог опасаться и русского дворянства, и не зря.

В связи с объявлением Александра I «царём Польским» пошли толки, будто император хочет отдать Польше старинные русские земли к западу от Днепра. Ныне известно, что будущий декабрист Иван Якушкин даже планировал убить за это Александра I во время приезда императора в Москву в 1817 году.

Таким образом, называя восстанавливаемое Польское государство не королевством, а царством, Александр I, по-видимому, подчёркивал, что по форме это новое государство, и никакого возврата ко временам Речи Посполитой быть не может.

Автономная Финляндия

Случай с Финляндией был ещё сложнее. Финляндия вошла в состав России в результате успешной войны со Швецией 1808-1809 гг. В составе Швеции Финляндия не пользовалась никакой автономией. Вместе с тем, порядки шведского управления и культура местного населения сильно отличались от российских.

Александр I не решился включать Финляндию в Российскую империю на общих основаниях, как одну из губерний. Вместо этого он повелел создать там формально самостоятельное государство, объединённое с Россией только личностью монарха. Причём дал Финляндии конституционное устройство.

В последнем решении сказались «либерализм» этого императора и его убеждение в том, что коренная Россия ещё не доросла до политической свободы. Александр I считал западных европейцев по самой природе своей выше и цивилизованнее россиян. Присоединяя к России «части Европы», он хотел править там только как «конституционный» монарх. Ну, а остальная Россия, глядя на Польшу и Финляндию, может быть, когда-нибудь, лет через сто-двести, созреет до такого же уровня.

Фиктивные титулы

Все эти нововведения Александра I оказались совершенно нежизнеспособными. Польшу не удовлетворила половинчатая конституция. Поэтому, чтобы удержать её в составе России, в 1830 году её вовсе пришлось лишить автономного устройства. От этого произошли постоянные русско-польские конфликты, омрачающие до сих пор историческую память двух народов и отношения между двумя государствами.

К автономной Финляндии Александр I присоединил многие земли, которые ещё в начале 18 века Пётр I отвоевал у Швеции. В результате Финляндия начиналась почти сразу за городской заставой Петербурга. Такую территорию было невозможно полностью сделать автономной, и имперские правительства постепенно забирали в свои руки всё больше полномочий в Финляндии. Это вызывало естественное недовольство у финнов и тоже резко осложнило отношения между двумя народами, особенно в XX веке, когда граница независимой Финляндии прошла вначале по искусственному рубежу, установленному когда-то и зачем-то Александром I.