Георгий Князев
Будь проклята революция, как проклята война. Хуже войны революция. Что произошло? Хамы восторжествовали. Хамы пришли.
Мечты, народ, служение народу… Господи, как трагична судьба истинных народолюбцев — Плеханова, Керенского, тех юношей, которые были растерзаны солдатами в юнкерских училищах. Ведь в большей своей части это все студенты и народники…
А что сделано с памятниками старины и искусства. Зимний дворец разграблен. Кремль пострадал. Василий Блаженный выгорел. Ходят самые зловещие слухи о том, что разрушен Успенский собор, что погибли эрмитажные ценности, свезенные из Петрограда в Москву… Недаром «взвыл» даже сам «народный комиссар» по народному просвещению товарищ Луначарский.
Когда был разрушен Реймский собор, весь мир вздрогнул, и мы русские испытали первый ужас грядущих мерзостей и запустения. Никому и в голову не приходило, что такая же участь постигнет и Московские святыни. И от кого? От своих же… Свои… Они сделали, пожалуй, во сто крат больше зла Родине, чем враги немцы… И что случилось с народом русским. Он словно угорелый. Кровь и злодейство кругом.
Пусть хронику пишут другие, я запишу, что слишком больно отозвалось в моем сердце за эти дни.
Надругательства над юнкерами дошли до изуверства. Люди, ходившие по больницам и видевшие растерзанных юношей, передают с ужасом свои впечатления. Мой сослуживец Третьяков, между прочим, видел такую картину. У юноши, проткнутого в нескольких местах штыками, был вырезан член и вложен в руку. По-видимому, это было сделано еще при жизни несчастного, т. к. руки его с членом не удавалось разжать. Десятки других в самых невероятных позах, исколотые, простреленные, изуродованные лежат по всем больницам. Петр Костыков, наш архивный сторож бегал смотреть на Мойку на извлеченного из воды убитого, изуродованного кн. Туманова… Над телом тоже надругались…
Весь город в ужасе повторяет о тех насилиях, которым подверглись участницы женского батальона. Подвергая всем ужасам садизма, пьяные негодяи изнасиловали почти всех ударниц, арестованных в Зимнем дворце. До сих пор никто ничего не знает о судьбе этих мучениц, потому что к ним никто не допускается.
В Царском селе произошли невероятные зверства. Матросы расстреляли даже священника… Несколько раз приходили к Плеханову. Несмотря на то, что он болен, делали у него обыски, допрашивали, обращались грубо и угрожали расправой. Так поступили с тем, кто сорок лет служил народу…
Не перечесть всех жертв. Не народ — а злодеи.