«Дворник» и «Ангел-хранитель». Легенды «Народной воли»
Александр Михайлов и Николай Клеточников – если говорить об иконах народовольческого стиля, то именно их имена приходят на ум мне в первую очередь.
Как стать «Дворником»
Александр Михайлов родился в 1855 году в старинном городе Путивле Курской губернии в семье небогатых курских помещиков. В 1875 году поступил в петербургский Технологический институт. Был в том же году исключен за участие в студенческом движении и выслан на родину. Как раз об этом моменте сохранились воспоминания Георгия Плеханова:
«Вдруг все голоса были покрыты чьим-то громким напоминанием об осторожности. Обернувшись в сторону говорившего, мы увидели довольно высокого, белокурого господина в красной шерстяной рубашке и высоких сапогах.
- Вы лучше помолчите, господа, пока форточка открыта, — продолжал белокурый господин, не проронивший до тех пор ни одного слова и потому не обративший на себя ничьего внимания.
Не знаю почему, все мы расхохотались над этим предостережением, но не отказались, однако, последовать благому совету... Я, узнавши, что Михайлов — технолог, спросил его о новых правилах, только что введенных Вышнеградским и вызывавших всеобщее неудовольствие студентов.
- Говорят, что не сегодня-завтра студенты откажутся ходить на репетиции, и начнутся «беспорядки».
- Студенты очень возбуждены, и беспорядки весьма возможны, но я не приму в них ни малейшего участия, — отвечал мой новый знакомый.
Это откровенное заявление ужасно удивило меня, так как отказ поддерживать товарищей в их справедливых требованиях, считался несомненным признаком трусости.
- Видите ли, в чем дело, - невозмутимо продолжал Михайлов,— они хотят сообща отказаться от репетиций, потому что каждый из них боится сделать это в одиночку. Я давно уже переступил этот Рубикон: с самого поступления в институт я не был ни на одной репетиции, так как считаю их совершенно бесполезными. Если бы и другие поступали как я, то новые правила были бы устранены. фактически, и тогда не было бы надобности в «беспорядках» и неизбежных за тем высылках».
Приношу извинения за длинную цитату, но в этом был весь Михайлов. Он никогда не становился в пафосные позы, а просто делал свое дело. Даже если со стороны это могло восприняться, как трусость или малодушие. Дело - прежде всего.
Уже через год он снова вернулся в Санкт-Петербург и тут же примкнул к «Земле и Воле». Вместе со всеми ушел в народ. Хотя и здесь выбрал свой путь – решил заниматься пропагандой среди старообрядцев, с которыми сохранил связи до самого ареста. Именно у них он учился азам конспирации. У Михайлова было много партийных кличек: «Петр Иванович», «Безменов», «Иван Васильевич», но основной стала «Дворник» за знание всех проходных дворов Петербурга. И именно он создал из довольно аморфной группы настоящую конспиративную организацию «Народной воли». Но на время оставим его и перейдем к «ангелу-хранителю» организации – к Николаю Клеточникову.
Тщедушный «ангел»
Будущий «штирлиц» народовольцев родился в 1846 году в Пензе. Отец служил архитектором в Пензенской казенной палате, мать занималась семейным очагом. В 1864-м поступил на физмат Санкт-Петербургского университета. Но ушел оттуда со второго курса в связи с ухудшением здоровья. Врачи признали в нем чахотку, и ему пришлось уехать на южный берег Крыма, где он занял скромную должность письмоводителя ялтинского уездного предводителя дворянства. Кстати, надо сказать у Клеточникова с детства, как и у князя Мышкина, был талант к каллиграфии. В 1873 году после получения наследства уехал в Европу, чтобы посмотреть, как там живут люди. Затем некоторое время работал кассиром в Симферополе. Обычная карьера канцелярского червя. И никто не знал, какие бури бушуют в его тщедушном теле. Он мечтал окунуться в революционную деятельность, и лишь слабое здоровье казалось ему преградой на этом пути. Но после выстрела Засулич Клеточников устыдился – раз в революцию пошли девушки, значит и ему стыдно прикрываться чахоткой. И он в 1878-м году уезжает в Петербург.
Там через знакомых выходит на «народовольцев» и предлагает свои услуги для любого опасного дела. На встречу с ним пришел Александр Михайлов и Николай Морозов. И вот здесь «Дворнику» приходит одна идея.
- Окажите нам услугу, - попросил Михайлов. - Есть в Петербурге одна подозрительная дама – Анна Павловна Кутузова. Она держит меблированные комнаты, сдает их только студентам и курсисткам, а жильцов ее то и дело арестовывают и ссылают. Мы почти уверены, что хозяйка — доносчица. Не можете ли вы на время поселиться у этой особы и понаблюдать за нею?..
Клеточников выполнил эту просьбу филигранно. Поселившись у нее он с ней сдружился за карточной игрой, в которой проигрывал ей по рублю-другому. Через некоторое время Анна Кутузова сама предложила ему место в III отделении. И Николай, посоветовавшись с Михайловым, принял это предложение. С этого момента он стал глазами и ушами народовольцев в царской охранке, где занимал должность чиновника для письма. Через него проходила вся переписка охранки – агентурные данные, списки вознаграждений для агентов, планы мероприятий. Так он стал «ангелом-хранителем» организации.
«Дворник» и «Ангел»
Все контакты Клеточникова Михайлов перевел на себя. Никто, кроме него и Николая Морозова не имел права явиться на встречу с агентом. Да и информацию, полученную из недр III отделения, народовольцы использовали очень бережно, чтобы не подставить под удар «ангела».
Клеточников предупреждал народовольцев о предательствах. Так он первым рассказал о признательных показаниях Адриана Михайлова и Григория Гольденберга.
И этот союз был бы более продолжителен, но случилось несчастье. Чрезмерно осторожный «Дворник» попал в засаду. И об этом расскажу чуть поподробнее. В среде народовольцев уже появились первые жертвы. И тогда появилась мысль увековечить их память, размножив фотокарточки. Этим должны были заниматься другие люди, но то ли побоялись, то ли заболели, и Михайлов сам отправился в фотографическое ателье. На беду хозяин ателье узнал на снимках государственных преступников и тут же сообщил в полицию. Михайлов что-то почувствовал, о чем и рассказал на заседании «Исполнительного комитета». Ему там выговорили за неосторожность и запретили более появляться в ателье. Решили передать это задание студентам. А те опять же то ли отказались, то ли испугались... В результате Михайлов рискнул. Его там ждала засада.
После его ареста конспирация в организации стала сыпаться. Сведения, получаемые от Клеточникова, использовались уже, как Бог на душу положит. Однажды он предупредил об обысках в студенческой среде. Михайлов бы этой информации не дал бы ход, ибо студентам грозила бы максимум высылка. Но тут решили предупредить их. В результате, когда полиция нагрянула с обыском, одна из девиц им заявила:
- Здравствуйте, господа! А мы вас тут давно поджидаем.
Тут III отделение насторожилось. А затем Анна Корба не успела предупредить Клеточникова о провале явочной квартиры и «ангела-хранителя» взяли, как нынче выражаются «в адресе».
И в смерти вместе
Судили их на одном «процессе 20-ти». 15 февраля 1882 года их приговорили к смертной казни. Но 17 марта 1882 года Александр III дает помилование девяти из десяти осужденных. Расстрелян был только Николай Суханов (как офицер). Остальным смертную казнь заменили на пожизненное заключение в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.
Там, будучи в последнем градусе чахотки Николай Клеточников объявляет голодовку в знак протеста против отвратительного кормления его товарищей. В конце концов жандармы силою накормили его теми же «щами» и той же «кашей», которые были давно противопоказаны организму больного. После этого Клеточников не прожил и трех дней. Он умер 13 июля 1883 года в страшных муках от воспаления кишечного тракта.
Александр Михайлов тоже прожил с того дня не столь много и умер 18 марта 1884 года от отека легких.
И завершу я цитатой из речи «Дворника» на процессе 20-ти: «Когда человеку, хотящему говорить, зажимают рот, то этим самым развязывают руки».
Владимир ГЛИНСКИЙ.