Тимофей Гольберг: «Хор Минина — это хор без границ»

Сегодня, 25 апреля в Москве, в Доме музыки знаменитый Хор Минина (Московский государственный академический камерный хор) исполнит сочинения Рахманинова, Танеева и Свиридова. Этот концерт станет прологом именного абонемента. Накануне худрук коллектива Тимофей Гольберг ответил на вопросы «Культуры».

— Каковы мотивы выбора программы, сочетания авторов?

— Основной мотив — в весне: весне в природе и весне в музыке. «Шесть хоров на стихи русских поэтов для женских или детских голосов с фортепиано» Рахманинов написал очень молодым человеком — в 22-23 года. Он тогда преподавал в Московском Мариинском училище Дамского попечительства о бедных, которое готовило домашних учительниц музыки.

Отсюда и состав: женский или детский хор (единственный случай в хоровом творчестве Рахманинова). И в этой музыке много юношеского: восторженность, свежесть, упоение красотой природы и человека. Ну а дальше — Танеев и Свиридов, и здесь отмечу несколько моментов. Во-первых, Рахманинов, Танеев, Свиридов и, пожалуй, еще Гаврилин — подлинные титаны музыки для академического хора. Во-вторых, выбирая фрагменты знаменитого хорового цикла Танеева на стихи Якова Полонского, я думал как раз не об абстрактных вещах (общности стиля или о том, что Рахманинов — ученик Танеева), а о резонансе самой музыки.

При всей своей глубине и зрелости, хоры Танеева такие же естественные, восторженные и «юношеские», как сочинение Рахманинова. Мы исполним четыре фрагмента: «Развалину башни, жилище орла…», «Увидал из-за тучи утес…», «Вечер», «Посмотри — какая мгла…». В связи с этим замечу, что при выборе программы я прежде всего доверяю интуиции, представляю себе, как это воспримет публика. А логические объяснения, связки — каким-то образом они всегда возникают.

А во втором отделении — «Пушкинский венок» Свиридова, для нас написанный и являющийся нашей визитной карточкой. Но даже не это главное: для меня важнее, что это сочинение — своего рода калейдоскоп. В нем — вся палитра красок и чувств, от картин природы до глубочайших трагических страниц, философских размышлений. Такие фрагменты свиридовского цикла как «Колечушко, сердечушко», «Зорю бьют», «Наташа», «Восстань боязливый…», — глубочайшее проникновение в человеческую душу! И, наконец, весь этот концерт, вся программа как бы находится в поле чудесной русской поэзии — Пушкина, Полонского, Лермонтова (на его стихи написаны два из шести хоров Рахманинова).

— Вот к ним-то, с вашего позволения, и вернемся. Почему удивительно глубокое по музыке сочинение Рахманинова нечасто исполняется и всплывает, в основном, по юбилейным поводам? Может, кто-то думает, что музыка не удалась?

— Начнем с практической стороны: дирижеры академических смешанных хоров иногда не любят выпускать сначала женский, а потом мужской состав — и не всегда удобно, и какое-то расхолаживание возникает. Второй момент — некое клеймо «детского репертуара». Тут странная вещь: вроде бы, сам Рахманинов понимал и говорил, что для детей это сложновато. В нашей практике это исполняют детские коллективы высочайшего профессионального уровня — например, «Весна». Но вот такой штамп все равно прилепился…

— Как, например, к Фортепианному концерту Грига или другим сочинениям, которые заиграны в детских музыкальных школах, и поэтому воспринимаются как учебный репертуар?

— Именно. А музыка-то, при внешней простоте, — тонкая и потаенная, в ней и неожиданные повороты, и внутренние бури. И еще сочетание порывистости с мудростью. Повторюсь, молодой человек писал, — а я считаю, что это произведение ни в чем не уступает зрелым сочинениям Рахманинова. И еще один аспект — фортепианная партия, не очень сложная, но очень содержательная. Как тут не вспомнить, что когда Владимир Николаевич Минин делал эту музыку с Государственным академическим русским хором, партию фортепиано исполнил Игорь Жуков. А Игорь Михайлович абы что никогда не играл.

— Концерт 25 апреля станет прологом и представлением абонемента Хора Минина в Зале Шнитке. Расскажите о концертах абонемента.

— Мы часто говорим, что Хор Минина — это хор без границ. Так и наш фестиваль называется. За этим стоит разнообразие репертуара, жанров, эстетики, стиля, звукоизвлечения и так далее. Это абонемент —не исключение: мы чередуем более классические и в той или иной степени экспериментальные программы.

Говоря «в той или иной степени», я подразумеваю, что тот же Шнитке для людей, привычных к стилям XX века, уже стал классикой, но для значительной части публики это все еще нечто необычное. И вот рядом с концертом, в котором исполняются «10 поэм на слова революционных поэтов» Шостаковича и русскими народными песнями — программа, в которой соединяются Реквием Шнитке и «Марианские антифоны» Алексея Ретинского.

Еще одна программа — русская (фольклорная и неофольклорная): «Три русские песни» Рахманинова, «Три старинных песни Курской губернии» Свиридова, «Свадебные песни» Буцко. А рядом — программа, центром которой является музыка Канчели, в частности, его замечательное и редко звучащее сочинение Little Imber для хора и инструментального ансамбля. В целом, абонемент воплощает стремление к тому универсализму и, в какой-то степени, независимости от моды, которая мне видится важнейшей характеристикой современного хора.

Фотографии: Влад Бук/ Музеи Московского Кремля; (на анонсе) автор фото - Николай Завьялов.