Россия и мир. Искусство постоять за себя

Куликовская битва.
Один из мифов, внедрившихся в историческую науку и общественное сознание, состоит в том, что допетровская Россия хронически отставала от Запада в военно-технической области. Однако факты опровергают подобные представления.

Существует поверье, что только Пётр I начал подтягивать к должному уровню вооружение, подготовку войск. А взбучки, полученные от шведов, учили русских воевать.


Всё это – не более чем политическая мифология.

Такого отставания наша страна не знала никогда. Ещё древние скифы, громившие всех врагов, создали передовое для своего времени конное войско, имели великолепные доспехи и оружие. У славян в данном отношении тоже было всё в порядке. Герои англосаксонского эпоса «Беовульф» рубятся лучшими в ту эпоху антскими (восточнославянскими) мечами. Эти мечи VI–VII веков хорошо известны археологам. В IX веке продукцию киевских оружейников расхваливали и хазары, и арабы.

Пушечный двор на Неглинной. Худ. В. А. Васнецов.
Высококачественные русские кольчуги упоминаются во французском эпосе. А в XIV веке в «Задонщине» среди лучших типов вооружения наряду с «сулицами немецкими» и «копьями фряжскими» названы «щиты московские».

Свойства этого оружия испытали на себе византийцы, венгры, поляки, германские крестоносцы, шведы. Пока Русь не разделилась и не передралась в усобицах, ни один враг даже не мечтал сокрушить её. Но и татаро-монголы, воспользовавшиеся раздраем, оценивали русских куда выше, чем западных рыцарей. В нашей стране Батый держал войско в едином кулаке вплоть до взятия Владимира, а перед вторжением в Европу разделил на несколько корпусов – один раздавил поляков и немцев у Лингице, второй – венгров и хорват при Шайо.

Поляки и литовцы вдохновенно описывали, как они одолевали русских. Как устилали поля тысячами убитых, набирали сказочную добычу, как разбегались в панике трусливые и глупые «московиты», совершенно не умеющие воевать. Эти оценки попадали в западные исторические труды, появились и в работах отечественных западников XIX в. Что ж, Литва и в самом деле хорошо поживилась после разгрома Руси татарами. Поглощала раздробленные ошмётки целыми княжествами, граница дошла до Калуги и Можайска.

Но ценители польско-литовской доблести почему-то упорно не замечают некоторые факты. С начала XV века граница стала сдвигаться только в одном направлении – на запад. Постепенно, но однозначно – на запад. Что ж получается, побеждали и пятились? Нет, просто шумели о победах, а поражения замалчивали. А враждебное отношение к русским подталкивало изображать их в карикатурном виде.

Хотя и в эту эпоху говорить о каком-либо отставании нашей страны в военной области говорить не приходилось. На Куликовом поле св. Дмитрий Донской «распотрошил» не только лучшую в мире татарскую конницу, но и лучшую в Европе генуэзскую пехоту. Тогда же на Руси появилось огнестрельное вооружение. Сперва оно пришло не с Запада, а с Востока, о чём свидетельствует название «тюфяк» (от персидского «тупанг» – труба). Тюфяки использовали в 1382 году при осаде Москвы Тохтамышем. При падении города артиллерия была утрачена, и в 1389 году «вывезли от немцев арматы на Русь и огненную стрельбу». Но их производство быстро наладили в Москве, Новгороде, Твери. Похвальное слово Борису Александровичу Тверскому упоминает, как он послал в помощь Василию Тёмному «пушечника с пушками по имени Никула Кречетников, и таков был этот мастер, что подобного ему нельзя было найти и среди немцев».

Царь-пушка, установленная в московском Кремле.

При Иване III в Москве было построено весьма крупное предприятие, Пушечный двор. Развернулось производство орудий и ручного огнестрельного оружия, в армии появились отряды пищальников – их выставляли города. А в 1550-х годах, при Иване Грозном, была создана первая регулярная пехота, стрельцы. У них уже появилась единая форма: красочные кафтаны, шапки, единообразное вооружение пищалями, бердышами, саблями. Основу конницы составляли полки детей боярских (мелкопоместных дворян, получавших деревеньку-другую в виде жалованья за службу). А русскую артиллерию той эпохи исследователи считают лучшей в мире. Василий III брал мощную крепость Смоленск, а Иван Грозный Полоцк без штурмов, одной лишь бомбардировкой.

Западные страны могли только позавидовать подобной армии. Их рыцарская конница отживала свой век, знать была недисциплинированной, постоянно изменяла. Войска составлялись из наёмников. Этим подрабатывали немецкие и итальянские князья, «кондотьерри». Формировали полки из всякого сброда, продавали тому, кто заплатит. Послушание таких солдат поддерживали палками и виселицами, но и им позволялось вытворять что угодно. Наёмники жгли, насиловали и резали всех подряд, за войсками оставались руины городов с грудами трупов. Родины у солдат не было, они грабили и бесчинствовали повсюду. Собранное войско побыстрее выпихивали на территорию противника, пускай пасётся там.

Никакой формы в помине не существовало, армия выглядела скопищем оборванцев, за ней тащился огромный обоз перекупщиков награбленного, маркитантов, проституток. Части, подобные стрельцам, появились в западных странах лишь полвека спустя. Во Франции это были мушкетёры, но их насчитывалось всего лишь 2 роты, они составляли личную охрану королей. А в России Иван Грозный учредил 6 полков московских стрельцов, потом полки стали создаваться по другим крупным городам, их количество достигло 10–15 тыс.


Стрелецкий строй. XVII век.
По-прежнему славилась продукция русских оружейников. Их брони были намного легче и удобнее европейских лат – кольчуга из 50 тыс колец весила всего 6–10 кг. Превосходного качества были и сабли – хорошей считалась такая, чтобы можно было на лету рассечь газовый платок. Для их изготовления применялась особая сталь-«уклад», видимо, сродни восточному булату. Поляк Маскевич писал, что русские сабли «не уступят настоящим турецким». Венецианец Тьяполо сообщал, что «в Москве делают ружья в большом количестве». Поляк Немоевский также отмечал «хорошие пищали и мушкеты». В эпоху Грозного русские стали экспортировать огнестрельное оружие. Значительные партии пушек и ружей закупала Персия.

Фульвио Руджиери восхищался искусством фортификации. Описывал, как во время войны с Польшей русские «инженеры» (!) осматривают место будущих укреплений, потом где-то далеко в лесу рубят брёвна, там же подгоняют и размечают их, сплавляют по реке, а затем по сделанным на брёвнах знакам «в один миг соединяют», засыпают ряжи землёй и ставят гарнизон. Противник не успевает отреагировать, как у него под носом уже стоит крепость.

Правда, овладеть Ливонией и выйти к Балтийскому морю Грозному всё-таки не позволили. Но причина состояла вовсе не в отсталости русских, а в том, что против них сплотилась вся Европа: Польша, Литва, Швеция, Ливонский орден, Пруссия, Венгрия, всемерную поддержку им оказали римский папа и германский император, Стефану Баторию хлынуло щедрое финансирование, позволяющее набирать массы наёмников. Западная дипломатия подключила к союзу Турцию, Крымское ханство, и целью сформировавшейся коалиции провозглашалась отнюдь не оборона, а наступление, уничтожение России. Но ведь не получилось! После нескольких побед полчища неприятеля завязли под Псковом и понесли такие потери, что от глобальных планов пришлось отказаться. Потеснить Русь, отобрать у нее хоть клочок её исконной, довоенной земли Баторий не сумел.

Смоленская крепость.
А в дальнейшем русское военное искусство и техника продолжали развиваться. Оборонительные сооружения, созданные Федором Конем – Смоленская крепость, Белый Город в Москве, считались чудом фортификации. Павел Алеппский сообщает о стене Белого Города, что она была «изумительной постройки, ибо от земли до середины высоты она сделана откосом, а с повышением до верху имеется выступ, и потому на неё не действуют пушки». Бойницы были наклонные, позволяя простреливать «мёртвое пространство» у стен. «Таких бойниц мы не видели ни в Антиохии, ни в Константинополе, ни в Алеппо». Ворота прикрывали башни, и проходы через них были не прямыми, а «с изгибами и поворотами и железными решётками». Вышибить их пушками или тараном было невозможно, а желающий прорваться через ворота попадал в «изгибах и поворотах» под огонь защитников. Смоленская крепость имела подземные камеры-«послухи» с особой акустикой. Дежуривший в них человек мог обнаружить, откуда осаждающие роют мины.

«Царь-пушка», отлитая Андреем Чоховым в 1605 году, существовала не в единственном числе. Подобных гигантов было четыре – на каждой стороне Красной площади стояло по два орудия. Правда, ими никогда не пользовались – заряжать долго и трудно, ядра надо поднимать с помощью специальных приспособлений. Скорее, они играли роль психологического оружия. Приедут, допустим, послы крымского хана, полюбуются – и призадумаются, стоит ли на Москву лезть? Но изготавливались и действующие огромные орудия. Осадная пищаль «Единорог» весила 450 пудов (более 7 т), а её ядро – 1 пуд 30 гривенок. Пудовыми ядрами стреляли и пушки «Пасынок», «Волк» (каждая по 350 пудов), чуть поменьше были «Кречет», «Ахиллес», «Грановитая», «Павлин», «Василиск», «Вепрь» и др.

Иностранцы, побывавшие в России, удивлялись «огромному количеству артиллерии». Описывали орудия, «в которых может сесть человек» или «стреляющие сотней пуль с гусиное яйцо». Единственный раз поляки и шведы смогли одержать верх над Россией, оторвать от неё обширные области – но не в честной схватке, а с помощью политической диверсии, заброски Лжедмитриев и разжигания Смуты. Но даже в полной разрухе добить и поработить нашу страну оккупанты так и не сумели. Кстати, когда поляки обманом захватили Кремль, то именно русская многочисленная артиллерия, попавшая к ним в руки, позволила так долго выдерживать осаду и отражать штурмы.

Один из стрелецких полков готовится к сражениям. Конец XVI в.
Последствия лихолетья преодолевались под руководством царя Михаила Фёдоровича и патриарха Филарета. При этом Пушечный двор был не только восстановлен, но и модернизирован. Олеарий характеризует его как «литейный завод за Поганкиным бродом, где льют много пушек и колоколов». Тут было возведено 2 каменных цеха вместо прежних деревянных, построена «кузнечная мельница», чтобы «железо ковать водою». При заводе имелся свой полигон для испытания орудий. Были построены две «пороховых мельницы» (фабрики).

В данное время в европейских армиях начались важные реформы. Голландский полководец Мориц Оранский, сражаясь с испанцами, облегчил доспехи конницы, вооружил её пистолетами. А пехоту разделил на мушкетёров и пикинёров. Одни ведут огонь, другие прикрывают их длинными пиками от атак кавалерии. Развил и углубил эти реформы шведский король Густав II Адольф. Учредил постоянные полки, внедрил облегчённые мушкеты, придал пехоте лёгкие пушки. Шведская армия стала лучшей в Европе, в Тридцатилетней войне разгуливала по разным государствам, крушила всех противников.
Что ж, русские никогда не считали зазорным перенимать полезное. И от Европы они вовсе не были оторваны. Полки «нового» или «иноземного» строя начал формировать вовсе не Пётр I, а его дед Михаил и прадед Филарет.

Указ об учреждении первых двух полков был издан в апреле 1627 году. За образец бралась шведская армия, нанимались иностранные командиры. Каждый полк состоял из 8 рот по 200 солдат, из них 120 мушкетеров и 80 пикинёров. С 1632 года создаются и рейтарские полки – из 2 тысяч всадников, защищённых кирасами, вооружённых карабином, 2 пистолетами и шпагой. Потом появились драгуны, лёгкая конница с карабинами.

Правда, Россия ещё недостаточно окрепла после Смуты. Войну с Польшей в 1632–1634 годах она выиграла, но с очень небольшим результатом. Удалось отобрать лишь один город, Серпейск с уездом. Но военные силы продолжали совершенствоваться. А новинки военной науки в Москве отслеживали очень чётко. Так, ещё в 1606 году подьячие М. Юрьев и И. Фомин перевели с немецкого «Военную книгу» Л. Фронспергера. В 1621 году подьячим О. Михайловым был составлен «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки», обобщивший передовой опыт европейских государств, ценные сведения по фортификации, баллистике, артиллерии.

В 1647 году в Москве была издана огромным для того времени тиражом в 1200 экз книга «Учение и хитрость ратного строя пехотных людей» – полный перевод учебника И. Вольгаузена «Военное искусство пехоты». В1650 году перевели с голландского уставы по обучению рейтарскому строю. Царь Алексей Михайлович учредил первую офицерскую школу для подготовки командных кадров. Шведский резидент в Москве де Родес докладывал в Стокгольм о двух учебных полках по тысяче человек, «большей частью всё из благородных дворян», которых полковник Бухгофен готовил к командной службе – «он их теперь так сильно обучил, что среди них мало найдётся таких, которые не были бы в состоянии заменить полковника».

Эти шаги совпали с периодом бурного экономического подъёма, по всей России множились крупные мануфактурные предприятия, в том числе металлургические заводы. К1646 г. наша страна даже поставляла артиллерийские орудия на экспорт, в Европу! «За море повольною ценою» продавалось до 800 пушек в год! Было освоено и производство облегчённых мушкетов, заряжавшихся бумажным патроном, по образцу шведских. Кстати, можно упомянуть для сравнения, что во Франции в эти же годы не было не то что заводов, а даже оружейных мастерских. Всё, от дворянских шпаг до пушек, закупали в Бельгии, Голландии, Германии. Или в России – через голландцев.

Когда против польского гнёта и католических притеснений восстала Украина, и Богдан Хмельницкий обратился о помощи, о переходе в подданство царя, Россия была уже готова к решающей схватке. Пушкарский приказ доносил государю: «Литых пушек сделать мочно сколько надобно», пушки на лафетах придавались теперь всем полкам. А Ствольный приказ в феврале 1654 года докладывал, что в войска отпущено 31 464 мушкета, 5 317 карабинов, 4 279 пар пистолетов, и в приказе ещё осталось 10 тыс мушкетов и 13 тыс стволов к ним. Все это – отечественного производства!

В учебниках истории глава о воссоединении Украины с Россией почему-то завершается Переяславской радой в 1654 году. На самом деле война только-только начиналась и продлилась ещё 27 лет, и опять с целой коалицией вражеских держав. Передовая русская техника сыграла в сражениях немалую роль. И любопытно отметить, что столичный Пушечный двор являлся не только производственным предприятием, а играл роль первого КБ нашей «оборонки».

В 1659 году Москву посетили послы союзной Дании. Через своего соотечественника, полковника русской службы Баумана, они попали на Пушечный двор, описали некоторые разработки, которые там велись. В частности, модель гигантской мортиры, вес которой должен был достигать 8 750 пудов (140 т), вес гранаты – 14 050 фунтов (5,6 т), для заряда требовалось 2 000 фунтов пороха (800 кг), а для воспламенения гранаты и заряда –200 фунтов(80 кг). Причём порох в камеру засыпался с казённой части, которая закрывалась на винтах. В общем, для осады городов главное – как-то доставить такое чудовище на место. А там одну бомбу кинул – и хватит.

Вряд ли супер-мортира была изготовлена в реальности, описывается лишь модель, которая «доходила до подбородка». Упоминают датчане и чертежи других новейших конструкций. Но указали и на образцы, запущенные в серийное производство – это лёгкие полевые пушки на лафетах, их везла 1 лошадь, а расчёт состоял из 2 человек. И заряжались они «сзади», с казённой части! На западе таких ещё не было. На вооружении русской армии в это время появились «винтовальные» (нарезные) и «органные» (многоствольные) орудия.

Гуляй-город, полевое подвижное укрепление, состоявшее на вооружении русских войск в XVI-XVII вв.

Для степной войны на московских мануфактурах штатно изготовлялись «гуляй-города» – разборные укрепления на телегах. С1667 г. начался серийный выпуск ручных гранат, в Москве был построен Гранатный двор. Только за 5 лет их изготовили 25 тыс.

Были гранаты в металлических рубашках, были «скляночные» – в стеклянных, их носили на поясе в специальных сумках. Иностранцы отмечали их отличное качество.

А количество полков «нового строя» росло. К 1661–63 годам в составе русской армии было 22 стрелецких полка, 48 солдатских, 8 драгунских, 22 рейтарских, 1 гусарский. Появились и два «выборных», гвардейских полка, Кравкова и Шепелева (позже они станут Бутырским и Лефортовским). У всех частей было единообразное вооружение, форма. Полкам «нового строя» полагались кафтаны покороче стрелецких, до колена. А шапки были похожи на стрелецкие, но без меховой оторочки. Форма разных полков и родов войск отличалась цветом воротников, шапок и сапог, а военные чины определялись по цвету нагрудной шнуровки на кафтане.

Пётр I перед Преображенским и Семёновским полками.

Иерархия офицерских званий была уже достаточно развитой. В нашей армии были полковники, полуполковники, капитаны, ротмистры, маеоры, поручики, прапорщики. Были уже и русские генерал-майоры, генерал-поручики. А в 1669 году Боярская Дума утвердила три цвета флага: белый, синий и красный (как основные цвета на иконе Св. Георгия-Победоносца). Хотя порядок их чередования оставался произвольным, и на знамёнах разных полков цвета применялись в различных сочетаниях, под различными углами.

Эта армия обеспечила России впечатляющие успехи. Польшу разгромили настолько, что она навсегда выбыла из числа великих держав. Отныне ей осталось гордо петь «Еще польска не сгинела», но её судьбами распоряжались другие. Россия стала неоспоримым лидером в Восточной Европе. Когда в войну сунулась Швеция, ей тоже «всыпали» так, что мало не показалось. Вмешалась Османская империя, но под Чигирином русские похоронили две турецких армии. Заодно, между делом, отразили попытки Персии прихватить Кавказ, а под Албазином и Нерчинском рассеяли китайские войска…

Но приходили новые времена, иные представления об армии, о её сути и назначении, и уже Пётр Великий приступал к её реформированию.