Виктория Токарева: Счастливые люди — это очень скучно

Сценарист культовых фильмов «Джентльмены удачи» и «Мимино» презентовала новую книгу Рассказ «День без вранья» сделал знаменитой Викторию Токареву. Недавно она написала свою двадцатую книгу — сборник лирических рассказов и новелл, который она назвала… «Кругом один обман». Такой поворот! Юбилейная — Писать я начала очень рано — в 15 лет. Но первая большая публикация вышла, когда мне было 26 лет. Это был рассказ «День без вранья». Он вышел  во  вторник, а в пятницу я уже была знаменита. И с тех пор, вот уже 50 лет, я знаменита каждый день. Давно уже, когда я была в Югославии, знакомый журналист-филолог предложил удрать и попросить политическое убежище где-нибудь в Австрии. «Доберемся до Вены, ты попросишь политическое  убежище,  а потом мы  едем жить в Англию!» — сказал он. Я спросила: «А я там буду известной писательницей Викторией Токаревой?» Он сказал: «Нет, там ты будешь просто стареющей теткой, до которой никому не будет дела». И тогда я ответила: «Я никуда не поеду!» И правильно сделала. Потому что сейчас с самого утра в моем доме телефонные звонки: меня куда-то приглашают, домой приносят какие-то дары прекрасные…  Когда меня спрашивают, чем мои книги отличаются одна от другой, я так отвечаю: они отличаются мною. Меняюсь я, и меняются мои темы. Шапка из рыси —  Я окончила сценарный факультет ВГИКа, но мое первое образование — музыкальное. После музыкальной школы я окончила музыкальное училище и стала преподавать игру на фортепиано. Более скучного занятия в мире не существует. Я поняла, что если буду этим заниматься всю жизнь, то она, моя жизнь, как дым уйдет в трубу. Хотя я играла неплохо. Еще довольно хорошо готовила еду. И вообще, за что я ни берусь, у меня все получается хорошо. И дети у меня получились очень привлекательные на лицо, на характер вот нет… Но в тот момент я поняла, что не буду преподавать музыку ни в коем случае. И стала себя искать. Сначала я решила быть артисткой и пришла на прослушивание во МХАТ. Надела на голову шапку из рыси. Я в ней была похожа на шамана, мне только бубна в руках не хватало. И вот я в этой шапке прочитала монолог Шурочки из «Поединка» Александра Куприна. Мне очень нравилась эта героиня, она готова была идти к счастью любым путем… Но мне сказали: «Ваши способности стерильны. Они равны нулю с тенденцией к минус единице, идите домой». Я подумала, что женщины из приемной комиссии  позавидовали моей шапке. Невозможно было поверить, что мои способности равны нулю. Потом я поехала во ВГИК и стала туда поступать. Провалилась почему-то… Но меня, уже провалившуюся, туда «просунул» Сергей Владимирович Михалков, баснописец и поэт, а еще он написал гимн… Учительница и Сергей Михалков — Сергей Владимирович был замечательной личностью, очень интересной. И познакомились мы тоже очень интересно. Когда я работала учительницей музыки, меня попросили позвать какого-нибудь детского поэта на встречу с детьми. Я стала звонить известным поэтам. Первым был Твардовский. Он не мог прийти по причине глубокого запоя. Потом я позвонила Светлову. Он не мог прийти по причине глубокого запоя. Кому бы я ни звонила, все они были либо в запое, либо не считали нужным прийти. Учительница звонит: «Боже мой, что делать?!» И тут Михалков, который меня не знал и первый раз слышал по телефону, сказал: «Позвоните мне в тот день в одиннадцать утра, напомните о встрече!»  Я  решила не будить так рано человека и позвонила в двенадцать. А он закричал в трубку: «Почему я вас жду целый час?» Короче говоря, он приехал в школу. Там дети все выстроились полукругом за спинами сидящих. Михалков уже выступал, как вдруг одна девочка с грохотом упала: ей стало плохо — по какой причине, я не знаю. Михалков говорит: «Что там происходит?» Я ему  отвечаю: «Девочка упала». «Что, я буду говорить, а они по очереди падать?» — говорит он. У нас с Михалковым завязалась дружба не дружба, а такая приязнь, если можно так сказать. Поэтому он меня и засунул в этот Институт кинематографии. Я на глазах у всех провалилась, когда сдавала экзамены, а когда все пришли учиться — я тоже там сижу. Курс стал меня дружно презирать: по блату поступила! «Джентльмены удачи» — Когда я училась в Институте кинематографии, написала рассказ «День без вранья». Мне предложили написать сценарий. Я написала сценарий, но его надо было доработать. И меня прикрепили к мастеру комедии — Георгию Данелии. Ему тогда было 36 лет, он уже снял «Сережу», «Тридцать три» и «Путь к причалу». Мы с ним начали работать, написали сценарий «Джентльменов удачи». Этот сценарий он писал для своего друга Александра Серого, они вместе учились на сценарных курсах. Александра Серого посадили в тюрьму на восемь лет за то, что он ударил  топором по голове своего соперника. До этого он успел снять один фильм, который назывался «Иностранка». Это был самый худший фильм среди существующих. Серому не давали работу в связи с профессиональной сомнительностью и в связи с тем, что он сидел в тюрьме. И тогда Данелия, будучи другом Серого, решил написать для него сценарий. И пригласил для работы меня. Почему меня? Первое: я не пила. Второе: я не опаздывала на работу. И вообще была очень скромной девушкой: 28 лет, замужем, с ребенком. Я не угрожала его семейному благополучию и ничему другому. Когда сценарий «Джентльменов удачи» был готов, Данелия отнес его сыну Промыслова — был такой «мэр» Москвы. Время от времени из кабинета Промыслова слышался  громкий смех. Он хохотал! Сценарий был принят, фильм вышел. И все решили, что его снимал Данелия. Но он снимал только главные сцены. Это сцена в тюрьме, сцена Нового года и финальная сцена. Он полностью снял три эти сцены и смонтировал. В общем, фильм вышел на экраны, имел большой успех, и Данелия пригласил меня писать с ним следующий фильм. «Мимино», я помню, мы писали  втроем. Еще был  Резо Габриадзе, который очень ревновал  Данелию ко мне. Ему было очень неприятно, что он работает не вдвоем с Данелией. Он часто произносил: «Это же журнал «ЮнОсть», делая ударение на букву «о». А журнал «Юность» — это как бы что-то такое очень примитивное, бездарное. Признак таланта — В какой-то момент я поняла, что литература для меня — все. И сейчас, достигнув  позднего возраста, я очень боюсь, что у меня что-то сломается в голове. Я […]