От Фултона до Мюнхена

В прошедшую пятницу российское телевидение напомнило о важном международном событии 10-летней давности. 10 февраля 2007 г. президент В. Путин выступил на Мюнхенской конференции по безопасности.

В зале была вся мировая элита. Кадры кинохроники запечатлели реакцию слушателей. Сидевшие на первом ряду американский госсекретарь, сенатор Маккейн, канцлер Германии г-жа Меркель слушали выступление с окаменевшими лицами. Делегация США в тот же день обвинила В. Путина в агрессивной риторике. Газеты вышли с резкими заголовками: «Путин объявляет новую холодную войну», «Россия бросает вызов миру».

А между тем западная дипломатия просто получила наконец чёткий ответ на многократно задаваемый ранее вопрос: «Кто вы, м-р Путин?» Ответ был таким: не оспаривая роли других мировых держав, и прежде всего США и Европейского союза, Путин заявил, что Россия будет отстаивать свои геополитические интересы.

«Восстание» Путина

Против чего же «восстал» В. Путин? Прежде всего против расширения НАТО на восток. Тремя годами ранее, в 2004 г., несмотря на протесты Моск­вы, в Североатлантический союз были приняты сразу 7 восточноевропейских стран. Американские войска и элементы противоракетной обороны были размещены в Польше и Чехии. Запад нарушил все те обещания (о неприближении НАТО к границам СССР), которые он давал М. Горбачёву во времена оттепели и перестройки. Пользуясь ослаблением России после распада СССР, Запад цинично обманул Москву. В. Путин напомнил и об этом.

Напомнил он и о последствиях американского вторжения в Ирак. Обвинив президента страны в поощрении терроризма и производстве химического оружия (что оказалось ложью), США в 2003 г. вторг­лись в Ирак. Президент С. Хусейн, поддер­живавший в стране и в регионе стабильность (согласимся, что жёсткими мерами), был свергнут и впоследствии казнён. В стране началась гражданская война, не утихающая до сих пор. А терроризм, свивший гнездо в Ираке, стал одним из дестабилизирующих факторов мировой политики.

К сожалению, предостережение В. Путина о послед­ствиях силового «насаждения демократии» не было услышано. Американская и европейская дипломатия продолжала пользоваться присвоенным себе правом объявлять неугодные им страны «осью зла». В 2011 г. Запад, преимущественно силами НАТО, провёл военную операцию в Ливии. Законный глава государства М. Каддафи (которого ранее радушно принимали в европейских столицах) был убит. Интересный факт: узнав об убийстве Каддафи, американский госсекретарь Х. Клинтон цинично заметила: «Хорошая новость» - и весело рассмеялась. После «хороших новостей» в стране началась племенная междоусобица, не утихающая до сих пор. Ливия фактически перестала существовать как единое государство и превратилась в одного из по­ставщиков беженцев, с которыми Запад сегодня не знает, что делать.

Плоды однополярности

Почувствовав безнаказанность, США стали навязывать миру не только свои экономические и политические подходы, но и свою правовую систему. Сегодня американские суды решают, кто прав в Евро­пе, а кто неправ, кого можно арестовать или выкрасть, а кого нет. От этого, кстати, стала страдать и сама Европа, по­скольку американские суды присвоили себе право облагать европейские фирмы много­миллиардными «штрафами». На сегодняшний день пере­чень неправомерного вмешательства США в дела других государств, в том числе и военного, занимает десятки страниц.

Ключевым тезисом речи В. Путина в Мюнхене было то, что «для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна». Воспользовавшись европейской трибуной, президент как бы подвёл черту под тем периодом истории, когда Россия, ослабленная крахом СССР, вынуждена была мириться с политическим самоуправством США при соучастии (часто подневольном) Западной Европы. Напомнил В. Путин и о том месте, которое на протяжении многих веков российская дипломатия занимала в мировой политике: «Россия - страна с более чем тысячелетней историей - в течение веков проводила независимую политику. И мы не собираемся изменять этой традиции».

Речь В. Путина в Мюнхене вызвала нервную и неодно­значную реакцию и в США, и в Европе. Одни восприняли её как полезное напоминание о том, что Европа ранее играла независимую и даже ведущую роль в мировой политике и что к этому напоминанию следует прислушаться. Другие (ряд восточно­европейских стран), обвинив В. Путина в «агрессивной риторике», изобразили большой испуг и принялись призывать друг друга к ещё большему сплочению вокруг США и НАТО.

Эхо Фултона

Интересно вспомнить о тех комментариях, которые сравнивали речь В. Путина со знаменитой речь­ю У. Черчилля в Фултоне в 1946 г. Как известно, именно от этой речи отсчитывается период холодной войны. Многие историки связывают выступление Черчилля с его громким поражением на парламентских выборах в 1945 г. В Велико­британии прямо говорили: «Постаревший Уинстон больше не нужен Англии», что после окончания Второй мировой войны расстановка сил в мире радикально изменилась и что необходимо учитывать не только интересы США, но и интересы СССР, сыгравшего важнейшую роль в разгроме фашизма.

Лишившись портфеля премь­ера, крайне обиженный на неблагодарную Англию Черчилль решил громко напомнить о себе. Но истоки его речи глубже. Он уже давно (публично называя Сталина другом) «точил зуб» на советского участника Ялтинской конференции, очертившей параметры послевоенного мира. В своих мемуарах Черчилль признаёт, что тезисы, лёгшие в основу его речи в Фултоне, он начал набрасывать ещё в 1943 г.

Год 1943-й упомянут неслучайно. К этому времени Германия на Восточном фронте фактически исчерпала наступательный потенциал. Поражение Гитлера было предрешено. К этому времени обозначились и контуры по­слевоенного мироустройства и та роль, которую будет играть СССР, принявший на себя основное бремя войны. Черчилль не скрывал опасений. Ему были известны амбиции Сталина. После 1945 г. они стали активно реализовываться. В зоне политического и военного влияния СССР оказались страны Восточной Европы. Но пугало не только это. В разорённой Европе крепло рабочее движение, росло влияние коммунистических партий. Консервативная элита Западной Европы опасалась (и небезосновательно), что коммунистические порядки установятся не только в Восточной Европе, но и в Греции, в Италии и даже во Франции.

Целью фултонской речи Черчилля было настроить общественное мнение США (весьма благоприятное об СССР в тот период) против Москвы. Обольщая и одновременно пугая американцев, он говорил о том, что «США находятся на вершине мировой силы, и это крайне ответственное положение». По сути дела, речь Черчилля заложила основы однополярного мира и более чем на полвека предопределила характер отношений между СССР, США и Европой. Её отголоски чувствуются до сих пор.

* * *

В Европе начинают постепенно осознавать опасности «однополярного мира» и негативные последствия повсеместного насаждения «американских ценностей». Эти последствия уже видны: небывалый наплыв в Европу беженцев из стран, где «поработали» дипломаты и военные США, опасность третьей мировой войны, размах терроризма, зоны нестабильности в Юго-Восточной Азии и в Африке, кризис европейской идентичности и подъём национализма. И наконец - рост взаимного недоверия в самой Европе и даже стремление к восстановлению старых национальных границ.

Будет, конечно, преувеличением сказать, что 10 лет спустя мир наконец расслышал то, о чём В. Путин предупреждал в своей мюнхенской речи. Но факт остаётся фактом: предостережения, озвученные В. Путиным 10 лет назад, сегодня звучат не менее актуально. И, наверное, неслучайно французская газета «Монд», которая не питает к российскому президенту симпатий, именно 10 февраля, в день памятного выступления В. Путина, опубликовала резонансное интервью главы европейской дипломатии Ф. Могерини. Она призывает американскую дипломатию не вмешиваться больше в политику Европейского союза: «От Польши до Португалии, от Финляндии до Мальты европейцы чувствуют и думают, что Европейский союз сегодня лучше защищает их интересы».