Как снимали фильм "Офицеры"
overtonwindow в Как снимали фильм "Офицеры""Офицеры" это фильм не о войне. Он о людях! Про мужчин, верных дружбе, любви, долгу, чести, своей стране. И об их жёнах, заработавших "половину орденов".
Не знаю как у вас, а у меня есть три самых любимых фильма о войне, фильмы, при просмотре которых у меня накатываются слёзы и подступает комок, сколько бы раз я их уже не видел.
Это "А зори здесь тихие", "В бой идут одни "старики" и "Офицеры"
Хотя, если быть более точным, "Офицеры" это фильм не о войне. Он о людях! Про мужчин, верных дружбе, любви, долгу, чести, своей стране. И об их жёнах, заработавших "половину орденов".
Сценарий к фильму написали Борис Васильев и Кирилл Рапопорт – ветераны войны, служившие в танковых войсках. Им заинтересовалась студия им. Горького, режиссером был назначен 47-летний Владимир Роговой. Он работал на студии с 1953 г., но самостоятельно поставил всего один фильм — "Годен к нестроевой", добротную кинокомедию из армейской жизни.
Труднее всего в подготовительный период было найти актеров на главные роли.
На роль Любы (а её надо было прожить на экране с 17 лет и до старости) пробовались Лужина, Гурченко, обе Вертинские, Чурсина, Печерникова, Сёмина, Немоляева, Мирошниченко, Голубкина, Покровская… Роговой остановился на Елене Добронравовой, актрисе-вахтанговке.
Между тем на роль Трофимова претендовало ни много ни мало 42 кандидата. В их числе были Евгений Жариков, Станислав Любшин, Юрий Соломин, Михаил Ножкин… Однако на пробах всех превзошел Георгий Юматов – фронтовик, "грудью пропахавший всю Малую землю". В 16 лет он ушёл на фронт, был не раз ранен (шрам на спине у Трофимова, который увидела в фильме Люба, - это настоящий шрам Юматова от ранения), прошёл всю Европу. Режиссёр сначала отказывался. У Юматова была плохая репутация сильно пьющего человека, который мог сорвать съёмки. Однако Васильев поручился за него.
Ивана Варраву жаждали сыграть тоже почти полсотни актеров — Олег Ефремов, Александр Лазарев, Александр Белявский, Валентин Гафт. Режиссеру больше всех понравился Ефремов, его утвердили на худсовете, но он сниматься не смог — был занят в другой картине. Роговой настолько пал духом, что во время полета в Ашхабад, где планировались натурные съемки, уговорил сниматься… пилота Леонида Козмерова. К сожалению (или к счастью?) Козмеров не прошел пробы: красавец-мужчина был начисто лишен актерских данных.
Тогда выбор пал на Василия Ланового, "сослуживца" Елены Добронравовой.
Сегодня кажется, что иного Варравы и быть не могло. Между тем Лановой от роли Вараввы отказывался трижды, ему казалось: "Неинтересно и нежизненно" играть героя, всю жизнь безнадёжно влюблённого в жену друга. Я не мог понять своего героя, — рассказывал Василий Семенович. — Он отважный, красивый и всю жизнь влюблен в одну женщину, но ситуация сложилась так, что на взаимность рассчитывать не приходится. То, что мне удалось сыграть Ивана Варраву так, что тысячи юношей (а мне рассказывал об этом тогдашний министр обороны маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко) решили связать свою жизнь с армией, заслуга и режиссера Владимира Рогового. Он четко определил мою роль: "Василий, на тебе вся романтическая часть нашей трагической истории, ее свет, ее мечта. А реальность трагедии — на Юматове и Покровской". И хоть в театре и кино я был и реалистом, и комиком, и водевильным персонажем, играл героев и злодеев, но по складу души я, наверное, все-таки романтик. И по-прежнему верю в светлое начало в человеке. Поэтому, наверное, и произошло такое попадание! Я трижды отказывался от роли Ивана Варравы, но все-таки, в конце концов, согласился, и фильм стал для меня одним из самых дорогих".
Кроме этого, между Лановым и Юматовым были очень натянутые отношения. Ещё в 1950-е годы Юматов мечтал сняться в фильме "Павел Корчагин", но вместо него тогда на роль взяли Ланового. На съёмках "Офицеров" актёры помирились.
Съёмки фильма проходили по всему Советскому Союзу: в Москве, Подмосковье ("переправа китайцев" на самом деле происходила рядом с деревней Волково в Рузском районе), Твери (сцена с танковой колонной, которую догоняет на автомобиле генерал Трофимов с семьей), Севастополе (сцены с Егором и Машей на улице), Ашхабаде (среднеазиатские эпизоды).
Снимать сцену встречи Ивана Варравы и Любови Трофимовой у фасада здания Министерства обороны не позволило армейское начальство, поэтому ее снимали возле входа в корпус химического факультета МГУ, которое очень напоминало внешний облик здания, в котором располагалось военное ведомство. "Испанский" эпизод снимался в одном из столичных переулков в районе Никольской улицы. Рискованный прыжок с поезда, который совершил Варрава, чтобы нарвать цветов для только что родившей Егора Любы, был снят на железнодорожной петле возле Инкермана.
Съемки пришлось начать с конца, эпизода, когда Варрава знакомится с внуком Трофимовых — суворовцем Ваней. Дело в том, что в этой роли был занят московский школьник Андрей Громов (снимался в картине "Приключения желтого чемоданчика", но профессиональным актером не стал, предпочтя дипломатическую деятельность), а его нужно было освободить до начала учебного года.
С Андреем работалось легко — конфликт возник между режиссером и Еленой Добронравовой. Они по-разному трактовали взаимоотношения Варравы и Любы.
Режиссер хотел, чтобы любовную линию в этом дуэте вел один Варрава, актриса настаивала, чтобы ее героиня тоже питала к сослуживцу своего супруга не только платонические чувства. Скандалы следовали один за другим, и наконец Роговой снял Добронравову со съемок. Времени на поиск новой актрисы не было, решили обратиться к тем, кто пробовался раньше. Остановились было на Ларисе Лужиной, но она готовилась стать матерью. Исполнительница роли Любы нашлась только с третьей попытки — утвердили Алину Покровскую, актрису театра Советской Армии.
Ее срочно отозвали с гастролей. "Юматов и Лановой встретили меня с цветами. Оператор провел пальцем по моему лицу: "Здесь проложим морщины" — и вытащил откуда-то седой парик. В считанные минуты я из девчонки, которую собиралась играть, стала бабушкой!"
Не менее трудную задачу представлял собой грим Юматова. Для первой трети фильма 44-летнего актера нужно было омолодить на двадцать лет. Чтобы разгладить морщины, Георгию Александровичу заплетали волосы в косички и туго стягивали на затылке, а лицо замазывали яичным белком. Процедура сродни изощренной пытке, но актер сносил ее безропотно.
Затем съемочная группа отправилась в Рузу. Там в конце августа снимался эпизод "китайская переправа". Для пущей достоверности в сцене заняли настоящих китайцев — двести человек, предоставленных торгпредством КНР.
Надвигалась осень; ночью, когда шли съемки, вода в озере стала ледяной. Однако дисциплинированные китайцы безропотно отрабатывали дубль за дублем. Их старания были вознаграждены несколькими ящиками главного русского лекарства от простуды. Приняв его, гости с юго-востока потеряли автономность — их грузили в автобусы навалом.
На бессловесную, но важную роль Ванечки, внука Трофимовых, в нескольких эпизодах требовался очень юный артист — годовалый ребенок. Здесь уместно вспомнить бессмертные стихи Корнея Чуковского. "Но какая же мать согласится отдать своего дорогого ребенка?.."
В конце концов было решено искать его в домах малютки, где воспитывались дети-отказники. Нашли 11-месячного малыша Володю Селиванова, мальчика с судьбой, позаимствованной как будто из романа Дюма. Отец поставил вопрос ребром: или я, или ребенок, и она выбрала мужа. Это не помогло — молодая "семья" вскоре распалась. Впрочем, мать все равно не спешила за сыном в детдом, но вмешался случай. Она попала на сеанс "Офицеров" и узнала сына в юном актере. Лишь тогда сердце непутевой родительницы дрогнуло, и после полутора лет в детском доме Володя обрел настоящую семью.
По сюжету фильма внук Трофимовых — Иван — выбрал службу в ВДВ. Этот факт в сценарий фильма был внесён по рекомендации В. Ф. Маргелова. Кадры учений ВДВ также были внесены по инициативе В. Ф. Маргелова.
А в Севастополе съёмки оказались под угрозой срыва – Юматов запил. Тогда срочно вызвали на съёмки его любимую супругу актрису Музу Крепкогорскую и даже придумали для неё крошечную роль – матери Маши. И она с трудом усмирила и протрезвила мужа.
Была ли для "срыва" особая причина? Говорят, Юматов влюбился в свою партнершу. "То, что Жора ко мне неравнодушен, было видно невооруженным глазом, — рассказывала Алина Покровская. — Но я делала вид, что ничего не происходит. Я уже тогда встречалась со своим будущим мужем, за Жору очень переживала Муза. У нас бы ничего не вышло… На всякий случай мы везде ходили втроем: Жора, Вася и я. Прямо как в фильме"
В феврале неподалеку от Ашхабада начались съемки эпизодов войны с басмачами. Алина Покровская вспоминает: "Я приезжала в Туркмению на два-три дня. Садилась после спектакля в самолет и мгновенно засыпала. Дозаправка в Красноводске — и из заснеженной Москвы попадаешь в зеленый рай. Возвращаешься со съемок в гостиницу, напоенную изумительными запахами. Жора Юматов кричит: "Тебе шашлык заказывать?" Жора и Вася скакали не хуже заправских джигитов, а вместо меня режиссер хотел снимать дублершу. Но у меня были на этот счет свои планы. Возвращаясь в Москву, я каждое утро — к семи часам — ездила на закрытый манеж ипподрома. Инструктор подводил коня, здоровенного, как шкаф, и я забиралась на него по лесенке. Страху натерпелась! И вот через пару дней конь подвез меня к большому зеркалу, что всегда есть на манеже, обернулся и посмотрел на меня таким красноречивым взглядом, что я со смеху чуть не выпала из седла. Но лошадей бояться перестала".
Столь неожиданная смелость едва не стоила актрисе жизни. На съемках ей дали отнюдь не философски настроенного коня-джентльмена, а скакуна горячих кровей. Сцену погони басмачей за героями фильма снимали рядом со рвом, мимо которого и должны были проскакать актеры. Однако Адлер — так звали коня Покровской — решил прокатить наездницу с ветерком и пошел на обгон скакунов Юматова и Ланового. Первым это заметил Юматов и бросился наперерез Адлеру. Вскоре подоспел Лановой. Они догнали лихача-камикадзе и спасли Покровскую от неминуемого падения в ров.
Через несколько дней едва не погиб второй режиссер Владимир Златоустовский. Впоследствии он вспоминал: "Басмача-предателя играл ашхабадский художник, панически боявшийся высоты. А по роли ему надо было подстреленным падать со скалы. Мы с ним примерно одного роста, и я решил "упасть" за него. Туркмены внизу натянули брезент, я повернулся к ним спиной, шагнул вниз… и промахнулся! Рухнул башкой прямо им на руки. Горе-страховшики испугались и бросили меня вместе с брезентом. Очнулся — "Скорая", врачи, сотрясение мозга"…
В конце марта съемочная группа вернулась в Москву и начался монтаж фильма. Премьера была приурочена к Дню Победы, поэтому времени оставалось мало, но торопиться не пришлось — основная работа по монтажу и озвучиванию прошла параллельно со съемками. 9 апреля 1971 г. картина была представлена худсовету киностудии и принята практически без поправок. Однако у чиновников из Госкино сложилось иное мнение. Они заставили вырезать из фильма несколько эпизодов, в том числе, сцену расстрела фашистами советского офицера (она, видимо, никак не вязалась с названием).
Под давлением военспецов из Главного политуправления армии картине присвоили лишь третью прокатную категорию. Не повезло фильму и с датой премьеры — на широкий экран "Офицеры" попали 26 июля, в разгар летних отпусков. И хотя дебют проходил в самом престижном столичном кинотеатре "Россия", половина мест в огромном зале пустовала. К счастью, на просмотре оказалась супруга тогдашнего министра обороны Андрея Антоновича Гречко. Она была потрясена увиденным — в Любе Трофимовой она узнала себя.
Она немедленно поделилась впечатлениями с мужем, он запросил копию фильма и отправился смотреть ее на дачу к главному кинокритику страны, Леониду Ильичу Брежневу. "Офицеры" привели Генерального секретаря и его окружение в восторг, и в сентябре, когда в столицу подтянулся отпускной народ, состоялась повторная премьера. Она прошла при аншлаге. Он, как выяснилось, не был специально организован: в прокате "Офицеры" собрали 53,4 млн. зрителей и заняли место в первой десятке самых кассовых советских фильмов.
источник
Не знаю как у вас, а у меня есть три самых любимых фильма о войне, фильмы, при просмотре которых у меня накатываются слёзы и подступает комок, сколько бы раз я их уже не видел.
Это "А зори здесь тихие", "В бой идут одни "старики" и "Офицеры"
Хотя, если быть более точным, "Офицеры" это фильм не о войне. Он о людях! Про мужчин, верных дружбе, любви, долгу, чести, своей стране. И об их жёнах, заработавших "половину орденов".
Сценарий к фильму написали Борис Васильев и Кирилл Рапопорт – ветераны войны, служившие в танковых войсках. Им заинтересовалась студия им. Горького, режиссером был назначен 47-летний Владимир Роговой. Он работал на студии с 1953 г., но самостоятельно поставил всего один фильм — "Годен к нестроевой", добротную кинокомедию из армейской жизни.
Труднее всего в подготовительный период было найти актеров на главные роли.
На роль Любы (а её надо было прожить на экране с 17 лет и до старости) пробовались Лужина, Гурченко, обе Вертинские, Чурсина, Печерникова, Сёмина, Немоляева, Мирошниченко, Голубкина, Покровская… Роговой остановился на Елене Добронравовой, актрисе-вахтанговке.
Между тем на роль Трофимова претендовало ни много ни мало 42 кандидата. В их числе были Евгений Жариков, Станислав Любшин, Юрий Соломин, Михаил Ножкин… Однако на пробах всех превзошел Георгий Юматов – фронтовик, "грудью пропахавший всю Малую землю". В 16 лет он ушёл на фронт, был не раз ранен (шрам на спине у Трофимова, который увидела в фильме Люба, - это настоящий шрам Юматова от ранения), прошёл всю Европу. Режиссёр сначала отказывался. У Юматова была плохая репутация сильно пьющего человека, который мог сорвать съёмки. Однако Васильев поручился за него.
Ивана Варраву жаждали сыграть тоже почти полсотни актеров — Олег Ефремов, Александр Лазарев, Александр Белявский, Валентин Гафт. Режиссеру больше всех понравился Ефремов, его утвердили на худсовете, но он сниматься не смог — был занят в другой картине. Роговой настолько пал духом, что во время полета в Ашхабад, где планировались натурные съемки, уговорил сниматься… пилота Леонида Козмерова. К сожалению (или к счастью?) Козмеров не прошел пробы: красавец-мужчина был начисто лишен актерских данных.
Тогда выбор пал на Василия Ланового, "сослуживца" Елены Добронравовой.
Сегодня кажется, что иного Варравы и быть не могло. Между тем Лановой от роли Вараввы отказывался трижды, ему казалось: "Неинтересно и нежизненно" играть героя, всю жизнь безнадёжно влюблённого в жену друга. Я не мог понять своего героя, — рассказывал Василий Семенович. — Он отважный, красивый и всю жизнь влюблен в одну женщину, но ситуация сложилась так, что на взаимность рассчитывать не приходится. То, что мне удалось сыграть Ивана Варраву так, что тысячи юношей (а мне рассказывал об этом тогдашний министр обороны маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко) решили связать свою жизнь с армией, заслуга и режиссера Владимира Рогового. Он четко определил мою роль: "Василий, на тебе вся романтическая часть нашей трагической истории, ее свет, ее мечта. А реальность трагедии — на Юматове и Покровской". И хоть в театре и кино я был и реалистом, и комиком, и водевильным персонажем, играл героев и злодеев, но по складу души я, наверное, все-таки романтик. И по-прежнему верю в светлое начало в человеке. Поэтому, наверное, и произошло такое попадание! Я трижды отказывался от роли Ивана Варравы, но все-таки, в конце концов, согласился, и фильм стал для меня одним из самых дорогих".
Кроме этого, между Лановым и Юматовым были очень натянутые отношения. Ещё в 1950-е годы Юматов мечтал сняться в фильме "Павел Корчагин", но вместо него тогда на роль взяли Ланового. На съёмках "Офицеров" актёры помирились.
Съёмки фильма проходили по всему Советскому Союзу: в Москве, Подмосковье ("переправа китайцев" на самом деле происходила рядом с деревней Волково в Рузском районе), Твери (сцена с танковой колонной, которую догоняет на автомобиле генерал Трофимов с семьей), Севастополе (сцены с Егором и Машей на улице), Ашхабаде (среднеазиатские эпизоды).
Снимать сцену встречи Ивана Варравы и Любови Трофимовой у фасада здания Министерства обороны не позволило армейское начальство, поэтому ее снимали возле входа в корпус химического факультета МГУ, которое очень напоминало внешний облик здания, в котором располагалось военное ведомство. "Испанский" эпизод снимался в одном из столичных переулков в районе Никольской улицы. Рискованный прыжок с поезда, который совершил Варрава, чтобы нарвать цветов для только что родившей Егора Любы, был снят на железнодорожной петле возле Инкермана.
Съемки пришлось начать с конца, эпизода, когда Варрава знакомится с внуком Трофимовых — суворовцем Ваней. Дело в том, что в этой роли был занят московский школьник Андрей Громов (снимался в картине "Приключения желтого чемоданчика", но профессиональным актером не стал, предпочтя дипломатическую деятельность), а его нужно было освободить до начала учебного года.
С Андреем работалось легко — конфликт возник между режиссером и Еленой Добронравовой. Они по-разному трактовали взаимоотношения Варравы и Любы.
Режиссер хотел, чтобы любовную линию в этом дуэте вел один Варрава, актриса настаивала, чтобы ее героиня тоже питала к сослуживцу своего супруга не только платонические чувства. Скандалы следовали один за другим, и наконец Роговой снял Добронравову со съемок. Времени на поиск новой актрисы не было, решили обратиться к тем, кто пробовался раньше. Остановились было на Ларисе Лужиной, но она готовилась стать матерью. Исполнительница роли Любы нашлась только с третьей попытки — утвердили Алину Покровскую, актрису театра Советской Армии.
Ее срочно отозвали с гастролей. "Юматов и Лановой встретили меня с цветами. Оператор провел пальцем по моему лицу: "Здесь проложим морщины" — и вытащил откуда-то седой парик. В считанные минуты я из девчонки, которую собиралась играть, стала бабушкой!"
Не менее трудную задачу представлял собой грим Юматова. Для первой трети фильма 44-летнего актера нужно было омолодить на двадцать лет. Чтобы разгладить морщины, Георгию Александровичу заплетали волосы в косички и туго стягивали на затылке, а лицо замазывали яичным белком. Процедура сродни изощренной пытке, но актер сносил ее безропотно.
Затем съемочная группа отправилась в Рузу. Там в конце августа снимался эпизод "китайская переправа". Для пущей достоверности в сцене заняли настоящих китайцев — двести человек, предоставленных торгпредством КНР.
Надвигалась осень; ночью, когда шли съемки, вода в озере стала ледяной. Однако дисциплинированные китайцы безропотно отрабатывали дубль за дублем. Их старания были вознаграждены несколькими ящиками главного русского лекарства от простуды. Приняв его, гости с юго-востока потеряли автономность — их грузили в автобусы навалом.
На бессловесную, но важную роль Ванечки, внука Трофимовых, в нескольких эпизодах требовался очень юный артист — годовалый ребенок. Здесь уместно вспомнить бессмертные стихи Корнея Чуковского. "Но какая же мать согласится отдать своего дорогого ребенка?.."
В конце концов было решено искать его в домах малютки, где воспитывались дети-отказники. Нашли 11-месячного малыша Володю Селиванова, мальчика с судьбой, позаимствованной как будто из романа Дюма. Отец поставил вопрос ребром: или я, или ребенок, и она выбрала мужа. Это не помогло — молодая "семья" вскоре распалась. Впрочем, мать все равно не спешила за сыном в детдом, но вмешался случай. Она попала на сеанс "Офицеров" и узнала сына в юном актере. Лишь тогда сердце непутевой родительницы дрогнуло, и после полутора лет в детском доме Володя обрел настоящую семью.
По сюжету фильма внук Трофимовых — Иван — выбрал службу в ВДВ. Этот факт в сценарий фильма был внесён по рекомендации В. Ф. Маргелова. Кадры учений ВДВ также были внесены по инициативе В. Ф. Маргелова.
А в Севастополе съёмки оказались под угрозой срыва – Юматов запил. Тогда срочно вызвали на съёмки его любимую супругу актрису Музу Крепкогорскую и даже придумали для неё крошечную роль – матери Маши. И она с трудом усмирила и протрезвила мужа.
Была ли для "срыва" особая причина? Говорят, Юматов влюбился в свою партнершу. "То, что Жора ко мне неравнодушен, было видно невооруженным глазом, — рассказывала Алина Покровская. — Но я делала вид, что ничего не происходит. Я уже тогда встречалась со своим будущим мужем, за Жору очень переживала Муза. У нас бы ничего не вышло… На всякий случай мы везде ходили втроем: Жора, Вася и я. Прямо как в фильме"
В феврале неподалеку от Ашхабада начались съемки эпизодов войны с басмачами. Алина Покровская вспоминает: "Я приезжала в Туркмению на два-три дня. Садилась после спектакля в самолет и мгновенно засыпала. Дозаправка в Красноводске — и из заснеженной Москвы попадаешь в зеленый рай. Возвращаешься со съемок в гостиницу, напоенную изумительными запахами. Жора Юматов кричит: "Тебе шашлык заказывать?" Жора и Вася скакали не хуже заправских джигитов, а вместо меня режиссер хотел снимать дублершу. Но у меня были на этот счет свои планы. Возвращаясь в Москву, я каждое утро — к семи часам — ездила на закрытый манеж ипподрома. Инструктор подводил коня, здоровенного, как шкаф, и я забиралась на него по лесенке. Страху натерпелась! И вот через пару дней конь подвез меня к большому зеркалу, что всегда есть на манеже, обернулся и посмотрел на меня таким красноречивым взглядом, что я со смеху чуть не выпала из седла. Но лошадей бояться перестала".
Столь неожиданная смелость едва не стоила актрисе жизни. На съемках ей дали отнюдь не философски настроенного коня-джентльмена, а скакуна горячих кровей. Сцену погони басмачей за героями фильма снимали рядом со рвом, мимо которого и должны были проскакать актеры. Однако Адлер — так звали коня Покровской — решил прокатить наездницу с ветерком и пошел на обгон скакунов Юматова и Ланового. Первым это заметил Юматов и бросился наперерез Адлеру. Вскоре подоспел Лановой. Они догнали лихача-камикадзе и спасли Покровскую от неминуемого падения в ров.
Через несколько дней едва не погиб второй режиссер Владимир Златоустовский. Впоследствии он вспоминал: "Басмача-предателя играл ашхабадский художник, панически боявшийся высоты. А по роли ему надо было подстреленным падать со скалы. Мы с ним примерно одного роста, и я решил "упасть" за него. Туркмены внизу натянули брезент, я повернулся к ним спиной, шагнул вниз… и промахнулся! Рухнул башкой прямо им на руки. Горе-страховшики испугались и бросили меня вместе с брезентом. Очнулся — "Скорая", врачи, сотрясение мозга"…
В конце марта съемочная группа вернулась в Москву и начался монтаж фильма. Премьера была приурочена к Дню Победы, поэтому времени оставалось мало, но торопиться не пришлось — основная работа по монтажу и озвучиванию прошла параллельно со съемками. 9 апреля 1971 г. картина была представлена худсовету киностудии и принята практически без поправок. Однако у чиновников из Госкино сложилось иное мнение. Они заставили вырезать из фильма несколько эпизодов, в том числе, сцену расстрела фашистами советского офицера (она, видимо, никак не вязалась с названием).
Под давлением военспецов из Главного политуправления армии картине присвоили лишь третью прокатную категорию. Не повезло фильму и с датой премьеры — на широкий экран "Офицеры" попали 26 июля, в разгар летних отпусков. И хотя дебют проходил в самом престижном столичном кинотеатре "Россия", половина мест в огромном зале пустовала. К счастью, на просмотре оказалась супруга тогдашнего министра обороны Андрея Антоновича Гречко. Она была потрясена увиденным — в Любе Трофимовой она узнала себя.
Она немедленно поделилась впечатлениями с мужем, он запросил копию фильма и отправился смотреть ее на дачу к главному кинокритику страны, Леониду Ильичу Брежневу. "Офицеры" привели Генерального секретаря и его окружение в восторг, и в сентябре, когда в столицу подтянулся отпускной народ, состоялась повторная премьера. Она прошла при аншлаге. Он, как выяснилось, не был специально организован: в прокате "Офицеры" собрали 53,4 млн. зрителей и заняли место в первой десятке самых кассовых советских фильмов.
источник