Политологи: Минск добился интеграционной передышки

Без Беларуси Россия потеряет самоидентичность.

Cоюзный проект потерял для Москвы какую-либо привлекательность, что отразилось в абстрактных формулировках союзных интеграционных программ, которые были утверждены Путиным и Лукашенко. Экономика — это концентрированная политика. Исходя из этого, газета «Белорусы и рынок» поинтересовалась мнением политологов об итогах визита Александра Лукашенко в Москву, где были обсуждены 28 союзных программ, ранее называвшихся интеграционными картами, пишет thinktanks.by. Директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований Арсений Сивицкий уверен: после того как Лукашенко в конце 2019 года отверг «интеграционный ультиматум», предполагавший, кроме экономической интеграции, углубление военно-политической, союзный проект потерял для Москвы какую-либо привлекательность, что отразилось в абстрактных формулировках союзных интеграционных программ, которые были утверждены Путиным и Лукашенко. «При этом важно понимать, что официальный Минск, согласившись на одобрение этих программ, преследовал две цели. Первая — попытка сохранить уровень интеграционных субсидий (они же — скидки на энергоносители) и финансовой поддержки белорусской экономики, так как с 2015 года они неуклонно снижаются и к 2025 году практически будут исчерпаны. Вторая цель связана с необходимостью перебить повестку, которую Кремль навязывает белорусскому руководству, а именно разрешение политического кризиса через проведение общенационального диалога и конституционной реформы. В итоге ни одна из этих целей не была решена», — уверен политолог. Важным итогом вояжа Лукашенко к Путину он считает то, что компенсация потерь от налогового маневра, как и переход на внутрироссийские цены на газ, были вынесены за скобки. «И разрешение этих проблем, и сохранение субсидий никак не связано с реализацией 28 интеграционных программ. А вместо 3 млрд долларов, которые Минск запрашивал у Москвы, Лукашенко получил 640 млн, да и то до конца 2022 года. Это говорит о том, что Кремль не собирается оказывать прежний уровень поддержки Беларуси и выделяет средства только лишь на рефинансирование долгов перед российскими компаниями или правительством — по сути, перекладывая деньги из одного кармана в другой. Во-вторых, эти же результаты визита говорят о том, что Москва не снимает с повестки дня вопрос проведения конституционной реформы по сценарию, который ее устраивает, и продолжает принуждать Лукашенко к этому с начала политического кризиса в Беларуси», — сказал Арсений Сивицкий. Он считает, сегодня можно говорить, что Минск добился некоей передышки, паузы — пока проходят совместные учения и выборы в Госдуму. Но впоследствии Кремль возобновит давление. Если бы он имел какие-то другие стратегические расчеты, связанные с поддержкой Лукашенко, то объем финансовой помощи был бы значительно большим, чем скромные 640 млн. По мнению Арсения Сивицкого, не стоят на повестке дня и вопросы о реальном политическом объединении: «В конце 2019 года по инициативе РФ была введена так называемая 31-я карта, которая касается военно-политической интеграции и создания общих наднациональных политических структур. Но этот ультиматум сегодня больше не стоит в повестке дня Кремля, так как в нынешних геополитических обстоятельствах подобная военная интеграция приведет к новой волне давления на Россию со стороны стран Запада. А этого Кремль пытается избежать. Дело в том, что еще в конце прошлого года Дональд Трамп подписал Акт о суверенитете Беларуси, позволяющий вводить санкции против РФ, в случае если Кремль использует углубление интеграции в рамках Союзного государства для подрыва независимости и суверенитета страны. Поэтому для России этот проект сейчас сопряжен больше с издержками, чем выгодами. И Кремль сейчас озабочен поиском других инструментов закрепления и усиления своего влияния на принятие политических решений в Беларуси». Без Беларуси Россия теряет самоидентичность Координатор программы «Внешняя политика Беларуси» Совета по международным отношениям «Минский диалог» Денис Мельянцов отметил: несмотря на то что начиная с августа 2020-го было слишком много подобных встреч, многие ожидали, что в этот раз переговоры приведут-таки к прорывным вещам в интеграции. «Учитывая то, что Кремль поддержал Лукашенко в августе 2020-го. Ведь логично было предположить, что какие-то уступки надо будет сделать. Но, судя по тому, что за год подобного не произошло, это позволяет говорить, что Минск чувствует себя на переговорах достаточно уверенно», — считает политолог. Он убежден, что переговорные позиции Лукашенко не так уж слабы: при том, что влияние России усилилось (Беларусь фактически изолирована от Запада), существенных уступок нет. «Кроме риторики и символических реверансов, можно отметить разве что увеличившееся количество военных учений. Никакой сдачи суверенитета, промпредприятий не произошло — стороны явно продолжают очень ожесточенно торговаться, но это не выходит в публичное пространство», — сказал Денис Мельянцов. По его мнению, то, что на первичном уровне были согласованы союзные программы, говорит о многом: значит, есть нацеленность на интеграцию со стороны и России и Беларуси. «Из того, что мы видим, все согласовано довольно общо. Потребуется большая работа, в том числе законодательная, чтобы интеграция по разным направлениям сдвинулась с мертвой точки. Но то, что в перечне программ фигурирует гармонизация и единый рынок газа и электроэнергии, а также гармонизация в налоговой и таможенной сферах, свидетельствует: обе стороны пошли на уступки, а не только Кремль продавил свою позицию», — отметил Денис Мельянцов. Политолог считает, что есть системные вещи, которые не позволяют быстро интегрироваться, и это не злая воля переговорщиков: «Речь и о разнице двух экономик — их устройства, формирования групп интересов и характеров политических систем двух стран. Выход из тупика, когда та или другая сторона не хотела уступать в переговорах по тем или иным вопросам, может быть найден. Тот факт, что обе стороны оказались под санкциями, что их объединяют угрозы, риски, может сподвигнуть к компромиссу. Сам факт согласования 28 программ дает понять, что генеральный вектор на интеграцию подтвержден: Россия готова сохранять эксклюзивный трек на сближение с Беларусью, хотя есть и интеграция в рамках ЕАЭС». Почему же перед выборами в Госдуму не случилось предрекаемого некоторыми варианта с «Крымом-2»? И даже просто подписания программ не случилось? «Политический подтекст встречи читается: то, что 28 союзных программ согласованы и правительствами, и Путиным с Лукашенко, говорит о том, что они будут подписаны. И объявление этого — большой плюс для «Единой России» на выборах, это будет использовано правящей партией. А то, что интеграция сфокусирована в экономических сферах (не было даже намека на подходы к ядру суверенитета: ни единой валюты, ни политического, ни оборонного союза в программах не прописано), тем не менее не отменяет того, что в российско-белорусской интеграции всегда был политический подтекст. Для России Беларусь важна в стратегическом и военно-стратегическом смысле. Не нужно сбрасывать со счетов и фактор самоидентичности России, который без Беларуси утрачивает многие компоненты. Безусловно, для любого политического лидера России будет важно сохранение Беларуси в орбите политического влияния, вплоть до глубокой интеграции», — считает Денис Мельянцов. Политическая удавка для Беларуси Эксперт Центра европейской трансформации политолог Андрей Егоров отметил, что из совместного заявления, которое опубликовали правительства по итогам переговоров в Москве, с перечисленным коротким резюме дорожных карт, все выглядит как декларация о намерениях, углубляющая стандартизацию сотрудничества в некоторых областях: «Похоже, эти положения 28 союзных программ во многом дублируют аналогичные документы ЕАЭС и намерения об экономической интеграции в рамках этого евразийского пространства. Каких-то критических вещей, связанных с белорусским суверенитетом, в документах по итогам встреч в Москве не просматривается — говорится о «гармонизации», «согласовании», «разработке общих принципов», «создании согласовательных органов» и так далее. Но об унификации в четкие сроки налогового законодательства или иного законодательства речи нет. Скорее все основано на отсылочных решениях и на том, что будут приниматься дополнительные законы или решения. Все это разворачивается в относительно долгую процедуру». Андрей Егоров подчеркнул, что по горячим следам выносить окончательное решение об итогах переговоров трудно, потому что полные тексты 28 союзных программ не были обнародованы. При этом он негативно относится к интеграционному процессу в целом: «Любая интеграция ведет к потере части суверенитета. Вопрос — насколько весомой части. Очередная встреча Путина и Лукашенко не знаменует потерю суверенитета Беларуси, но это еще один шаг к ней». Эксперт подчеркнул: исходя из краткого изложения дорожных карт, трудно вообще предположить, что за ним стоит серьезное содержание. «Пока выглядит как декларация о намерениях, которая повторяет риторику старых союзных программ. Эти документы похожи на те, что принимались в двадцатилетний период существования Союзного государства, когда союзные программы имели вид декларативных документов без конкретных инструментов имплементации и не очень-то и реализовывались. И пока эти программы не несут прямой угрозы суверенитету Беларуси». При этом эксперт подчеркнул, что любые подписания намерений об углублении интеграции вредны для Беларуси, поскольку привязывают ее плотнее, и увязывает это с конкретными достижениями, которые могут по-разному интерпретироваться сторонами: «К примеру, упоминаются законы, которые будут разработаны и которые Россия может увязать (или унификацию косвенных налогов) с нормами и уровнем экономического сотрудничества. И это все равно будет в политическом смысле использовано как удавка для Беларуси».