Олег Бакланов: трудовой путь, триумф и предательство
28 июля на 90-м году жизни скончался Олег Дмитриевич Бакланов – легендарный организатор ракетно-космической науки и промышленности. И последний член ГКЧП, до 30-летнего юбилея этих событий ему не хватило каких-то трёх недель. Можно совершенно ответственно сказать – не участие в так называемом путче было главным событием его жизни, а работа над ракетно-ядерным щитом страны и триумфальное создание многоразовой транспортной космической системы «Энергия-Буран».
Ушёл гигант, пигмеи остались
Скончался он у себя дома, в селе Иславское Одинцовского района Московской области. До последних дней был советником генерального директора РКК «Энергия» им. С.П. Королёва. Он не отбывал номер в роли почётного и заслуженного пенсионера, до последних дней искрил знаниями и идеями. Как считают его коллеги, подкосил Олега Дмитриевича COVID-19, но не собственно вирус, а ограничительные меры по распространению пандемии. Для его деятельной натуры находиться на самоизоляции по возрасту было мучительно больно.
Когда я в первый раз попал к нему домой, в Иславское, то моему удивлению не было предела. Некогда всемогущий министр общего машиностроения, куда входило около 1200 организаций и предприятий ракетно-космической отрасли и до полутора миллионов сотрудников, а затем секретарь ЦК КПСС по оборонным вопросам жил в ничем не приметном доме, который практически сам и строил. Самое интересное у Олега Дмитриевича оказалась на втором этаже – большая комната, которая являлась его рабочим кабинетом и по совместительству «музеем». Модели ракет-носителей, фотографии, книги, свидетельства и дипломы, письма и отчёты космонавтов, интересные публикации в журналах и газетах. С удивлением обнаружил на стене аккуратно, в рамке, несколько публикаций «Аргументов недели», посвящённых космической тематике.
Надо обязательно отметить, колоссальный технический багаж позволял Бакланову понимать, где сегодня можно выйти на прорывные технологии в покорении космического пространства. Так, он сразу принял идею и подключился к борьбе за аппарат с двигателем на новых физических принципах, квантовым двигателем. Довелось участвовать в «производственных» совещаниях и испытаниях демонстраторов этих двигателей под его общим руководством вместе с создателем технологии и теории, учёным и изобретателем Владимиром Семёновичем Леоновым (он не родственник, а просто тёзка и однофамилец корреспондента «АН»). Олег Дмитриевич внимательно слушал, делал какие-то пометки в бумагах и протоколах, иногда задавал уточняющие вопросы, а потом, под занавес, выдавал блестящее, обоснованное заключение и подводил итог очередного этапа.
Поэтому, когда чиновники и менеджеры профильных структур без инженерно-технического образования с нескрываемым высокомерным скепсисом вполглаза наискосок просматривают предложения В.С. Леонова или, что ещё хуже, на заседании комитета Госдумы слушают изобретателя, а затем сквозь зубы себе под нос шепчут про «антинаучный бред», перед глазами встаёт образ всё понимающего О.Д. Бакланова. Надо напомнить, Олег Дмитриевич с 1950 до 1976 года прошёл, не перепрыгивая через ступеньки, путь от монтажника и настройщика радиоаппаратуры до главного инженера и генерального директора Харьковского производственного объединения «Монолит» (24 тыс. работников!), головным предприятием в котором стал приборостроительный завод имени Т.Г. Шевченко. В объединение входили также Особое конструкторское бюро, завод «Электроприбор» и СМУ‑31. Там разрабатывали и делали электронную начинку и системы управления для всех отечественных ракет. И Героем Социалистического Труда он стал не в ранге министра, а гораздо раньше. Потом знание производственных цепочек, понимание технологий позволили Бакланову уже министром и секретарём ЦК привести к успеху «Энергию-Буран». Но это отдельная славная и одновременно трагическая история.
«Энергия-Буран» – триумф и предательство
У меня на столе лежат три толстенных тома книги «Космос – моя судьба» О.Д. Бакланова. Основу для двух первых он написал, находясь в тюремной камере «Матросской Тишины». Вот что он пишет: «С 1983 по 1988 год я уже работал министром общего машиностроения. Бразды правления отраслью мне передал мой учитель Сергей Александрович Афанасьев, который был назначен министром тяжёлого и транспортного машиностроения СССР. В это время полным ходом шла реализация крупномасштабной программы «Энергия-Буран». В ней принимали участие более тысячи организаций и предприятий разных министерств и ведомств, головным был Минобщемаш. Мы ежедневно принимали важные решения и координировали ход подготовительных работ. Под нашим руководством велось строительство посадочной полосы для космического корабля «Буран», в цехах филиала завода «Прогресс», размещённых на полигоне, шла сборка ступеней ракетоносителя «Энергия», которые по частям транспортировались на Байконур с заводов-изготовителей. Мы занимались и созданием комплексного «стенда-старта», и проведением полного цикла испытаний.
15 мая 1987 г. на Байконуре был произведён первый запуск ракеты-носителя «Энергия». Сам пуск был успешным, но ошибка конструктора-разработчика привела к гибели космического аппарата «Скиф-ДМ». После анализа причин аварии государственная комиссия пришла к выводу, что система «Энергия-Буран» допускается к лётным испытаниям с беспилотным орбитальным кораблём «Буран». 15 ноября 1988 г. был осуществлён первый запуск этой системы. Испытания прошли успешно, космический корабль в беспилотном варианте благополучно приземлился на аэродроме полигона Байконур. Это свидетельствовало о прорыве СССР к самым передовым технологиям. Прекрасное будущее ожидало ракету «Энергия». Экологически чистая, она могла выводить на орбиту 105 тонн полезного груза, а при последующей модернизации – 180 тонн, что почти на порядок превышало возможности серийно изготавливаемого в то время ракетоносителя «Протон». Её можно было использовать в дальнейшем для организации пилотируемых полётов космических станций на Марс».
Главным похоронных дел мастером космических программ Бакланов считал генсека Михаила Горбачёва. Тому космос был неинтересен, он не понимал всей важности космических программ. «Человек без стержня, руля и ветрил», – писал о нём О.Д. Бакланов. Чудовищными трудами добытое бесценное богатство – «Энергия-Буран» – не получило никакого развития. По сути разбазарено: «Остановлена была программа не только военных разработок, но и технологического прорыва отечественной промышленности на базе колоссальной суммы инноваций, вызванных рождением многоразовой транспортной системы». Горбачёва и Ельцина он ставил на одну доску, считал и того и другого предателями. С Горбачёвым он встречался множество раз, для примера цитирует его антигосударственную «доктрину»: «Для чего нам развивать электронику? Мы купим её за границей». Очень напоминает позицию Е.Т. Гайдара: «Зачем нам нужно развивать гражданское авиастроение? Американцы продадут нам столько боингов, сколько потребуется...»
Как пришли к ГКЧП
В книгах О.Д. Бакланова есть множество ответов, как он оказался членом ГКЧП. Вот один системный, он без ярких примеров:
– С какого-то момента меня начали настораживать перемены в настроениях Горбачёва. Я вынужден был выступать тогда за продуманный подход к процессам конверсии и разоружения, поднимал вопрос о недопустимости развала ВПК, свёртывания космических программ, программ по боевой ракетной технике. Уже становилось ясно, что политическая и экономическая неразбериха, отсутствие чёткого государственного курса приведут к необратимым последствиям – потере научно-технического потенциала, массовому уходу из «оборонки» специалистов высоких технологий, вымиранию промышленного производства. Обо всём этом мы не раз и не два говорили с Горбачёвым, однако он уже начинал ориентироваться на людей из другой группы своего окружения типа Э.А. Шеварднадзе, А.Н. Яковлева с их ярко выраженной проамериканской настроенностью.
Моя позиция заключалась в том, что вначале необходимо стабилизировать экономическое положение в стране, а затем поэтапно и взвешенно осуществлять политические реформы. Горбачёв, как всегда, лавировал, но мер не принимал и нас, по существу, не поддерживал. Как капитан, не владеющий навыками судовождения, он растерялся в бушующем море общественной жизни. Возможно, такое поведение диктовалось условиями разработанного кем-то сценария, на который он дал согласие и в реализации которого участвовал. Всё может быть. Вот где ответ, почему мы организовали ГКЧП. Это была наша, правда, запоздалая, попытка предотвратить развал великой страны, провести коррекцию реформ, вырулить на путь действительных преобразований и демократии. Но было, к сожалению, поздно. Сам Горбачёв, к которому мы ездили в Форос, занял двусмысленную, по существу, лицемерную позицию, сослался на болезни и отказался приехать в Москву, дав нам некий карт-бланш. Это я фиксировал в записках, которые тогда делал.
Среди членов ГКЧП не было сильного лидера, действия нашей группы не отличались последовательностью. С другой стороны, мы ведь не собирались, в самом деле, бомбить Белый дом, на что через два года решился Ельцин, оставив кровавый след своих преступных и позорных решений и действий. Наша программа была рассчитана на понимание людей и их поддержку. Однако общество было перевозбуждено, подогрето поведением Ельцина и его окружения.
Формально мы проиграли, но прошедшие годы показали, что мы были правы по существу. Об этом написаны горы книг, по-моему, ситуация достаточно прояснилась, хотя объективная оценка политических событий в истории той или иной страны созревает через 25–30 лет, стало быть, впереди ещё более глубокий анализ политических и экономических причин распада великой державы. Скажу только, что безответственная власть, которую на момент крушения Советского Союза представляли Б. Ельцин и М. Горбачёв, была кроме всего прочего ещё и итогом их мелкой борьбы за бездарно понятое политическое лидерство. Оба эти человека, оба дилетанта, волею случайностей поставленные у руля государства, оказались не только не готовы и не способны на серьёзные действия ради спасения страны, но и постарались много сделать для её унижения и развала, по сути дела, предали интересы народов нашей великой многонациональной родины. Что касается персонально М.С. Горбачёва, то после прочтения его книги «Августовский путч», когда я находился в «Матросской Тишине», то есть после того, как он сам расставил все точки, а мои сомнения окончательно развеялись, я из стен изолятора передал официальное заявление на имя генерального прокурора В.Г. Степанкова о привлечении Горбачёва к ответственности за преступления перед народом и законом.
Сейчас понимание преступного поведения Горбачёва стало широко распространённым в обществе, требованием привлечь его к ответственности никого не удивишь.