Чимчикуем за хинкали. Что язык расскажет о дружбе народов
Что же в будущем станет с нашим великим и могучим?
О том, что разные народы на одной земле живут дружно, свидетельствуют общие традиции и праздники. Но есть и ещё один момент, который каждый из жителей региона улавливает ухом, но не отдаёт себе в этом отчёт. Есть слова, которые мы в Ростовской области привыкли употреблять каждый день, которые кажутся нам настолько родными, что сложно поверить, что они не русские. А ведь эти слова – плод любви и дружбы разных народов Дона.
Сула – это наше родное, это рыба судак, которую в Ростовской области называют иначе. Но, оказывается, слово это тюркское, как и большая часть других, характерных для донской речи. Впрочем, набор заимствованных слов, ставших своими в регионе, довольно пёстрый. И это связано с тем, что ворота Кавказа традиционно были открыты для большого количества разных народов.
Кто гутарил на майдане
«Если мы говорим о путях формирования лексики Дона, то для неё характерен смешанный характер, она состоит не только из русских диалектных слов, но и из слов неславянского происхождения. И если в других регионах диалекты формировались в XI–XII веках, то в силу исторических обстоятельств на Дону этот процесс происходил позже, примерно в середине XVI века. Тогда, несмотря на то, что к нам хлынули жители со всего Московского государства, основную массу переселенцев составляли выходцы с южнорусских территорий, поэтому донские говоры относятся к южнорусскому наречию. Своеобразие донской лексики усиливается благодаря большому количеству слов, пришедших из языков кочевых народов, с которыми активно контактировали донские казаки», – объясняет к.ф.н., доцент кафедры общего и сравнительного языкознания ЮФУ Марина Флягина.
Даже понятие донских диалектизмов применительно к речи населения Дона – достаточно условное. Диалект – это лексика сельских жителей, а живая разговорная речь жителей Ростовской области – это смесь городского просторечия, жаргонов, казачьих слов. Что касается последних, то для языка донских казаков более, чем для любого другого характерны тюркизмы.
«Изначально, до того, как в XVII веке было принято «кормление из рук Москвы», казачество формировалось как субэтнос со своей оригинальной культурой и языком, русским в своей основе. В Диком поле, конечно, преобладали славяне, но они тесно контактировали с тюркоязычными народами. К тому же, казачество было представлено, в основном, мужским населением, а за быт и культуру в любом обществе традиционно отвечают женщины. Жён казаки до определённого момента брали, как правило, из числа полонянок, черкешенок, калмычек и других. Они привносили в язык слова, которыми затем называли предметы быта. Даже сейчас на Дону казачки часто готовят катламы (это чисто тюркское слово, обозначающее сладкие лепёшки). Мы знаем десяток способов приготовления этого десерта, а откуда пришло слово, давно забыли», – говорит лингвист.
Ещё одно популярное блюдо донской кухни шулюм казакам подарили калмыки. Во время своего появления в нашем регионе шулюмом называли жидкую походную кашу из свежатины. Сейчас это суп с овощами, крупами, мясом, который умеют готовить почти в каждой семье.
Казачья лексика на Дону всё ещё сохраняется, но запас часто употребляемых слов неуклонно сокращается.
«В Ростовской области никого, наверное, не поставят в тупик такие слова, как чимчикует (идет пешком), чикиляет (хромает), майдан (площадь), чебак (лещ). Но уходят из общего употребления слова, связанные с одеждой, например, кубелёк (платье), чикилики (женское украшение из жемчуга), или оружием и походом – сагайдак (лук), сала (плотик из камыша), сакма (след в степи) и другие. Очень редко мы встречаем те слова, которые широко употребляли наши дедушки – это щапура (цапля), чинак (миска), чекомас (речной окунь). Какие-то осколки языка остались в казачьих станицах, где всё ещё гутарят, солят виноград, помнят названия трав буркун, чабор, деревей, ловят бреднями и заходят крылом, играют песни мамаевские и старовины, танцуя, гопают (громко топают), пьют из аршинов (стаканов). Вот в этой среде историческая память жива», – говорит председатель правления Ассоциации шермиций, доктор философских наук Андрей Яровой.
Тебе хлеб или лаваш?
Большой вклад в наш с вами язык внесла и русско-армянская дружба длиной в четверть тысячелетия.
«Армянские слова стали проникать в донскую лексику с XIX–XX веков, когда здесь образовался город Нахичеван, ставший впоследствии районом Ростова. Интересно, что донские армяне говорят на собственном диалекте, который заметно отличается от речи тех, кто родился в Армении. Во многом это связано с тем, что привезённые армянами на Дон традиции существуют в их жизни наравне с традициями народов Подонья, которые они тоже восприняли. То же самое можно сказать и о русском языке, в который прочно вошли слова, часто употребляемые донскими армянами. И вновь – часто они связаны с женщинами и кухней. Например, нам давно не кажется чужим слово пахлава. Хотя по происхождению название этого десерта – тюркское, но принесли его в Ростовскую область именно армяне, которые его часто готовили и угощали пахлавой русских соседей. Армянский лаваш в донском регионе существует наравне с буханкой хлеба. «Что купить – хлеб или лаваш?» – такой вопрос в Ростове никого не удивит. А грузинские хинкали (круглые мучные изделия с мясом) на Дону изменились, сохранив только форму. У нас они могут быть с самой разной начинкой и прочно связаны с армянами. Конечно, и покупать мы их, скорее всего, пойдём на Нахичеванский рынок», – говорит Марина Флягина.
Кстати, казаки тоже внесли свой вклад в названия армянских блюд. Причём, сделали они это прямо в самой Армении.
«Существует легенда, что как-то казаки, воевавшие с турками, постучались в дом одной армянской семьи, проживающей в Карской области Западной Армении, сейчас это территория Турции. Хозяева дома накормили голодных и замёрзших гостей традиционным армянским супом тан-апур (суп из тана). Казаки ели суп, благодарили хозяина дома и приговаривали: «Спас ты нас, братец, просто спас». Так у традиционного армянского супа появилось новое название – спас. Надо сказать, что армяне этот суп варили в особой печи-тонире. Тонир (или тандыр) – это вырытая в земле яма, у которой стены выложены камнями, а на дне лежат горячие угли. Это была самая что ни на есть традиционная для армянских семей печь в те годы. Крестьяне в тонире также пекут знаменитый армянский лаваш, который, кстати, идеально подходит к спасу», – рассказывает ростовский краевед Георгий Багдыков.
Ну, а тандыр встречается в меню, наверное, каждого третьего донского ресторана – редкий ростовчанин откажется от блюд, приготовленных в этой печи. Эти связи в Ростовской области стали настолько прочными, что мы давно перестали делить слова на свои и чужие.
Не переживайте за язык
Не так давно поисковый сервис «Яндекс» сделал подборку слов, характерных для разных регионов. 20 слов были названы «ростовскими диалектизмами».
«Эти слова характерны не только для Дона. Кушерями кусты называет весь юг страны, так же, как зовёт привереду пендитным человеком. Кульком пакет привыкли называть и челябинцы. А вот, например, башлык составители этого своеобразного словаря забыли, хотя именно так в нашем регионе называют капюшон. Но по большей части в Ростовской области сейчас не так уж и много слов, которых не услышишь ни в каком другом месте», – говорит Марина Флягина.
По её словам, сегодня говорить об узкой территориальной лексике можно очень условно – уж слишком тесными стали контакты людей из разных регионов и даже стран. Что же в будущем станет с нашим великим и могучим? Неужели он будет состоять из слов разных народов? Или мир объединит одно общее наречие?
«За язык переживать не стоит, – говорит лингвист. – Это не замкнутая, а постоянно меняющаяся система. Одни слова уходят, на смену им приходят другие. Но люди никогда не будут говорить одинаково, потому что у нас разный климат, разная природа, разные культурные и политические условия. Например, нам, в отличие жителей Севера не нужна детализация лишайников, достаточно одного слова, охватывающего все их виды. Зато рыбу на Дону дифференцировать необходимо, посмотрите, у нас есть лещ и подлещик, сула и подсулок, региональные названия рыб. Думаю, такие слова никогда не перестанут быть актуальными».
Что же, будем дружить с другими народами дальше, а значит, находить для своей речи новые слова и щедро делиться с другими своей богатой донской лексикой.