Саммит Путина и Байдена: факторный анализ

МОСКВА, 15 июня 2021, Институт РУССТРАТ. Переговорный контекст Встреча президентов России и США В. Путина и Д. Байдена 16 июня в Швейцарии обусловлена спецификой кризиса, в котором находятся в данный момент российско-американские отношения, и обострившимся соперничеством за глобальное влияние между США, ЕС, Китаем и Россией. У России с США происходит острейший конфликт из-за борьбы за Евразию, где в её европейской части США после распада СССР чувствовали себя монопольным гегемоном, но в последние 10-15 лет столкнулись с растущим влиянием России и Китая, претендующих на изменение правил международных отношений и передел сфер влияния. Европейский конфликт России и США имеет чёткие сферы: Украина, включая проблему ЛДНР; Крым; магистральные трубопроводы из России в Европу, в особенности газопровод «Северный поток-2»; особые отношения с Германией и Францией с претензией на влияние на их внешнеполитический курс. Отдельно разворачивается конкуренция России и США в сфере борьбы вакцин, где вакцинация в условиях пандемии стала мягкой силой геополитического влияния. Так как соперничество происходит в плотном информационном сопровождении, то возникла борьба в киберпространстве, обусловливающая ход информационно-психологической войны, вплоть до влияния на исход президентских выборов в России и США. Кроме Европы, у США с Россией конфликт интересов на Ближнем Востоке (Сирия, Иран), острейшее соперничество в Южной Азии и конкретно в Индии, в Центральной Азии и в Закавказье. Углубление стратегического соперничества США и Китая делает критически важной для каждой из них позицию России. В предстоящей схватке с Пекином Вашингтон стремится изолировать Москву, сдерживая её при этом на всех других направлениях. Это политика с позицию силы, она исключает торг с Россией. Американо-китайский конфликт определяет потребность США в переговорах с Россией и влияет на переговорные позиции сторон. Именно конфликт с Китаем в наибольшей степени толкает США на переговоры с Россией.  Учитывая сложившиеся обстоятельства, США начинают коренную перестройку своей стратегии, которая охватывает изменение принципов функционирования американской экономики и переходит в жёсткую и инициативную внешнеполитическую линию по отношению ко всем союзникам и противникам. США начали копировать китайские методы государственной помощи корпорациям, отвечающим за технологическое лидерство, усиливая централизованное управление экономикой. Во внешней политике Америка вышла из сдерживающих военную экспансию договоров и увеличивает проекцию силы по всему периметру международных отношений. В целом США сохраняют проактивную позицию, они начинают высокорисковую долгосрочную стратегию на обострение, считая, что удержание инициативы, находясь в кризисе, для них единственный способ сохранить гегемонию и не допустить усиления соперников.        Переговорная ситуация Ситуация, в которой стороны встречаются, оценивается как конфликт, где переговоры проводятся между витками эскалации. Однако витки эскалации у США не столько с Россией, сколько с Китаем, где Вашингтоном откровенно готовится провокация по теме Тайваня (см. Доклад Института РУССТРАТ «Оценка вероятности и практической формы вооруженного конфликта между США и Китаем»). Именно возможная перспектива американо-китайской локальной войны за Тайвань и стала мотивом для администрации Д.Байдена пригласить В.Путина на переговоры в Женеву. Провокационное обострение тайваньского вопроса со стороны США вызвано, в первую очередь, тем, что к 2030 году уровень военно-морской мощи КНР не оставит шансов для победы США на этом направлении. Поэтому Америка торопится, провоцируя конфликт вокруг Тайваня, поменять политическое руководство Китая. Кроме того, обострение отношений между США и Китаем диктуется стремлением КНР быстро наладить производство полупроводников, используя региональную близость к центрам их производства – Тайвань, Южная Корея и Япония. Это не только рынок в $10 с лишним млрд., но и база для конкурентоспособности Китая во всех наукоёмких областях. США также крайне уязвимы от китайских поставок в сфере лекарств и редкоземельных элементов. Поэтому США просчитывают степень своей зависимости от контролируемых Китаем цепочек поставок, что, по мнению экспертов, означает подготовку к войне. Сейчас США превращают внешнюю торговлю в ударную силу, отсекая Китай от доступа к полупроводникам. Для этого в Европе создаётся технологический центр, куда должны быть перенесены мощности из Тайваня и других азиатских стран по производству недоступных для Китая полупроводников. Именно создание этого технологического центра с целью изолировать Китай экономически и политически является главным мотивом Байдена в его переговорах с ЕС, НАТО и В. Путиным.   Переговорные позиции сторон Переговоры В. Путина и Д. Байдена представляют собой жёсткий позиционный торг, в котором доминируют силовые и манипулятивные переговорные модели. Серией военных манёвров и жёстких заявлений в СМИ накануне саммита США наращивали силовое плечо, создавая давление на позицию России и консолидируя ресурсы. С точки зрения переговоров такая ситуация классифицируется как переговорная война. Стороны смотрят друг на друга как солдаты из окопов на линии фронта, и любое поражение одного есть победа другого. Договариваться в такой ситуации невозможно. Обе стороны много раз заявили, что считают оппонента виновником создавшейся ситуации. Если знать, что конфликт разрешается только тогда, когда какая-то из сторон (одна или обе) пересматривают своё первоначальное отношение к причине конфликта, то становится ясно, что конфликт сохранится, так как никто не станет менять свои позиции, где в позиционном торге они по каждому пункту заведомо завышены с целью получения от противника реальных уступок в обмен на свои мнимые уступки. Это специфика именно позиционного торга, и такая переговорная модель исключает партнёрские подходы. Пресс-секретарь Белого Дома Джен Псаки накануне саммита в Женеве сказала, что Д. Байден не намерен укреплять дружбу между США и Россией и не станет пытаться выстраивать доверительные отношения с В. Путиным, а хочет искать точки соприкосновения и общие интересы. Байден намерен прямо спросить у Путина о его мнении относительно тех сфер, которые могут быть интересны для двух стран. Это вполне вероятное видение цели переговоров Вашингтоном. Для Байдена она тем более обоснована, что Россия не меняет свою позицию под давлением США. Однако у Байдена не будет монополии на формирование повестки. В. Путин будет вносить свои коррективы и задавать свои вопросы. Некоторые из них можно предвидеть, а некоторые являются секретными заготовками («Хороший вопрос дорогого стоит, его надо задавать вовремя» – говорил Глеб Жеглов в известном телесериале). Так что ход переговоров имеет лишь канву, а каждая сторона будет говорить о том, что ей  интересно, и импровизации – неотъемлемая часть сценария. Как видят переговорную ситуацию Путин и Байден? Чтобы это понять, нужно ответить на 6 вопросов.   1. В чём состоят интересы сторон? (Чего хотят?) У США есть проявленные и непроявленные интересы. Проявленные – добиться от России принятия повестки, позиции оправдывающейся стороны, подавить набором обвинений, требований, условий и демонстрацией консолидации с союзниками. Непроявленные – демонстрация силы США и Байдена как в США, так и в мире. «Президент США Джо Байден заявил, что даст понять главе России Владимиру Путину, что «Америка вернулась». Такое заявление политик сделал, выступая перед военными на американской базе в Великобритании». Эту же мысль Байден повторил и во время своего европейского турне. Россия стремится: 1. Программа минимум: проявить силу под давлением и при этом если не снизить, то не повысить конфронтационности. 2. Программа оптимум: создать атмосферу, благоприятную для закрепления достигнутых позиций. 3. Программа максимум: избежать вовлечения в антикитайские планы США и снизить санкционное давление.      2. Как оценивают риски? (Чего опасаются?) США опасаются срыва переговоров с Россией, усиления геополитического одиночества (ссора с союзниками), показаться слабыми и не достичь целей антикитайской консолидации. Россия опасается усиления давления, эскалации конфликта с США, вмешательства в трансфер власти в России и вовлечения в антикитайскую кампанию.     3. Каковы ресурсы сторон? Время: у России есть время, у США его острый дефицит. Союзники: система союзов, выстроенная США (НАТО и отношения с ЕС и G-7) сильнее, чем система союзов, выстроенная Россией (ЕАЭС, ОДКБ, БРИКС, ШОС и G-20). Финансы: зависимость России от доллара США и сырьевого экспорта сохраняется. У США доллар испытывает давление кризиса, ослабевая как средство накопления и средство платежа. Технологии: лидерство США, в целом, безусловно. Информация: лидерство у США. Влияние в зонах национальных интересов: США в целом контролируют Европу и некоторые страны постсоветского пространства. Россия заняла плацдармы в Сирии и Венесуэле, сохраняет позиции на Кубе, и также в ряде стран бывшего СССР. Материальные ресурсы: Россия независима от США, США независимы от России. Военный потенциал: примерный паритет в рамках принятых национальных доктрин сохраняется. США господствуют на море, Россия сохраняет паритет на суше и опережает США в гиперзвуковых ракетных системах и средствах РЭБ.       4. Каковы альтернативы сторон? (Что будут делать, если не договорятся?) США продолжат гонку вооружений и тотальную эскалацию санкций по максимально жёсткому сценарию. На Россию наложат экологические санкции при уменьшении её квоты на выбросы СО. Предпримут попытки усилить дестабилизацию России по периметру её границ. Россия усилит координацию с Китаем и интеграционное стимулирование Белоруссии. Внутри страны ужесточатся действия против прозападных сил, а западным институтам влияния предельно ограничат свободу действий в России.       5. Сопоставление первичных предложений. (Чем предложения одной стороны лучше предложений другой стороны?) США по итогам встречи Д. Байдена с лидерами стран G-7 предлагают России встроиться в то, что они называют «соответствующими международными нормами» и прекратить «злонамеренные действия» и «дестабилизирующее поведение». Это навязывание своего видения ситуации через свой язык и свою терминологию. От России требуется прекратить восстанавливать влияние на постсоветском пространстве и за его пределами, отказаться от союза с Китаем и вытеснения США из Европы через подрыв позиций проамериканских сил в правительствах стран ЕС. Россия требует признавать её суверенитет, национальные интересы и право отстаивать их в любом пространстве земного шара. Понимая, что через экологическую повестку на Россию будет оказываться растущее давление, Россия стремится занять в этом движении лидирующие позиции. В Москве понимают, что она сталкивается с предупреждением об ответных действиях со стороны Запада в том случае, если продолжит попытки восстанавливать влияние на постсоветском пространстве. Именно об этом Запад её и предупреждает, выставляя красные линии. В ответ Россия выставляет красные линии на Украине.   Учитывая то, что сфера разногласий слишком обширна, а возможности нанести противнику непоправимый ущерб невоенными способами без побочного ущерба для себя нет, то конкретных предложений и переговоров по ним не будет. Стороны ограничатся манифестированием своих исходных позиций, сформулированных в крайне идеологизированных терминах, и примут меморандум о целесообразности продолжения поиска зоны возможного соглашения. А так как идеология – это ценности, а расхождения в ценностях не урегулируются на переговорах, то озвучивание первичных предложений есть завуалированный обмен ультиматумами. Дело в том, что с помощью переговоров не добиваются изменения соотношения сил. Это изменение происходит силовым методом через эскалацию конфликта и прохождение его через определённые стадии. В настоящий момент соотношение сил неясно, оно подвижно и переменчиво. Когда будет виден результат, тогда наступит время для реальных переговоров. Сейчас переговоры между США и Россией – это ширма для силового противостояния и способ консолидации ресурса. Поэтому реальных предложений не поступает.      6. Анализ команды (Сила команды и распределение ролей). Имеется коллизия статуса лидера в обеих командах. В команде России нет разногласий, в этом смысле она сильнее. В команде США есть конфликт легионеров (Байден – не лидер, а лидер – не Байден). Идёт борьба за влияние на того, кто влияет на Байдена.   Структура переговорной команды Переговоры – командный вид деятельности, даже когда встречаются один на один. Если членов команды нет за переговорным столом, то они за кулисами, и всегда побеждает тот, у кого команда подготовлена лучше. Любая переговорная команда включает в себя Лидера, Режиссёра, Эксперта, Аналитика и Разведчика, будь эти функции переданы группам или одиночным исполнителям. Но при любой конфигурации команд лидер всегда один. Его цели – это цели переговоров. Он – знамя каждой стороны, и на него идёт главная атака. Слом или перевербовка лидера означает победу в переговорах или их прерывание для замены его заказчиком переговоров. Именно поэтому первой задачей каждой переговорной команды является определение «кто есть кто» в данных переговорах. Лидер в противостоящей команде может быть свадебным генералом. А настоящим лидером будет какой-то секретарь или эксперт, молча сидящий и подающий бумаги, авторучки или стаканы с водой.  В ситуации саммита Путина и Байдена возникает именно такая переговорная коллизия. Сначала говорилось, что президенты встретятся тет-а-тет, а потом будут переговоры с участием помощников и экспертов. Предполагалось участие послов, но потом их заменили на министров иностранных дел. И перед саммитом заявлялось, что с Байденом рядом всегда будет Э. Блинкен, глава Госдепартамента США. Понятно, что Блинкена с самого начала сажают рядом с Байденом не для помощи, а для контроля его поведения. Блинкен не просто смотрящий за «сонным Джо». Он в этой ситуации – реальный лидер переговорной команды США. А Байден – лидер подставной, институционный, формальный. Но возникает диссонанс: как фактический лидер переговорной команды США Блинкен по статусу равен Лаврову, но не Путину, реальному лидеру команды России. Министры иностранных дел на этой встрече в статусе экспертов и руководителей экспертных групп. И потому если Путин будет обращаться к Блинкену как к равному лидеру, то он не только нарушит табель о рангах, но и встроит неверную коммуникативную модель. Потому что с Блинкеном нужно работать не так, как с Байденом. Здесь нужна иная модель аргументации и вообще всего переговорного поведения. Поэтому Путин будет обращаться к Блинкену, формально обращаясь к Байдену. Это неудобно, так как рассеивает энергетическую нацеленность на лидера и мешает переговорам. Вы, по сути, разговариваете не с тем, кто принимает решение. А с тем, кто принимает, говорите не так или говорить вовсе не должны. Казус лидера – это особенность данных переговоров. Надо сказать, что при всём колоссальном переговорном опыте В. Путина, в такой ситуации он оказывается впервые. Прежде все его визави были реальными лидерами переговорных команд. Никаких иллюзий относительно полномочий Байдена на этом саммите быть не должно, а реальный лидер там по статусу ниже лидера со стороны России.     Психологический портрет лидеров переговорных команд Конфликт между Россией и США всеобъемлющий, это не только конфликт корпораций (деловых интересов), глубинных элитных правящих групп (конфликт заказчиков), команд истеблишмента (в том числе и внутренний конфликт в каждой команде между так называемыми «ястребами» и «голубями», или «конфликт легионеров»), но и конфликт характеров президентов. Сходство характеристик (психологических радикалов) Байдена и Путина имеет определённую область совпадения, что скажется на их переговорах. У них обоих сдержанная мимика, точность и функциональность в жестах, они пытаются подчинить себе пространство, в котором находятся, устанавливают чёткие правила. Оба знают, как надо, в их словах звучат поучения. При этом Путин обладает теми качествами, которых нет у Байдена. Он конкретен в постановке вопросов, говорит чётко и по делу. Может использовать слэнг («замочим в сортире»).    Матрица прогноза поведения президентов России и США на переговорах 1. Стрессоустойчивость у обоих высокая. 2. Тип нервной системы разный. У Байдена слабый, у Путина сильный. 3. Уровень энергетики (время переговоров): У Байдена – средний, нестабильный. Не более 1,5 часов, за это время способен обсудить не боле 2–3 вопросов. Это 30 минут на каждый вопрос (при условии, что для решения каждого из них нужны три раунда переговоров по 4–6 часов каждый). У Путина уровень энергетики высокий – способен работать в переговорах более 4 часов (вспомним 16-часовой марафон в Минске по теме Украины). 4. Акцент интересов разный. Байден – на рисках и безопасности (вспомним сформулированную в США повестку встречи), Путин – на возможностях и достижении результатов (антисанкционная аргументация). 5. Фокус внимания у обоих совпадает: на себе (самоконтроль), на процессе и контроле за ним. 6. Готовность отвечать за свои решения разная. Байден – готов, но за ним нужен контроль. Путин - готов полностью, даже стремится занимать проактивную позицию (отношение Путина и Байдена к Договору по Открытому небу). 7. Стиль ведения переговоров у обоих похож: смешанный, сочетание силовой и манипулятивной моделей. Практикуется пакетная увязка вопросов. Различия между Путиным и Байденом влияют на их переговоры. Байден уже в силу традиций американских президентов обладает достаточной долей театральности, наигранности, манерности, позёрства. Он демонстративен (истероидный радикал). Коммуникатор в стиле радио: сам говорит, но никого не слушает. Путин начисто лишён этих свойств, и в силу склада психики, и в силу прошлой профессии, и в силу традиций российской политической культуры. Путин намного лучший коммуникатор, чем Байден, возможно, также в силу вышеперечисленных причин. У Путина намного более высокая работоспособность, он готов вести переговоры часами, если тема ему интересна. Слушать будет до тех пор, пока предложение для него ценно. Так как на переговорах ничего подобного от Байдена не ожидается, то талант глубокого и активного слушания Путину едва ли пригодится. Если предложение для Путина интересно, он задаст много уточняющих вопросов, вширь и вглубь темы. Воспринимает предложение тогда, когда оно выстроено логически, подкреплено цифрами, графиками, прогнозами, исследованиями. Тонко чувствует ложь, найдёт подход к любому человеку. Никогда не повышает голоса, способен уживаться с любым коллективом, что говорит о гибкой и устойчивой психике. По психотипу Путин боец, но на конфронтацию сам не пойдёт, а действовать будет в рамках закона (кейсы Крыма, Донбасса, кризиса в Белоруссии, санкций, несистемной оппозиции). Байден – типичный плод американской номенклатуры, выросший в недрах её иерархии и в этом полностью похожий на своих коллег в Европе. Он не лидер и не боец, а собирательный образ американского карьерного бюрократа. Но в этих переговорах есть ещё один лидер – это Блинкен. Его данные тоже нужно учитывать. Он тоже такой же карьерный бюрократ. У Блинкена присутствуют стремление к осторожности, порядку, перфекционизм и внимание к деталям, организованность и стремление к контролю над процессом. Он чётко следует своим компетенциям и стремится к точному их определению. Отсутствие внятных регламентов и чётких критериев оценки являются для него демотиваторами, выбивающими из равновесия. Если развивать на него атаку как на лидера, это нужно использовать. Дело в том, что у Блинкена, в отличие от Байдена и Путина, сильно развит тревожный радикал. Это второй такой госсекретарь США за последнее время, первая была Кондолиза Райс. Тревожный радикал в структуре психики – это консервативное начало, повышенная тревожность, постоянное беспокойство, страх перед всем новым. Если сопоставить параметры Путина и Блинкена, которому к тому же будет постоянно мешать Байден, то мы получим двух слабых по энергетике переговорщиков от США против одного сильного от России.          Сценарий переговоров Переговоры Байдена с союзниками по G-7 и НАТО, а потом с Путиным – это борьба за дискурс, за господство политического языка, навязываемого тем, кто претендует на захват инициативы. Байдену важнее не договориться, а приучить всех пользоваться его словами в оценке России и Путина, Китая и Си Цзиньпина. Переговорный тур – это возможность многократного повторения своих клише, несущих пропагандистскую и ценностную нагрузку и много раз повторяемую мировыми либеральными СМИ. Переговоры с Путиным – это в значительной степени повод развернуть мощную пропагандистскую кампанию против России, ведущуюся в терминологии США. В отношении хода самих переговоров ясно, что каждая тема в повестке дня уже в силу недостатка времени и широты содержания может быть задета лишь вскользь. Байден выдержит лишь два-три раунда по часу-полтора, потом его кондиции станут резко падать. Для того чтобы это скрыть, в переговоры включён формат встречи глав внешнеполитических ведомств (команды экспертов). Они заполнят время, а по итогам саммита каждый из лидеров отдельно ответит на вопросы журналистов, может быть принят некий меморандум (соглашение о намерениях, применяемом при возникновении переговорных тупиков).   Итоги переговоров Стороны выразят удовлетворение фактом и ходом переговоров, подчёркивая, что готовы к сотрудничеству, но при условии конструктивного поведения партнёров. Надо сказать, что с точки зрения Байдена сам факт переговоров не является призом, как это было в глазах Трампа. Байден не считает переговоры поощрением или проявлением слабости. Это для него рабочий инструмент, он старый переговорщик, и потому готов говорить с кем угодно, если это выгодно для его идеи. Если понимать, что цели сторон – это изучение позиций и намерений друг друга, то итогами переговоров будут соглашения, по которым не требуется уступок и долгой борьбы за каждую букву. Это вопросы климата, необходимость гуманитарной помощи в Сирию, взаимодействие по вопросам киберпреступности, констатация желательности контроля над вооружениями. Будет сделан ряд общих заявлений по теме вакцинации и борьбы с коронавирусом. США требуют расследования его причин (давление на Китай), Россия будет отвергать эту затею. Коснутся проблем Арктики, Европы, «Северного потока-2», Украины, Ирана, санкций. Каждая сторона изложит свою трактовку проблемы безопасности, общих правил поведения и свою оценку действий оппонента. Демонстрация неуступчивости будет принята в США и России как признак силы своих президентов. Но стороны встречаются не только для того, чтобы посостязаться в упрямстве. В непубличной части переговоры будут касаться тех самых красных линий и действий сторон в случае угрозы их пересечения. Скорее всего, обсудят работу каналов неформальных коммуникаций, позволяющих быстро и без вовлечения в процесс жаждущих популярности, но посторонних персон, обсуждать экстренные вопросы. На этом потенциал саммита будет исчерпан, а конфликт между Россией и США перейдёт к следующему витку эскалации. Проблема в том, что Россия не хочет полностью ни изолироваться от мира, где господствуют США, ни вливаться в этот мир на их условиях. Россия ищет баланс при недостаточности экономических и политических ресурсов. США же хотят проглотить целиком все страны мира, и только это является их целью. Переговоры при таком раскладе со стороны США могут быть чем угодно, только не желанием договориться. Зона возможного соглашения охватывает важные, но второстепенные вопросы. Что не исключает полезности решать эти вопросы и создавать заделы на будущее. Когда соотношение сил поменяется, эти заделы помогут оформить новую реальность.