Байден объявил в США чрезвычайное положение из-за «действий России». Следующий шаг — война?

Президент США назвал РФ «экстраординарной угрозой» нацбезопасности США и ввел новые жесткие санкции

15 апреля с раннего американского утра президент США Джо Байден ввел новые санкции против Российской Федерации, о которых ранее сообщили американские СМИ. Ограничения ввели не только против 16 организаций, 16 физических лиц и 10 дипломатов, но и против российского госдолга. В соответствии с подписанным указом американским банкам после 14 июня будет запрещено покупать облигации, выпущенные Центральным банком России, Минфином и ФНБ.

В сообщении на сайте Белого дома сказано, что такие меры стали ответом на «вредоносные действия России в международной политике», к которым Вашингтон причислил «попытки помешать свободным и честным демократическим выборам США и их союзников и партнеров», «злонамеренную киберактивность против США и их союзников», «экстерриториальную деятельность, направленную против журналистов и диссидентов», «подрыв нацбезопасности США» и т. д.

Более того, на сей раз администрация США не ограничилась одними только санкциями. В последующем письме Байдена, опубликованном на сайте Белого дома, он объявил чрезвычайное положение в стране из-за «необычной и экстраординарной» угрозы национальной безопасности, которую представляет Россия.

 

 

Такая формулировка не случайна — она принята в соответствии с Международным законом о чрезвычайных экономических полномочиях (International Emergency Economic Powers Act, IEEPA) от 1977 года, который наделяет президента правом регулировать внешнеторговые отношения страны после объявления национального чрезвычайного положения. Первым этим правом воспользоваться президент Джимми Картер в ответ на захват американских заложников в Иране в 1979 году, позднее он использовался для заморозки или блокировки активов правительств недружественных США стран или отдельных лиц.

В отношении России чрезвычайное положение в рамках Акта на самом деле уже объявлялось в 2014 году после начала украинского кризиса. Исполнительный указ номер 13660 действует до сих пор и касается блокировки активов лиц (граждан как России, так и Украины), причастных к кризису. Также ЧП объявлялось в 2015, 2017 и 2019 годах из-за риска вмешательства в американские выборы и враждебной киберактивности. Эти указы распространялись на весь мир и касались заморозки активов лиц, ответственных за такие действия, а также блокировки технологий и услуг, которые являются угрозой для США.

Так что, с одной стороны, пассаж о чрезвычайном положении не означает, что по всей Америке вводится ЧП и всем нужно готовиться спускаться в бомбоубежище по первому сигналу. Это, скорее, юридическая формулировка для применения экономических ограничений, которую правильнее перевести, как чрезвычайную ситуацию. Но, с другой стороны, конкретно в отношении России такая формулировка последний раз применялась только в 2014 году, и то, что сейчас в силу вступил закон IEEPA весьма характерно.

Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова охарактеризовала новые санкции США словами «наворотили» и предположила, что сигнал российской стороны, который был дан после разговора Джо Байдена и Владимира Путина, «прошел куда-то не туда». Она также пообещала, что ответ России на них будет проработан в ближайшее время.

Впрочем, как полагает политолог-международник, к.и.н., ведущий научный сотрудник Центра исследования проблем безопасности РАН Константин Блохин, таким вроде бы непоследовательным действиям США не стоит удивляться — предложение Байдена провести совместный саммит вовсе не сигнализировало о желании реально улучшить отношения.

— Последние дни в связи со звонком Байдена у некоторых возникла иллюзия, что у американской администрации есть желание нормализовать отношения с Россией. Но этот звонок был неверно интерпретирован. Цель Байдена заключалась лишь в том, чтобы откатить российско-американские отношения в точку до его скандального интервью, в котором он назвал президента России «убийцей». Потому что после этого невозможен был бы даже диалог, основанный на взаимном интересе вроде продление соглашения СНВ-3. Поэтому Байдену нужно было деэскалировать эти отношения двух ядерных держав.

На самом же деле с американской стороны не было ни намека на желание что-то поменять. В команде Байдена одни ястребы, включая его самого. И теперь из-за новых санкций даже заявленный ими диалог вряд ли состоится. Кремль уже говорил о том, что в случае ограничений Россия вряд ли будет участвовать в саммите по климату, да и вообще, все это рассматривалось со скепсисом.

Сегодня этот скепсис просто оправдался, а Вашингтон ярко продемонстрировал свое истинное отношение к Москве. Понятно, что при Байдене накал страстей и взвинчивание отношений достигнет своего апогея. Потом им вряд ли удастся сделать нечто подобное, потому что приоритет сместится на Китай.

Директор фонда изучения США имени Франклина Рузвельта, доктор исторических наук Юрий Рогулев считает, что апелляция Байдена к «чрезвычайному положению» может означать желание вернуть право вводить или отменять санкции себе, в обход Конгресса США.

— Здесь речь идет все-таки не об общенациональном чрезвычайном положении, а о чрезвычайных полномочиях президента в экономической сфере. Национальное ЧП может быть введено только в случае войны или аналогичного экстраординарного события (например, федеральное ЧП было введено в США после 11 сентября — Ред.).

Любые санкции должны иметь под собой юридические основания. Но не совсем понятно, зачем было вводить их на основании этого достаточно давнего закона, когда в арсенале США есть масса других законодательных актов, в рамках которых в последние годы и принимались ограничения в отношении России, Китая и других стран. Достаточно вспомнить закон «О противостоянии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA), закон Магнитского и много других более свежих документов.

Возможно, дело в том, что Байден хочет использовать закон, который был принят не нынешними законодателями, чтобы не зависеть от них и политически иметь большую свободу действий.

Напомню, что раньше санкции в США всегда были прерогативой исполнительной власти — их своими указами вводил президент, он же их и отменял. Но последние годы Конгресс пошел по пути штамповки законов, на основании которых санкции становятся обязательными. А если ограничения вводятся Конгрессом, отменить их потом очень сложно, как было в случае с поправкой Джексона-Вэника, которую не могли отменить несколько десятилетий.

Возможно, закон IEEPA позволяет Байдену сохранить большую свободу рук и оставить прерогативу отмену или введения санкций себе.