Ушла целая эпоха белорусского БАТЭ
Ушла легенда - Анатолий Капский председатель правления белорусского футбольного клуба БАТЭ ушёл из жизни на 53-м году. Более 30-ти лет лет ему приходилось с онкологией, но это не помешало ему многое создать, сделать, выполнить.
Капский - очень интересный и инициативный человек, с нуля построивший в Борисове клуб, ставший затем настоящим лицом белорусского футбола. К его качествам стоит отнести, что не стеснялся давать дорогу молодым, а так же то, что очень ценил честность, порядочность. А как искренне он за свой клуб и футболистов переживал я видел сам когда пару раз смотрел за игрой на трибуне прямо рядом с ним.
Стадион в Борисове - одна из тех вещей, что оставил после себя Анатолий Анатольевич
Что это был за человек - белорусы знают. Для тех, кто о нём мало знает, почитайте интереснейшее интервью, которое он дал в преддверие своего полвекового юбилея. В нём он рассказывает про 90-е, 00-е и интересные, как веселые, так и грустные истории из жизни клуба.
Если у вас бывает ностальгия, то в какое время она возвращает?
В детство и молодость, когда были живы папа, дядя, дед, бабушка — все, кто сделал из меня человека. Вырос в обычной сельской семье, где ничего не давалось просто. Жили в своем деревянном доме, построенном папой. Потом родители переехали в Борисовский район и жили в предоставленной колхозом квартире. Но свой дом всегда роднее. Решили построить опять деревянный. Работали всем миром: помню, когда выкладывали печь, мы с сестрой босиком топтали глину. А сколько земли перерыли, и не скажешь! И мхом венцы сруба подбивали, и еще много чего. Весело!
Делать бизнес в “лихие” девяностые — тоже “весело”?
Были очень большие риски. А когда что-то получалось, сразу находилось много желающих претендовать на твои блага. Начинали в Борисове на улице Герцена в деревянном бараке, гордо именовавшимся офисом межотраслевого предприятия “Полымя”, сидели на головах друг у друга. Нелегкое, но полезное время. Тогда научился постоять за себя. И понял, что говорить всегда надо прямо, а не двусмысленно. Расплывчатые речи могут привести к большим проблемам.
Кстати, мне ничего не падало с неба: на халяву не прижил ни одной квартиры. И когда уже из Минска опять уехал работать в Борисов — на БАТЭ, от завода ничего не получал. Помню, трудился на танково-ремонтном — и долго надеялся на жилье. Но наше предприятие было в системе главного бронетанкового управления Министерства обороны СССР, а Беларусь — неплохое место для службы. Молодые ребята заканчивали военное училище, приезжали из Москвы и прочих городов. Условно говоря, сыновьям командиров из ГБТУ сразу квартиры, а ты спрашиваешь — тебе отвечают: ай, подожди, ты местный, родители недалеко живут, еще успеешь... Ждал я, ждал, а потом плюнул на все. Как говорят у нас в деревне, “сабраў лахi пад пахi” — и пошел вкалывать на себя. Очень много из заработанного отдавал на команду — иногда из-за этого имел конфликты с партнерами. Но кто мог тогда представить, что мы на ровном месте создадим клуб, который будет играть с “Барселоной”, “Баварией”, “Реалом”, “Ювентусом”, “Миланом”?
Я не жалею ни о чем. Наверное, мог быть гораздо богаче, если бы в 90-х и начале “нулевых” — до того, как начали получать какую-то помощь от государства и завода БАТЭ — мы конвертировали все в личную выгоду. Но так не сделали, и шаг за шагом создавали клуб. Нигде не крысятничали, поэтому что-то и получилось. А оценивать все сделанное уже моим внукам. Думаю, им не будет стыдно за деда.
Когда-то у вас была барсетка. А малиновый пиджак?
Пожалуй, тоже был. И большой телефон, который в карман не положишь — “Бенефон” назывался. Таскал его в барсетке. А толстых цепей никогда не носил — как и часов. Правда, сейчас вот появились — Гончаренко, уже когда работал в “Кубани”, подарил на один из праздников.
Газовый пистолет?
Конечно, был. Но пугать им, к счастью, никого не приходилось.
Понятия 90-х были жесткими: рэкет, наезды, разборки... В какой мере вы с этим сталкивались?
Да сталкивались... Как-то с приятелем Юрой Заиченко и моим двоюродным братом Петей Альшевским, который был первым директором ФК БАТЭ, попали в историю. Я — замдиректора “Полымя”, Альшевский “дембельнулся” из армии в Германии, Заиченко — из части особого назначения в Нахичевани, как раз во время конфликтов, которые тогда там происходили. Короче, отгрузили мы товар на 100 тысяч долларов — по тем временам бешеная сумма — и в итоге все пропало. Вычислили “чудака” вместе с товаром аж в Стерлитамаке — и сразу рванули туда на моей “Хёндай Лантре”. Быстро собрались, оделись легко, а было начало ноября. Только Альшевский в дубленке и сапогах на меху, из Германии привез: так, для форсу — погода-то была теплая. Потом завидовали ему: приехали, а там минус двадцать пять! Но это не самое страшное. Как человек военный, кто-то из них сказал: мало ли что? Допустим, деньги вернем, а вдруг у нас их будут обратно отнимать? И взял с собой две наступательные гранаты РГД-5. А в поролонах на сиденьях есть специальные отверстия для амортизации. Ну и запихнули их туда, под чехлы, чтобы не было видно. Башкирия начала 90-х — это передел бизнеса: заводы, нефтяные месторождения, химпром... И вот нас останавливают на блокпосту. Они там были сплошь и рядом. Руки за голову, ноги на ширине плеч! А с виду мы на бандитов похожи ну сто процентов: крепкие молодые хлопцы, “прикинуты” кто во что горазд... В общем, пока один нас шмонал, второй полез обыскивать машину. Ну, думаю, п...ц: “присесть” в Башкирии я не собирался! Как не нащупали эти гранаты, не знаю... Потом уже ближе к дому мы их выбросили: взрыватели отдельно, гранаты — отдельно. Благо назад возвращались спокойно: денег там уже не было, но товара осталось больше половины. Его и забрали — ехали вместе со всеми фурами.
А с тем человеком что сделали?
Не нашли. А он и не хотел, чтобы мы его нашли. Его партнеры отдали нам товар. Вообще вся моя молодость прошла в дороге. В Стерлитамак как несся ночью? Двести “не вынимая” — ни камер слежения, ни гаишников... Ездил быстро — исколесил на машине весь Союз. От Бреста до Сибири, от Одессы до Кольского полуострова. Я не был бандюгой — был предпринимателем. А начинал в ассоциации ветеранов войны Афганистана. Сам там не служил — работать позвали друзья, которые прошли Афган. Но скажу так: мы имели хорошие отношения и с теми ребятами, про которых вы спрашиваете. Хотя время, конечно, взбалмошное: оружие попадало и в руки идиотов, поэтому надо было держать ухо востро. Но еще раз говорю: те годы насколько сумасшедшие, настолько и интересные.
Наглец высшей категории
Когда у БАТЭ не было даже высшей лиги, какими аргументами руководствовались, убеждая не только своих компаньонов, но и мэрию, предприятия?
Руководство БАТЭ — и в частности его директор Николай Бусел — само инициировало процесс возрождения команды. Конечно, потом были предложения оставить ее заводской, где футболисты числились бы в цехах. Но я сказал: мы серьезно влезли в это дело, и оно требует значительных средств — надо развиваться профессионально. У многих это не вызвало энтузиазма. И когда в конце 90-х мы завоевали серебро, а потом впервые стали чемпионами, мне пришлось принимать решения о судьбе клуба. Кругом говорили: у вас большие аппетиты, поэтому помочь не можем. Благо удавалось что-то зарабатывать. Хотя, повторюсь, возникали конфликты с тогдашними партнерами уже по фирме “Сталкер”, из которой впоследствии ушел. Хотя еще до этого у нас было недопонимание в бизнесе — я к тому, что мы были не лучше других. Просто ФК БАТЭ для меня как любимое дитя — не считал, что трачу деньги впустую. Да, ушел из “Полымя” с большими выплатами как учредитель — и вложил эти деньги в “Сталкер” в 1996 году, принес туда идеи. Но в один прекрасный день партнеры сказали: давай так. Клуб — это актив. Забирай его себе, а весь бизнес и деньги компании остаются нам... Для принятия решения — бессонная ночь. В итоге поговорил с Пунтусом (главный тренер клуба) и поехал искать, у кого бы одолжить денег на клуб, которые потом можно отработать. Впрочем, уже на следующий день один из моих товарищей по “Сталкеру” пришел и сказал: прости, что-то не то мы делаем — и встал на мою сторону...
Нормальные ребята там работали — врагами мы не остались. Просто футбол не может нравиться всем. Далеко не каждому по душе, если один чудак тянет деньги в футбол из бизнеса, который приносит доход. Но ведь я оказался прав: рядом со мной они уже не пережили эмоций, которые испытывал с Захарченко — особенно с 2008 года. Кстати, Саша сам играл в БАТЭ, а устроился в “Сталкер” простым менеджером — он не был одним из учредителей. При этом добавлю, что всю западную трибуну на месте тех руин, которые там были, и поле с искусственным поливом на городском стадионе сделал “Сталкер”. А подрядчиком строительства пресс- и VIP-ложи был “Трайпл”: договаривался на этот счет с Юрием Санычем Чижом, когда он еще не пришел в “Динамо”.
Были времена.
Это да: футболисту могли привезти домой пакет денег — и забрать его к себе. Всего хватало... Когда мы продавали Кутузова в “Милан”, грубо говоря, можно было что-то “завернуть”. Но написали прошение на имя главы государства — и нас освободили от налогов. Партнеры спрашивали: а где наши миллионы за Кутузова? Отвечаю: а уже никак — они не наши... Это правда. Не себе же их брал — оставлял все для футбола. По большому счету, сегодня и в Беларуси можно иметь огромные деньги. Но для меня гораздо дороже контакты с великими футбольными руководителями. Глеб переходил в “Штутгарт” — там был Ферстер. В “Байере” — Феллер, в “Баварии” — Румменигге и Хёнесс, в “Бенфике” — Эйсебио. А в “Милане” — Галлиани, которого считаю своим футбольным учителем.
В каком смысле?
В “Милане” перед нами открыли все двери. Могли получить любые знания, плюс появился определенный уровень связей. Кто-то подумает: ой, Капский знает того, этого — тусовка. Для клуба такие отношения несут сугубо практические выгоды. Мы многое сделали не потому, что лучше других. Просто была возможность учиться у великих. Кстати, это наша страшная проблема: стесняемся признаться в невежестве, что и становится преградой обучению. А мы не боялись говорить, что ни в чем не разбираемся. Покажите — хотим быть лучше! Подкинула судьба игры с “Вильярреалом” Пеллегрини, и мы те контакты использовали на все сто — даже в части последующего приглашения специалистов. А сначала туда поехал Гончаренко. Любой другой на его месте не получил бы такого багажа. Но Виктор Михайлович — наглец высшей категории! Задавал все интересовавшие его вопросы, которые другой — из глупой боязни показаться “деревней” — не задал бы. А когда они побывали всем штабом на стажировке у еще “ромовского” Спаллетти? Лучано неделю их чуть не за руку водил и объяснял все до мельчайших нюансов! А мы тогда даже не понимали, почему футболисты прикрывают рот при разговоре с партнерами во время матча...
Гончаренко и Спалетти
В последний день снова отправились на тренировку “Ромы”. Спаллетти знал, что белорусы уже уезжают, и пригласил поужинать в свой любимый ресторан. Принесли счет — Гончаренко хотел его оплатить. Лучано возмутился: вы мои гости! Очень простой мужик — уже в России Гончаренко и Спаллетти через Юру Жевнова друг другу потом подарки посылали. А в Риме Витя спросил: приехали к вам из Беларуси, вы нас не знали — почему пустили в свою кухню? А Спаллетти еще тот шутник. Ответил: Виктор, уж больно у тебя глаза честные и открытое лицо — этим и понравился! Все и покатились со смеху. Хотя это правда: когда Гончаренко начинал тренировать, он был гипероткрытым. Пока ему не ткнули “ножом”, а потом еще и расковыряли рану, после чего он набрал шаблонов для пресс-конференций.
Толя, бей их! И Будаев попер...
Вы не раз возвращали в БАТЭ Пудышева. Самый веселый рассказ о нем?
Играли в 2001 году с тбилисским “Динамо” — еще в Кубке УЕФА. А Юрия Алексеевича в Грузии отлично помнили по выступлениям в минском “Динамо”. Радушные хозяева затащили нас в душевный винный погребок. Ушли после часа ночи — Пудышев остался. Через некоторое время Пунтус посылает Саню Зубковского глянуть, куда Алексеич пропал. И вот возвращается Зубик один — с обескураженным лицом. Пунтус ему: “Где Пудик? Что он сказал?” Он сказал: “Передай твой король мой пламенный привет!” Так и остался Алексеич в погребке. А вышел оттуда аккурат к отъезду на матч. Причем не с пустыми руками, а с мешком, в котором около сотни лавашей. Иосифович за голову схватился: Алексеич, куда тебе столько? А в итоге пригодились — после игры команда все разгребла, ничего не осталось.
Страшные истории в БАТЭ были?
Могли всей командой не вернуться из Гюмри, когда играли с “Шираком”. Очень жарко, разреженный воздух — и полный ТУ-134. Вы же представляете, что оттуда везут? Экипаж, делегация — да все! — затарили самолет по полной программе: абрикосы и лучший армянский коньяк, который стоил копейки. Короче, оторвались в самом конце взлетной полосы. Девочка-стюардесса сидела вся белая и крестилась. А мы даже ничего не сообразили — только Владимир Саныч Алейников понял. Ну все нормально — вернулись же!
Чья судьба из бывших игроков БАТЭ самая драматичная?
Будаева. Всегда относились друг к другу с большим уважением. И когда в Солигорске случилась его смерть из-за тяжких телесных повреждений, для нас это была трагедия... Помню, играем на сборе с израильской командой. Они крикливые, наглые, а у нас ничего не получается. Будаева же всегда надо одергивать, чтобы держал себя в руках: “Толя, аккуратно! Толя, не надо!” А тут Пунтус крикнул с бровки: “Толя, бей их!” И Будаев попер. Эти бедняги не знали, куда отступать.
Главный кризисный момент за годы руководства клубом?
Сейчас сложная ситуация в экономике, и многие начинают плыть по течению. А руководитель не имеет права отдавать все на откуп судьбе. У меня бывали моменты, когда хотелось все бросить — и даже казалось, что наступала паника. Но, оставаясь наедине с собой, всегда говорил: стоп — успокойся! Тяжело было, когда Юрий Иосифович Пунтус ушел в МТЗ-РИПО — и вместе с ним много игроков. Криушенко начинал все сначала: мы заняли только пятое место, но и это надо было пройти.
Никогда нельзя складывать весла, терять самообладание и веру. Человек может выдержать все. Я сам мог навсегда остаться в Турции. По-моему, в 2006 году — в выходной после моего дня рождения — повезли команду на рыбалку и шашлык на берегу горного озера. Температура воды около ноля. А я сел на водный мотоцикл и вперед — без жилета и предохранителя на руке: он нужен, чтобы мотоцикл не поехал дальше, если упадешь. В общем, заложил вираж — и меня выбросило из седла. Поначалу пытался плыть, но быстро свело все мышцы. Да и одежда тяжелая — кашемировый свитер, куртка “Аляска”... Держался только на руках и уже пару раз уходил под воду на несколько метров. А когда вот так “булькал”, Криушенко прямо с берега, сняв вещи, прыгнул и поплыл ко мне в ледяной воде. Не знали ведь, как спасать — никаких средств под рукой. Нашли какой-то катамаран — и, как на велосипеде, доплыли до меня чуть раньше Игоря, которого тоже подобрали на борт. Я уже почти сознание потерял. А это было в ста метрах от берега. Тогда Криушенко поступил как мужик — рискуя жизнью, бросился меня спасать. После того как меня вытащили на берег, я отключился где-то на полчаса, а потом проснулся, как будто бы проспал сутки — все-таки насколько большие резервы скрыты в человеческом организме.
Самогон, огурчик, грузди
Как будете праздновать юбилей?
Как обычно — с командой в Турции. Никакого шика — просто товарищеский ужин в одном из рыбных ресторанов Антальи. Близкие друзья готовят мне сюрприз. Собираются нагрянуть прямо на день рождения. Но скажу по секрету, что об этом уже знаю. Еще друг молодости Боря из Канады прилетит. Знаете, что удумал? Сделал канадские номера на машине — “ФК БАТЭ”, там так можно. Классный парень. Когда уезжал в 1998-м, я плакал. А дома родней соберемся потом — в заведении с национальным колоритом и нормальным сельхознапитком, который закусим бочковым огурцом и соленым груздем. Ну и всяких белорусских деликатесов попробуем.
Вы же рано женились?
В 21 год. И надеемся, у нас еще не пройдена даже первая половина совместной жизни. Вот не хотел говорить про болячки, но придется — думаю, моя Алла за это простит. Всего в двадцать лет вступил в тяжелейшую битву с онкологией. Кстати, у меня и тогда было много друзей. Но что оказалось? Одно дело, когда ты здоров, когда частый гость в компаниях и на различных мероприятиях. И совсем другое, когда долгие месяцы лежишь в больнице — с серьезнейшими проблемами со здоровьем. Победить в смертельной схватке помогли родители, сестра и Алла. Наверное, именно преодоление тех испытаний резко добавило нам взрослости. После всего этого и решили пожениться.
Понравился пост?
Ставьте лайк и не забудьте подписаться на этот канал в Конт!
Подписывайтесь обязательно на новый канал в Яндекс.Дзен!
Эта же статья