Таинственный остров

Аляска была открыта экспедицией Гвоздева и Федорова в 1731 году. Но до них, еще при жизни Петра Великого, была снаряжена другая экспедиция. Петра I интересовало, существует ли северо-восточный проход, можно ли плавать из Архангельска в Индию и Китай? Соединяются Азия и Америка или разделены проливом?

Об этом повествует рукопись, датированная 1732 годом. Автор – Петр Семенович Штерн, участник экспедиции. Рукопись была обнаружена в архивах самарского краеведа Владимира Тимофеевича Лисовского после его смерти.

Как следует из приложенного письма Лисовского, ранее она хранилась в библиотеке Императорской Академии в Санкт-Петербурге. К несчастью, при пожаре в библиотеке Академии в 1875 году рукопись пострадала.

Виной был не только пожар, но и скверные условия хранения, и усилия доморощенных реставраторов. Где она находилась позже, как попала к самарскому краеведу — остается загадкой. Но вот реконструкция этого документа.

Фасад Императорской библиотеки и Кунсткамеры

Вопросы Петра Великого были поставлены перед экспедицией, которая вышла из Авачинской бухты летом 1720 года. Командовал ею Михаил Руднев, капитан-командор, выпускник Морской Академии (позже почти тот же путь повторили Беринг и Чириков).

Экспедиция потерпела полную неудачу, и вскоре о ней забыли. И именно поэтому следует вспомнить одного из участников того похода – Федора Щербу. Это была интереснейшая личность. Самородный талант, наподобие Ломоносова.

Учился в Москве, потом в Гейдельберге и Сорбонне. Полиглот, энциклопедист. Мечтал создать универсальную науку, где сошлись бы все области человеческого знания. Казалось бы, такой человек должен быть известен не меньше, чем Ломоносов.

Экспедиция Руднева вышла на двух пакетботах «Пассат» и «Апостол Павел». Федор Щерба сам настоял на участии в ней. Членом экспедиции стал и Петр Штерн. Кандидатуру этого астронома и рудознатца предложила адмиралтейств-коллегия по представлению Академии Наук. Штерн стал кем-то вроде адъюнкта, помощника Щербы.

Под пятидесятым градусом северной широты, в сильном тумане корабли потеряли друг друга из вида. О судьбе «Апостола Павла» ничего не известно до сих пор. А «Пассат», на борту которого находились Руднев, Щерба и сам Штерн, продолжил плавание на северо-восток.

В конце июля показался высокий берег. В поисках удобного места «Пассат» обошел этот остров и обнаружил тесную бухту, но войти туда не сумел. А ночью разразилась буря, и корабль разбился о скалы. Спаслись только Щерба, Штерн и трое матросов.

Прослеживая путь «Пассата», можно предположить, что это произошло около пятьдесят первого или пятьдесят второго градуса широты. С долготой сложнее. Ближайшие известные острова там – Алеутские, но едва ли Руднев мог так быстро достичь одного из них.

Словом, они спаслись, и население острова – племя, называвшее себя «люди тейя» встретило их гостеприимно. Не имея возможности покинуть остров, русские мореплаватели остались жить там. Сложным и своеобразным языком аборигенов ни Щербе, ни Штерну, не говоря о матросах, так и не удалось прилично овладеть, но кое-как объяснялись.

Воззрения «людей тейя» в изложении Петра Штерна выглядели совершенно необычно. Прежде всего, у них не было никаких богов. Ничего похожего на религию, хотя это и противоречит мировому опыту. Ни одна человеческая культура, тем более примитивная, не обходилась без религиозных представлений.

Возможно, здесь Штерн ошибался или его не допускали в святая святых. А вот тайных культов у тейя как раз хватало. Они практиковали магию, но понимаемую, как бы мы сейчас сказали, в естественнонаучном смысле. Магия как расширение границ познания мира и управление силами природы.

Не обошлось и без романтической истории. Федор Щерба влюбился в дочь одного из шаманов, и чувство это было взаимным. Он учил ее русскому языку и основам европейских наук, а она, посвященная в магические тайны, вероятно, кое-что открывала Щербе. Впрочем, Штерн толком ничего об этом не знал. Они называли ее Анфисой, что, очевидно, было созвучно ее настоящему имени.

Спасшиеся прожили на острове около четырех лет. Они построили дом, где в одной половине поселились Щерба и Анфиса, в другой – Штерн. Матросы жили в стойбище, вместе с тейя. А дальше произошло что-то невероятное.

Однажды шаманы провели некий обряд. Штерн пишет, что днем потемнело небо, смерчи гуляли по острову. Потом он увидел, как над горизонтом появилось то, что он называет «черным туманом». Этот туман надвигался, он окутал остров, стало темно, как глубокой ночью, и в темноте блестели звезды. Это продолжалось всего несколько минут, затем черный туман схлынул, и вернулся день.

Конечно, это могло быть приукрашенным суевериями описанием солнечного затмения, если бы писал невежда. Но Штерн был астрономом, и едва ли затмение могло сбить его с толку. Так или иначе, на следующее утро племя тейя исчезло вместе с матросами.

Когда Штерн, Щерба и Анфиса вышли из дома, они не застали на острове никого. Все лодки были на местах, так что уплыть на них люди не могли. Да и годились такие лодки только для прибрежной рыбалки в тихую погоду. Запасы еды в стойбище, примитивное оружие, сани – все оставалось в порядке и неприкосновенности.

Но люди пропали, и никто из оставшихся троих так никогда и не узнал, что с ними стало, хотя они обошли в поисках весь остров. Анфиса же, как утверждает Штерн, была потрясена и растеряна не меньше, чем они с Федором Щербой. Она ничего не могла объяснить. Или не хотела?

В конце августа 1724 года в бухте стал на якорь русский фрегат под командованием капитан-лейтенанта Ферязина. Это была спасательная экспедиция, посланная адмиралтейств-коллегией на поиски Руднева. На этом фрегате Щерба с Анфисой и Штерн отбыли в Россию.

В Санкт-Петербурге Ф. Щерба и П. Штерн возвратились к научной работе в Академии. Через год у Щербы и Анфисы родилась дочь. Хотя они не были повенчаны, Анфиса не приняла христианство. Ей были глубоко чужды идеи о богах любого рода. Ярым атеистом стал и Щерба.

Об эволюции взглядов Щербы Штерн пишет как-то уклончиво, но видимо, тут не обошлось без влияния Анфисы. Оставив Академию, Щерба все свое время посвятил работе над книгой. Он закончил ее в 1729 году и называлась она «Ошибка».

Писал он ее почему-то по-голландски, хотя именно этим языком (будучи полиглотом) владел слабо. Что это за книга? Увы, Штерн ее не читал, а Щерба, хотя и оставался его другом, лишь намекнул, что это трактат, каким-то образом касающийся религии и магии.

Видимо, мало кто прочел эту книгу. Собственно, она не была издана, если иметь в виду выход в свет. В том же 1729 году по специальному заказу Щербы был напечатан и переплетен единственный экземпляр. Черновики Щерба уничтожил.

Из записей Штерна следует, что к тому времени характер Щербы сильно изменился. Он стал замкнутым, мрачным, нелюдимым, поселился с Анфисой и дочерью в уединенном доме на окраине и редко выходил оттуда, почти не виделся с людьми.

В начале 1730 года его дом сгорел. Пожар бушевал так, что выжег все буквально дотла. После этого пожара никто и нигде не видел ни Щербу, ни Анфису, ни их маленькую дочь. Предполагалось, что они погибли в огне. Хотя на пепелище и не было обнаружено останков, это адское пламя могло обратить их в прах.

Вероятно, книга сгорела, но возможно, Щерба успел спрятать ее. Или взять с собой – ведь далеко не факт, что Щерба, Анфиса и девочка погибли при пожаре. А если предположить, что они исчезли, скрылись по своей воле, по какой-то ведомой им причине, а дом подожгли, чтобы замести следы?

Но если так, не исключено, что где-то до сих пор хранится единственный экземпляр книги, в которой могут находиться разгадки тайны острова, открытого экспедицией капитана Руднева, черного тумана и многих других удивительных и волнующих тайн.

Использованы материалы статьи Андрея Быстрова