Чем чревата для нас конфронтация Вашингтона с Тегераном?
США стремятся к свержению режима в Иране, на что направлен и недавний выход Вашингтона из известной «ядерной сделки» с Тегераном. Чтобы резко ухудшить социально-экономическую ситуацию в Иране, планируется введение жестких антииранских санкций со стороны США, к которым Вашингтон постарается «принудить» другие страны НАТО. А показное недовольство американцев ядерной программой Ирана – это всего лишь камуфляж для истинных планов...
Таковы основные выводы Круглого стола "Выход США из международной сделки по иранской ядерной программе: возможные последствия", состоявшегося на днях в Москве.
По оценке эксперта Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока РАН Владимира Сажина, «задумка, видимо, в том, чтобы ввести серьезные санкции против Ирана, закинув туда экономическую петлю, и заставить рухнуть исламский режим». Однако, как пояснил автору эксперт, «бумерангом такого плана может стать приход к власти ксенофобского режима, который наверняка расторгнет все международные договоренности о регулировании иранской ядерной программы».Схожее мнение высказал Владимир Евсеев, замдиректора Института стран СНГ, отметив также, что выход США из этой сделки наверняка приведет, «с учетом очевидной реакции на это со стороны Тегерана к распространению ядерного оружия по всему ближне-средневосточному региону».
Впрочем, может быть именно такой сценарий США хотят реализовать, чтобы развязать себе и Израилю руки для «точечных» ударов по Ирану?
Однако напомним, что согласно статье 6 бессрочного советско-иранского договора о дружбе (1921 г.), Москва обязана оказать военную помощь Ирану в случае угрозы безопасности РФ и Ирана (аналогичное обязательство у Тегерана). Сей прецедент, напомним, имел место осенью 1941-го.
Между тем эксперт НИУ ВШЭ Григорий Лукьянов отметил, что поскольку Евросоюз выступает против нагнетания напряженности вокруг Ирана, особенно в отношении его ядерной программы, – не исключено, что в ЕС приложат усилия к тому, чтобы США «вернулись» в соответствующее соглашение. Тем более что в ЕС заинтересованы в освоении весьма значительного иранского потенциала по экспорту природного газа в Европу.
Тем временем израильский военно-ядерный потенциал, в отличие от иранского, по-прежнему – за рамками озабоченности Запада. Хотя он, подчеркнем, создан задолго до известной иранской программы.
Владимир Евсеев, в качестве ремарки, пояснил автору, что «ядерное оружие Израиля – немаловажный фактор аналогичных разработок в постмонархическом Иране». Но этот фактор, по оценке Евсеева, не является решающим в контексте упомянутой программы Ирана. Тем не менее, эксперт подтвердил, что израильский ядерный арсенал не входит в проблематику урегулирования аналогичной иранской программы. Практически то же самое мнение высказал и В. Сажин.
Иными словами, что позволено Тель-Авиву, не позволительно Тегерану?..
На Круглом столе отмечалось, что у Тель-Авива к настоящему времени – от 100 до 500 ядерных боеголовок и средства их доставки. И нелишне напомнить, что Израиль, в отличие от Ирана, не подписал международный договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО 1968 г.) и поныне не сотрудничает с МАГАТЭ.
Иранская же ядерная программа, повторим, появилась через 25 лет после реализации израильской.
Согласно британскому «Bulletin Of The Atomic Research» (BAR, сентябрь 2013 г.), Израиль обладал к тому времени 80 ядерными боеголовками (ЯБ) и «располагает также расщепляющимися материалами для производства до 190 боеголовок». К концу 1973-го Израиль располагал 15 ЯБ, и уже в начале 2000-х – 80-ю, по данным ВАR.
А южноизраильский тяжеловодный реактор более чем в 26 МВт, созданный с участием Франции, действует (в Димоне) еще с осени 1963 г. И, по тем же данным, к настоящему времени его мощность достигает 150 МВт, то есть производство делящегося плутония достигает 40 кг в год: это в 3,5 раза больше уровня середины 1970-х. Однако еще раньше, в 1960 г., в Израиле была создана, тоже с помощью Парижа, установка для переработки облучённого топлива, позволяющая получать минимум 20 кг делящегося плутония в год.
Примечательно, что Тель-Авив до сих пор не опровергает эту информацию. Таков весомый израильский «вклад» в напряженность вокруг Ирана и регионе в целом.
Нелишне напомнить, что премьер-министр Швеции (в 1970-х – 1980-х, с перерывами) Улоф Пальме и шведский дипломат Гуннар Ярринг, глава посреднической группы (1968–1975 гг.) по урегулированию арабо-израильского конфликта, не единожды предлагали заключить международный договор о безъядерном статусе всего ближневосточного региона. СССР и КНР поддерживали эту инициативу, западные же державы воздерживались от конкретных ответов, нейтральной была реакция Турции. А тогдашний (монархический) Иран, как и арабские страны-соседи Израиля поддерживали шведское предложение. Зато его наотрез отверг Израиль. Позиция Тель-Авива по этому вопросу с тех пор не изменилась…
Но это не вызывает, как и ранее, столь же негативную реакцию со стороны Запада, как известная иранская программа. Ибо, как полагают западные державы, именно эта программа – единственная якобы угроза чуть ли не всему миру. Выходит, что «точечные» удары США и Израиля по объектам этой программы отнюдь не исключены…
Иранская же сторона не единожды заявляла, что военная денуклеаризация всего региона невозможна без включения в этот процесс Израиля и без вывода из того же региона иностранных войск/баз, где имеется и/или складируется ядерное оружие. Но эту позицию Тегерана Запад вкупе с Израилем по-прежнему игнорируют. Однако при таком подходе абсолютно недостижимо снижение уровня конфронтации вокруг Ирана, тем более в связи с его ядерной программой.