Треугольник весенний
Свечной огарок
Свеча горела на столе…
(Б. Пастернак)
А от свечи остался лишь огарок
Оплывшим, несмешным комком.
Она зажгла её в тот вечерок,
Чтоб осветить себя перед юнцом.
Она такая же была девчонка.
И шаловлива, весела, а вдруг – грустна,
Но знала точно, что уж ночка
Зовёт к себе – нежна, страшна.
Она не стала ждать и позвала
И ночку, и юнца, вдруг оробевшего,
И всё, что было, всё им отдала
В шалашике, у пруда здешнего.
…А годы прорвали тот пруд,
Шалашик уплыл на волнах.
Огарок лишь – памяти труд,
Остался в моих, уж неробких, руках.
Но можно и пруд запрудить,
Можно шалаш тут срубить…
Где же вы, девушка с ночкой?
Чем же к вам путь осветить?
Забытое
Тот треугольник весеннийДревним сюжетом предстал:
Я и она, и он – невесенний,
Наше свиданье отнял.
Да, видно, неплохо летал…
Коль мне уж не надо дорогу торить:
С сиренью своей я опоздал,
А он ей подснежник успел подарить.
Не грустно, а пусто уж мне одному –
Смотрю я на летний закат…
Портрет её с рамки сниму,
Теперь бы сюда уж какой-то плакат
О том, что чудесное лето пришло
И гром озорной всё шалит…
Что рад за мгновенье, что уж ушло –
…Душа вот забыть не велит.
* * *
Прости меня за дождь,Так нудно моросящий
За окном.
Прости меня за мощь,
Утраченную в костенеющий
«Потом…»
Я исчезаю, некому помочь
Мне в этот час скользящий
Зазубренным клинком.
И потому – уж дай тогда
С дождём хоть этим подружусь.
С небес течёт свята вода,
В её купель я окунусь…
Молчанье твоё
Молчат дерева – тополя…В молчанье застывши у дома
Ноябрём задремали поля –
И ты мне совсем незнакома.
Помню я руки твои –
Таловых веток сестёр.
Помню слова я твои –
Томный от жара костёр.
Но мне ты совсем неведома
В безмолвия бледном платке,
Тянет позёмка из дома –
Устроюсь у ней в облучке.
Мы молча пургу заведём,
Молча мы горы свернём,
А потом и к тебе завернём –
Молча любовь отпоём.
Апрель
Свежи и звонки кроной дереваГудят в беременности года,
Текущего за край. Белёса синева
Небес, вобравшая истому ледохода.
Вот шагом упругим, наполненным думой,
Путник идёт сквозь людей,
Не уставая рождаться весной –
Ждёт он прилёта диких гусей.
Уверенный шаг человека
Надежду даёт мне в дождях,
Что, может, известна ему та река,
Что встретит гусей в камышах?..
О тайне искомой его не спрошу,
Постылый оставлю я прежний маршрут,
Заветную заводь в душе воскрешу –
А может быть, гуси уж тут?
Не едет к реке и трамвай,
Путей поездам тоже нет до реки…
Путник-апостол в наш край
Ставит для птиц маяки.
Минус
Грянула стужа. Всё замерло.Заиндевело печальны дома.
Окна в узорах. Понамело
Мыслей озябших тома.
Шарф мой зелёный закуржавел,
Ноги – сосульки давно.
Друг воробей, экий пострел,
С ветки смотрел с нас кино:
«Что ж они ссорятся, чёрт их дери!
Пили бы чай да рядком…
Мне бы дожить эту ночь до зари,
Им бы – любить да ладком».
Свет потушили. Пора уходить.
– Друг-воробей, проводи,
Завтра опять нам на пост выходить…
Такую подругу не заводи.
Снежочек
Белая лошадкаВ мой ижевский сон
Стриганула прытко –
Смотрит удальцом
И копытцем Лету
Снежный бьёт поклон –
Цокот по асфальту
Тормошит мой дом.
Годы ж – мне уздечка,
Как же верить сну?
…А белая лошадка
Снежочком – по окну.
* * *
И грустно триединство:Тебя со мной,
Меня с тобой
И одиночество
Твоё со мной.
Тем одиночеством со мной
Ты скреплена одной
Заглавной нитью золотой,
Что одиночество твоё –
Со мной.
Сквозь толщи фраз
И гипс тщедушных тел
Живая рана – как наказ
Ухода с равнодушья дел:
Он возвращает меня к той, –
До кончиков волос родной,
На свете ведь у ней одной
Всё одиночество –
Со мной.
* * *
Если б ты знала –Как же я мёрзну…
От того, что забыла
Ты нашу весну…
Вокруг зима теперь… –
Позёмка на полях.
Замок – на дверь,
Твои следы – в снегах…
Зачем тебе моя зима…
Ты верно рассудила,
Не нажил я ума,
Пока ты не ушла.
Обратно ты вернулась
В эдемские сады,
Меня уж не дождалась,
И замелись следы…
Костром в снегах
Останусь я в ночи,
А месяц в небесах:
– Ты подожди, молчи…