Глубинный народ: 5 занимательных историй о настоящих россиянах
Проблема многих, многих, многих, многих, многих, ОЧЕНЬ МНОГИХ-ПРЕМНОГИХ владельцев бизнеса в том, что они вообще ничего не знают о своём клиенте. Ну, так… о чём-то догадываются по маркетинговым исследованиям разной степени сомнительности или даже просто по собственному опыту. Но на самом деле большинство руководителей и маркетологов далеки от народа — примерно как от Луны.
Да что там – люди, чуть приподнявшиеся над средним классом, ничего не знают о своём соседе, о везущем их таксисте, о сантехнике Петрове, который приходит прочищать унитаз, о стоящем в очереди на кассе в «Пятёрочке» гражданине с тележкой, набитой товарами народного потребления. Вы расходитесь на парковке и, вероятно, больше никогда не увидитесь. Так что надо ли знать о нём больше?
Если вы хотите хотя бы примерно осознавать, что происходит и почему всё происходит именно так, а не иначе, вам стоит знать, кто на самом деле составляет фундамент нашего общества и в каком-то смысле решает его судьбу. Как минимум – чтобы не удивляться тому, о чём пишут в новостях. Как максимум – чтобы узнать, чего же он хочет, этот незаметный вершитель судеб.
Главный столп общества – вовсе не прогрессивный айтишник и не Илон Маск, который строит прямое шоссе до Марса. Сантехник Петров, продавщица Люба в сельпо, работница камвольного комбината Ирина, заслуженный комбайнер Валентин Николаевич и даже бывший зек Кривой – тоже являются частью Вселенной и, самое главное, нашего с вами общества. Именно они делают кассу по большинству товаров народного потребления, успешно покупают машины и дарят детям на кредитную свадьбу квартиру (да, в Иваново или Миассе, но чего добился ты, пытливый читатель?)
А самое интересное, их жизнь – это такое кино, по сравнению с которым «Игра престолов» — мультик про свинку Пеппу для самых маленьких, а «Левиафан» — скучная документалистика. Имя этим людям – глубинный народ.
Вот лишь несколько реальных историй из жизни обычной русской провинции. И каждую из них с удовольствием бы экранизировал какой-нибудь именитый режиссёр. С самой крупной надписью «Основано на реальных событиях», которую только можно вместить на большой экран.
История в стиле Гая Ричи: о крепкой мужской дружбе, не прошедшей испытание трудностями
Жили-были двое друзей-приятелей, не разлей вода, знакомы были, может, с песочницы, а, может, с армии – где там рождается самая крепкая мужская дружба? Один из друзей был коммерсант, а второй – не очень. Даже наоборот, скорее, из бандитских «шестёрок». И вот тот, второй, однажды приезжает к другу-коммерсанту и говорит, мол, братишка, у меня тут одна проблемка есть, но это сущая мелочь. Мы ж с тобой всё разрулим, правда? Открывает багажник, а там и правда мелочь – всего-то труп с пробитой головой и обломки биты. И дружище такой подмигивает: «Ну, мы же справимся?». Коммерсант несколько удивился.
Но у него не было вообще желания лезть в эту историю. Он немедленно предал дружбу и посоветовал товарищу самому решать такие проблемы. Тот очень обиделся и поехал искать других друзей. Примерно где-то по пути его и взяли, вместе с трупом в багажнике.
В этой истории есть и хэппи-энд: по крайней мере, коммерсант не лёг в багажник, дабы составить случайно жертве компанию.
История в стиле «Игры престолов»
Жила-была девочка Маша, которая, напротив, никого не убивала. Она жила мирно и спокойно, записывала всех «на ноготочки» и воспитывала маленькую дочь одна. Ей очень даже сочувствовали, тем более что девочка родилась не очень здоровой. Друзья, знакомые, родные – все поддерживали. И никто, никто не считал немного странным, что девочка родилась… от родного Машиного дяди.
И никто даже не осуждал того самого дядю, которому хватило мозгов среди всех жительниц маленького провинциального городка – где традиционно нехватка мужского населения – поиметь ИМЕННО свою родную племянницу. Ну бывает, ну ачотакова?
История в стиле «Страх и ненависть в Лас-Вегасе»
Жили-были двое друзей-приятелей, которые, впрочем, тоже никого не убивали. А вот поиметь кого-нибудь, напротив, совсем не гнушались. Настолько не гнушались, что перепробовали как раз практически всех жительниц своего маленького провинциального городка. При этом, проявляя неразборчивость в связях, они демонстрировали редкую избирательность в средствах контрацепции. Настолько редкую, что не пользовались ими вообще. Закономерным итогом стал собранный букет всех известных человечеству венерических заболеваний, кроме разве что ВИЧ (что даже удивительно).
Морали здесь не будет, как и поучительного конца: триппер сейчас лечится, а приятели остепенились и считаются уважаемыми людьми. Один даже в полицию устроился. А историями о подхваченных болячках они и по сей день хвастаются. Самцы!
История в стиле Ким Ки Дука
Вы можете здесь возразить, что нельзя обвинять людей, родившихся прямо в «Левиафане» и другой жизни не знающих. Для них это и правда «ачотакова?». Но вот и ещё один пример. Жил-был маленький мальчик, родившийся в семье олигарха с серебряными ложками во всех возможных отверстиях. Жил как сыр в масле. Лучше, чем средний москвич в представлении жителя колхоза «30 лет без урожая». При этом не мажорил, а честно трудился в фирме своего отца — продавал грузовики и сельхозтехнику. И однажды (в уже довольно зрелом возрасте)… пропал бесследно. Оставив после себя только грязную пустую машинку на трассе.
Мама рыдает, папа седеет и играет желваками. Проходит несколько месяцев поисков, и вдруг мальчик находится. В совершенно обдолбанном состоянии и безо всякого компота. Среди всех странных мест, куда мог только угодить мажор, он затесался в… компанию мормонов-буддистов. Это совершенно нормально – найти в российской глубинке именно что мормонов-буддистов (нет чтоб поддержать отечественного производителя и найти хотя бы какого-нибудь старовера).
Мальчика забрали, умыли, отобрали документы на квартиру, которые он уже собирался доверчиво передать свои новым друзьям. И, наверное, вернули в общество.
История в стиле студии Private (и немного хоррора)
И закончим мы на лирической ноте – снова о любви. Правда, начинается она как настоящий хоррор. Бредёт себе в морозную январскую ночь, часа эдак в четыре, по провинциальной улочке одинокий прохожий. А навстречу ему – маленькая девочка. Негритянка. В эдаком скромном, по негритянским традициям, наряде.
Прохожий сначала думает: вот говорил же себе, не надо столько бухать на Новый год. Правда, ждал чертей, а тут такое… Потом, когда девочка подошла поближе, выяснилось, что она всё-таки настоящая. Тут же – полиция. Тут же – ювеналка. Тут же разборки.
Дальше история теряет свой мистический оттенок, и выясняется скучная действительность. Девочка – дочка местной жительницы, которая однажды не устояла перед эбонитовым красавцем, невесть как забредшим в эти края. Правда, красавец мгновенно исчез, оставив на память дочку, а вот Ватсон без трубки уже не мог забыть его счастливая мать не смогла и принялась искать экзотику по всем местным развлекательным заведениям. Поскольку негры в тех краях товар редкий, барышня тратила на поиски много времени, а дочку оставляла бабушке. Бабушка была уже старенькая и любила подремать. Девочке дома было скучно, и она научилась открывать замок входной двери. Ну, а дальше вы уже всё знаете.
И снова вы можете возразить: ну, несколько трешовых историй, подумаешь. Во-первых, есть истории и похуже. Во-вторых, сколько их случается-то? Не все россияне же такие!
И будете, безусловно, правы! Но именно глубинный народ, с которым каждый день происходят такие истории, – он и есть фундамент нашего общества, та основа, на которой зиждется благополучие городов-миллионников, где, конечно, тоже убивают и насилуют, но как-то культурнее.
Сколько среди 140 миллионов российских граждан – глубинный народ? Большинство. Не те 40 тысяч, которые прогрессивно выходят «за Навального». Это даже не те условные 30 миллионов, пользующихся Инстаграмом и Телеграмом. Всё равно остаются те 100, которые верят, что Медведев «завёл блох в свитере», и прекрасно себя чувствуют.
Остаётся открытым вопрос: так что вы знаете об этих миллионах, живущих в мире скидок в «Пятёрочке», оптовой закупки (или продажи) картофеля, выходных на рыбалке и в гараже, а ещё инцеста, дружеского мордобоя, мрачности и нищеты? Как вы будете продавать им свои смартфоны, наушники, кетчуп и макарошки? Людям, которые хоронят искусственных младенцев?
Давайте посмотрим правде в глаза: мы можем падать в обморок при виде рекламы про «руки-загребуки», про 8-800-555-35-35 (проще позвонить, чем у кого-то занимать!). Реклама шляп (диск в подарок) доведёт до инсульта всё жюри Каннского фестиваля. Но если глубинному народу это нужно, наша задача – давать им это (например, с помощью этого понимания мы смогли продать… ну такие себе смартфоны). Им не нужны отсылки к «Жизели» или раннему Бродскому.
Многие готовы наблюдать за жизнью «глубинного народа» в фильмах типа «Счастье моё», но никак не признать, что это всё происходит здесь и сейчас — в соседней квартире, в магазине и на шиномонтажке, в провинциальном городке и в ПГТ. И с этим нужно считаться, потому что это ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ, а не игра воображения.
А кто виноват и что делать?
Вот сейчас бы взять и обвинить плохие власти, которые всегда чего-то недодают народу, из-за чего он так и живёт: пьёт, залезает в кредиты, соблазняет кровных родственников, ищет за гаражами закладки и отмечает свадьбы на сотни тысяч рублей, чтобы перед людьми не было стыдно. А всё потому что в колхозе «30 лет без урожая» не показывали «Жизель».
Но дело в том, что в массе своей народ именно такой. И его нужно воспитывать – год за годом, поколение за поколением. Прежде чем он начнёт понимать, что есть и другая жизнь, другая реальность, что есть будущее и перспективы, а не только работа у станка и вкусная водочка по выходным.
И эту задачу нужно решать сообща – не только чиновнику Воровайкину, не только искусствоведу Голубенькому и даже не прогрессивному пользователю интернетов Смартфонькину. И даже не только мне, гениальному маркетологу с калькулятором Михаилу Фадееы. Протянем условную руку сантехнику Петровичу, а он протянет её обществу. И тогда, возможно, что-то изменится к лучшему.