«Помню и живу за всех». Война забрала у неё всё, но только не радость
Капитолину Вершинину пятилетней вывезли из блокадного Ленинграда. О том, кто её родные до сих пор не знает.
Капитолина Вершинина абсолютно не похожа на своих сверстниц. В свои 84 года она не говорит о болячках, а о своей сложной судьбе рассказывает шутками, прибаутками и песнями. Ещё в её коллекции более 200 картин и других изделий из пряжи и ниток – она создаёт их по сей день. Эта незримая нить связывает её с родными, которых она почти не помнит.
Осталась одна Лика
Пятилетнюю Лику вывезли из блокадного Ленинграда в 1942 году. Она помнит, что жила на Васильевском острове в казармах вместе с родителями, бабушкой, братом и сестрой. Отец был военным, «носил ремень не на поясе, а через плечо». Как потом выяснилось, это была портупея, значит, её отец был офицером младшего или старшего звена. Мама – медсестрой или врачом. Капитолина Алексеевна помнит лишь, что она убегала на работу в белом халате, когда за ней подъезжала машина с красным крестом. Когда началась война, отца забрали на фронт, и вскоре пришло известие о его гибели. Мама осталась в городе, работала и тушила неразорвавшиеся бомбы. Однажды и она не вернулась домой. Что стало с братом и сестрой, Капитолина Алексеевна не знает: слишком маленькой была. Остались вместе с бабушкой, а потом умерла и она. Девочка ещё неделю тщетно пыталась согреться возле её тела, вот тогда-то и пришла помощь: её нашли в холодном доме и отправили через Ладогу по Дороге жизни вместе с тремя тысячами детей.
«Нас погрузили в грузовик и повезли. До берега оставалось метров двадцать, и вдруг бомба. Солдат выскакивает, меня хватает, я была крайняя. Притащил на берег, и тут вторая бомба. Взрыв. Все погибают. Все. Солдат плачет, меня целует и говорит: «Доченька, ты видела?» А что я видела: дым, вода... Это сейчас я понимаю, что произошло, а тогда... Он говорит мне: «Помни и живи за них».
Оставшихся детей погрузили на телеги, довезли до поезда, и потом в вагонах, полных соломы, они добирались до Красноярска. На станции Злобино ребятишек распределили по детским домам. Капитолина попала в шестой. Здесь ей дали фамилию Морозова и отчество Алексеевна. А в 16 лет, едва окончив семь классов, сбежала: голодно было, решила, что если устроится на работу, то сможет наконец вдоволь поесть. Из-за побега теперь у женщины нет статуса «Житель блокадного Ленинграда». Всю жизнь ей было некогда восстанавливать документы, а сейчас считает, что незачем («АиФ на Енисее» совместно с администрацией Шушенского района попытается помочь восстановить женщине статус и родословную. Сделает запросы во все инстанции).
Лёгкая на подъём
Девушка устроилась на Ворошиловский завод, а через год, когда начали осваивать целину, попросилась на работу в район. Тогда ей понадобилось выправить документы. Восстанавливала по фотографии, которую смогла вывезти из Ленинграда. На снимке девочка и подпись: «Васильевский остров, Лике 1,5 года, 1938 год». Женщина, которая выправляла документы, только благодаря фото поверила, что маленькой худенькой девочке, которая стояла перед ней, почти 17 лет. Но полгода всё равно убавила. В итоге в паспорте стоит дата рождения 8 ноября 1937 года.
По распределению девушку отправили в Шушенский район, в посёлок Казанцево, где она 7 лет проработала учётчицей на ферме, вышла замуж и родила троих детей. Но вскоре муж умер, сыну было семь, дочерям – восемь и шесть лет. Забота о детях легла на её хрупкие плечи. Она поняла, что семи классов школы ей мало, и экстерном окончила десятилетку, потом за полгода – курсы продавцов, а после выучилась на заведующую магазином. По распределению её вместе с детьми отправили в Бурятию, в посёлок Наушки. Здесь она и встретила своего второго мужа. Он был вдовцом с двумя детьми. Майор. Его форма напоминала отцовскую...
«Я гордилась, что у меня муж майор. В форме он был красавцем, а как спать ляжет – лягушонок лягушонком: живот большой (Смеётся). Но я его любила. На двоих у нас уже пятеро детей было, а мы ещё двоих состругали. А он взял и разбился через пять лет. Свекровь забрала двух детей от первого брака, его пенсию и военное жильё. Я опять осталась одна с такой артелью. Старший сын в это время уже в армии служил в Енисейске, прислал мне газету, в которой было написано, что требуется завмаг. Я собрала детей и снова вернулась в Красноярский край».
В Енисейске женщина 15 лет без выходных и праздников работала заведующей в разных посёлках района, пока дети не встали на ноги и не получили профессию. Младший сын сейчас живёт в Краснодаре, дочь – в Новосибирске, старший погиб молодым: перевернулся комбайн, на котором он работал в поле. Самая первая дочь, Надежда, как и её бабушка, стала медсестрой. Обе дочери от первого брака остались в Енисейске. Там же ещё совсем недавно жила и Капитолина Алексеевна.
«В конце прошлого года мы получили письмо от женщины из Енисейска, – рассказала специалист отдела культуры, молодёжной политики и туризма администрации района Лариса Поршина. – Она написала о своей судьбе, о том, как хорошо ей жилось в Шушенском и что она очень хотела бы вернуться сюда, здесь похоронены её старший сын и первый муж. А ещё рассказала, что занимается творчеством. У неё в коллекции много вышитых полотен, которые она планирует после подарить городу, а пока могла бы организовывать выставки».
Связующая нить
В районе очень любят самородков, и Капитолину Алексеевну сразу приняли, помогли купить квартиру. После продажи жилья в Енисейске женщина погрузила вещи в контейнер, и в начале апреля уже была на юге края.
«Сколько жила на севере, никак не могла привыкнуть к климату. Морозы стоят аж до мая, а летом мошка съедает. Уезжала в начале апреля – минус 15 было, добралась до Красноярска – сняла валенки и шубу, а сюда приехала – весна, солнце, +8».
Сейчас её новая квартира похожа на музей, вышивкой заполнен каждый сантиметр: покрывала, ковры на стенах, шторы, картины на разные темы: здесь и её дети, сюжеты с открыток, иконы, репродукции известных картин. Так, на создание картины по мотивам Васнецова «Три богатыря» ушло больше года. Интересно, что женщина ремеслу нигде не училась, сама набрасывала полюбившийся рисунок на белое полотно, и, начиная с середины, шаг за шагом, стежок за стежком получалась картина.
А началось всё с ручника, который она вместе с той фотографией вывезла из осаждённого Ленинграда. В него она была укутана вместо шарфа. Крестиком были вышиты узоры и стояла дата: 1925. Чьё это полотенце, что за дата и кто вышивал, Капитолина Алексеевна не помнит, но оно связывает её с прошлым, с которым маленькую девочку разлучила война. И каждый крестик делает её ближе к родным.
Кроме вышивки, много в доме и вязаной одежды – всё, что на Капитолине Алексеевне, сделано своими руками: шали, носки, кофточки, пальто...
«Вот надену накидку, шляпку в тон... Ну чем я не невеста? Мне всего 84 года, и пенсию мне добавили, и времени свободного много, а я ещё и на гармошке играю и пою. Со мной не пропадёшь! Плясать, правда, на трёх ногах уже не могу, но родить ещё готова. Что я, хуже Аллы Пугачёвой?» – шутит ещё вполне молодая женщина.
В её репертуаре много песен и частушек, которые она написала сама, какие-то дописала, услышав несколько строчек. В них она вся – весёлая, задорная, правда, нет-нет, да и промелькнёт всё же между строк грустинка. А одну песню яркой народной певице подарил Геннадий Заволокин, когда однажды с гастролями приезжал в Сибирь. «А возле сада-палисада бродит белая зима. Мне красивого не надо. Я красивая сама». Как будто специально написано для неё. Капитолина Алексеевна действительно красивая женщина, и не столько внешне, сколько внутренне. Рядом с ней становится весело, и даже если в твоей жизни есть какие-то горести, они просто тают. Ты заряжаешься её настроением и жаждой жизни, хочется пуститься в пляс под наигрыши её гармошки, петь хором и просто посидеть рядом.