Королевская мода, русский след. Как наши традиции влияли на Европу
Возможно это покажется странным и даже фантастическим, но русское влияние на европейские традиции гораздо серьёзнее, чем представляется на первый взгляд. Причём касается это даже таких консервативных областей, как фасон одежды и кулинария.
355 лет назад, 15 октября 166 года, английский король Карл II впервые надел изобретённый им жилет, что повлекло за собой коренное изменение моды. Очень скоро жилет распространился при английском дворе и в целом в Англии, а потом стал частью традиционного мужского английского костюма, распространившегося по всему миру.
Так или примерно так отметят 15 октября бесчисленные сетевые «календари памятных дат», составители которых, похоже, вообще не утруждают себя такой вещью, как проверка фактов, а насчёт здравого смысла там и вовсе худо.
Дело в том, что жилет как таковой, то есть короткая одежда без рукавов, был прекрасно известен в Европе уже лет сто, если не больше. Собственно, он восходит к турецкой куртке-безрукавке под названием «желек». В силу перманентных военных конфликтов с турками эта практичная одежда была у них позаимствована и адаптирована сначала в Испании, затем во Франции. О восточных корнях жилета к середине XVII столетия уже успели подзабыть, уверовав в то, что такую одежду носили «всегда».
Так что никакого жилета Карл II не мог ни «надеть впервые», ни тем более «изобрести». Однако кое-что при английском дворе в тот день произошло. И это «кое-что» действительно имеет отношение к мужской моде. Карл II решил покончить с доминированием французского образца в одежде и предпринял рискованную, но вполне удавшуюся попытку сменить приоритеты. Но что же подтолкнуло его на этот шаг? Кто стал новым образцом для подражания?
Ответ может оказаться неожиданным и даже ошеломляющим. Вот что пишет английский историк Лайза Пикард, занимавшаяся вопросами Реставрации монархии в Англии и выпустившая в 1997 году книгу «Restoration London»: «В 1662 году при дворе появился русский посол, произведя поразительный эффект. Его любимым аксессуаром был сокол на запястье, что не всегда было удобно, но в остальном его костюм воодушевил Карла дезертировать из французского лагеря и перейти в русский. Ему понадобилось время, чтобы всё взвесить. Не раньше 15 октября 1666 Карл появился на людях, одетый в чёрный шелковый наряд, отдаленно похожий на национальный костюм русского посла. Его кафтан и жилет достигали колен, оставляя бриджи немного на виду. При этом его жилет был отделан белым, бриджи под коленями подхватывались черными лентами, а ряды нефункциональных пуговиц и петель заменили вышивку. Это был шаг к рациональной мужской одежде — предок унылых костюмов, которые носят сегодня».
Иными словами, 15 октября появился не жилет как таковой, но ансамбль с жилетом. Это и впрямь стало чуть ли не главным событием мужской моды в Европе со времён исчезновения древнеримской тоги и вхождения во всеобщее употребление штанов. Действительно, классический мужской костюм-тройка — всего лишь дальний потомок ансамбля, представленного Карлом II. Но английский король, на века установивший стандарт мужской одежды, вдохновлялся русским костюмом, в котором при его дворе предстал русский посол, князь Пётр Семёнович Прозоровский Большой. Кстати, прибывший в Англию в том числе и за тем, чтобы взыскать с Карла II долг — русский царь Алексей Михайлович Тишайший финансировал сторонников короля в процессе Реставрации монархии.
Отчётливое русское влияние прослеживается и в установлении другой моды — моды на наградные часы. Справедливости ради, надо сказать, что сама идея принадлежала всё-таки иностранцу. Но воплотила её в жизнь русская императрица Екатерина Великая.
Обычно, когда хотят сделать комплимент государственному уму и просветительскому таланту Екатерины, вспоминают её переписку с Вольтером, где знаменитый энциклопедист восхищался выдающимися способностями «Северной Минервы». Но почему-то забывают, что эти деятели были связаны ещё и в коммерческом плане. Вольтер, вынужденный уехать из Парижа, с 1761 года жил в городке Ферне. В 1770 году ему при помощи швейцарских специалистов удалось основать небольшую фабрику по производству часов. Часы от Вольтера были великолепны — циферблаты из живописной эмали, корпуса цветного золота, драгоценные камни... Так вот. Одну из первых партий своих часов он продал как раз русской императрице. А в сопроводительном письме счёл необходимым заметить: «Дарите их тем, кто приносит пользу вашему Отечеству, чтобы они всякий час прославляли вашу доброту!»
Екатерина совету вняла. Правда, новая традиция приживалась не то чтобы стремительно. В период правления Екатерины часы дарили единицам — в ходу были больше табакерки. Однако при внуках императрицы дело пошло на лад. Награждение часами стало регулярным уже во время правления Николая I. Предпочтение по-прежнему отдавалось швейцарским фирмам, да и часы традиционно выглядели как те самые, первые «вольтеровские» — золото, эмаль, драгоценные камни. И предназначались они для высшей знати. Потом, по мере удешевления производства, часами стали награждать и среднее офицерство, и даже нижние чины. Традиция приобрела устойчивость. Если при Александре III было вручено где-то около 3500 часов на общую сумму в 270 тыс. руб., то его сын и преемник Николай II потратил на наградные часы более 4 млн. руб. При нём часами награждали и военных, и гражданских лиц, вплоть до лакеев и поваров. Никуда не делась эта традиция и в советское время — во многих семьях до сих пор берегут старые «именные» хронометры с соответствующей благодарственной надписью.
Самое интересное, что русское влияние может если не разрушить старые европейские традиции, то серьёзно их поколебать. Или дополнить, это уж как кому больше нравится. Иногда это касается даже такой консервативной вещи, как кулинария и связанные с ней обычаи, правила и условности. Так, известно, что коньяк, в принципе, не закусывают. Допускается, правда, сочетание «четырех С» — Cognac, Coffee, Cigar, Chocolate. Русским удалось внедрить сюда пятое «С» — Citron. То есть ломтик лимона, иногда посыпанный тонко помолотым кофе и сахарной пудрой.
Закуска довольно-таки варварская, и, чтобы придать ей хоть какое-то подобие легитимности, пусть даже и на грани чудачества, была запущена легенда о том, что она получила одобрение русского императора Николая. Какого именно? Бог весть. Одни версии легенды возводят эту традицию к Николаю I, другие — к Николаю II. Думается, второе вероятнее. Относительно массовым напитком коньяк стал у нас только в конце XIX столетия, когда заработал завод в Кизляре, а потом и производства Шустовых. Не исключено, что и закуску, и легенду к ней сочинил сам Николай Николаевич Шустов, компания которого стала в 1912 году поставщиком двора Его Императорского величества. Шоколад и сигары стоили тогда дорого, и спросу на коньяк не способствовали. А лимоны стоили копейки, да и расход продукта был невелик — подумаешь, ломтик. И всякому забулдыге, конечно, лестно не просто дуть коньяк, но делать это «по-благородному», как государь император. В России закуска обрела уничижительное название «Николашка». На Западе предпочитают более строгий вариант — a la Nicolas.