Убийство Кирова как повод к политическому террору

Киров (Костриков) Сергей Миронович является одним из наиболее известных и популярных партийных деятелей Советского Союза первой половины двадцатого века. Его партийной и политической деятельности посвящено множество исторических исследований, проведенных как в советский период, так и в последние годы. В память о Кирове в СССР было установлено огромное количество памятников, его именем названы площади, улицы, населенные пункты, существовали даже государственные награды. Если раннее детство Кирова отчасти исследовано и доступно к изучению, то о смерти сегодня существуют самые различные версии. Сергей Миронович относился к тем загадочным личностям, жизнь которых оставалась для обывателей скрытой, поэтому достоверные сведения о его судьбе часто переплетаются с откровенным вымыслом и политической подоплекой.

Родился Сергей 27 марта в 1886 году в многодетной семье и рано осиротел. Биография Кирова в советское время была описана Голубевой А.Г. при активном содействии Самарцева, ложно выдававшего себя за близкого друга детства Сергея Кострикова. После выхода книги в издательство посыпались письма от уржумовцев о ее недостоверности. Детали, которые ярко описывались на страницах повести, совершенно не соответствовали реалиям, а характеристики главных персонажей были крайне идеализированы. Например, описывая семью, автор указала, что жили они исключительно на трудовой доход, что, мягко говоря, являлось ошибкой. Мать Кострикова торговала в кабаке, а на подворье их съемного дома постоянно останавливались подводы, прибывших на базар, за что родители Сергея Мироновича брали немалую плату. Отец Сергея пропал без вести, отправившись в командировку, а мать скончалась немногим позже.

В произведении Голубевой описывается, что дом Костриковым принадлежал на праве собственности - это также является не правдой. Жилье было съемным, поэтому осиротевшим детям пришлось покинуть его. Две сестры Костриковы остались жить у бабушки, а Сережу пришлось отдать в городской приют. Ошибся автор и в описании самого дома. Это был совсем не почерневший от солнца и времени ветхий дом. Двухэтажный четырехквартирный особняк, обшитый тесом – так описала жилое строение, в котором проживала семья Костриковых одна из местных жительниц.

Умалчивали советские биографы и о том, что ярый атеист Киров окончил церковно-приходскую школу, во всех советских источниках она именуется просто приходской. Дальнейшее обучение его и других воспитанников детского дома финансировалось отчасти из бюджета театрального уржумовского кружка. Дети могли посещать его представления бесплатно, может быть поэтому Киров так уважал этот вид искусства.

Советские историки характеризуют Сергея Кострикова прилежным учеником, это подтверждают многочисленные грамоты и записи в журналах школы и городского училища. Вероятнее всего, обучался Сергей действительно хорошо, поскольку после окончания училища сирота за счет земства отправляется в Казань. В городе он поступает на обучение в низшее механико-технологическое училище, получая более чем скромную стипендию, Сергей Миронович вынужден подрабатывать. После отличного окончания учебного заведения он работал чертежником в городской Управе и одновременно получал образование в институте.



В политическую деятельность Киров был вовлечен в 1904 году, а через год его арестовали и заключили в тюрьму за содержание революционного печатного органа. На самом деле Киров, по революционному псевдониму «Серж» заведовал нелегальной типографией. Поводом для ареста было приобретение и попытка транспортировки современного печатного станка. Нелегальная типография, которой, по словам самого Кирова, он заведовал, представляла собой лишь несколько печатных машинок, да пару старых установок. Полтора года лишения свободы окончательно укрепили Сержа в революционных взглядах, он стал активно бороться за идеалы свободы и демократии. Вплоть до 1917 года Костриков, как утверждает советская история, полностью поддерживает Ленина, однако детальное исследование его статей подтверждает обратное. Сергей Миронович долгое время метался в политических направлениях. Он более поддерживал меньшевиков и даже выказывал симпатии к временному правительству, но большевикам не было выгодно публиковать подобные сведения о блестящем партийном деятеле. Вероятнее всего, Серж стал на сторону большевиков не ранее 1918-1919 года.

Его принадлежность к иным революционным силам подтверждает и отсутствие на него компромата в государственных архивах. По-видимому, до сталинского периода и в его начале он еще не имел того политического веса, который приобрел после, его попросту не опасались. Партийной карьере посвящено множество статей, многие из них приводят доказательства участия Кирова в жестоких расправах и политических преступлениях. Любимец Сталина вдруг был убит, после чего последовала расправа с неугодными.

Смерть Сергея Мироновича вызвала много вопросов и версий. Некоторые считали, что убийство оказалось своевременным и выгодным для Иосифа Виссарионовича, другие сплетничали о том, что мотивом преступления может являться банальная ревность. Долгое время документы из уголовного дела хранились в режиме секретности, поэтому есть основания полагать, что власть желала скрыть ее обстоятельства и детали.

Советские газеты сообщили об убийстве Кирова в первый день декабря 1934 года, по официальной версии он пал жертвой заговорщиков, врагов советской власти. Вывод о том, что в убийстве Сергея Мироновича есть белые пятна, можно сделать уже после прочтения первых строк протокола допроса Николаева, признанного убийцей. Причиной преступления он называет оторванность от партии, отсутствие моральной поддержки и прочие абстрактные вещи, которые вряд ли могли стать реальными основаниями убийства. В деле имеется заключение, в котором говорится о признаках вырождения в убийце, однако доверять этому документу вряд ли возможно. В течение длительного периода времени Николаев пребывал на руководящих постах в комсомольских организациях, а также партийном аппарате. Человека склочного могли назначить на такую должность единожды, но в случае с Николаевым наблюдается системность подобных назначений. Единственное, что отрицать не имеет смысла его вспыльчивость.



Удивляет и краткость протокола допроса Драуле, версия о ревности ее мужа и ее связях с убитым, по-видимому, следствием вообще игнорировалась. Возможно, такое поведение было продиктовано нежеланием партийного руководства знать правду. Если 3 декабря Николаев утверждал, что убийство спланировал лично, то уже через десять дней его показания сильно изменились. Теперь преступник утверждал, что выполнял задание группы зиновьевцев, требовавших от него решительных действий. В этом варианте смерть Кирова оказалась весьма кстати, так как позволяла провести зачистку среди неугодных партийных деятелей и влиятельных фигур.

Троцкий изложил свое мнение в ответе на заданные ему по телефону вопросы. Лев Давыдович считал, что заявление Николаева о принадлежности его к зиновьевцам было дано под принуждением и практически ничего не означало. Дело в том, что большинство руководителей и членов ленинградской партии являлись «раскаявшимися» зиновьевцами, поэтому служить доказательством оппозиционности такая информация не могла. Зиновьева и Каменева он называет перебежчиками, но открыто именует обвинение против них и его сторонников абсурдным. Мотив убийства, по мнению Троцкого, политический, а причина кроется в противоречиях партийной элиты. Николаев стал лишь инструментом, а Киров мишенью, способной оправдать последующую расправу.

Особую роль в этой истории сыграла Матильда Драуле. Красивая, образованная женщина, была способна вскружить голову не только Кирову, она, вероятнее всего. стала его любовницей, о чем был намеренно извещен вспыльчивый муж. Хотя могло быть и так, что ревнивцу предоставили ложные сведения о связи его жены и Кирова. Таким образом, убийство Кирова лишь результат искусных манипуляций.

Точка зрения, высказанная Львом Давыдовичем, несмотря на его оппозиционность к сталинской власти, является независимой. Троцкий не имел интереса ни обвинять сталинизм, ни оправдывать осужденных по делу. Кроме того, высказывал свою позицию он по телефону и лишь, затем его мнение было записано, к тому же террор, развернутый под прикрытием расследования, предсказан верно.

Подтверждение высказанной Львом Давыдовичем точки зрения можно отыскать не только в последующих, но и предшествующих событиях. Советская пресса извещала граждан об окончании межклассовой борьбы и торжестве революции, в стране провозглашался социализм, однако пафосные заявления были далеки от действительности. В государстве развивался экономический кризис, остро не хватало продуктов питания, деньги обесценивались, а народ начинал роптать. Развитию неограниченного могущества Сталина существенно мешали заслуженные большевики, избавиться от которых можно было лишь законным путем. Средством для начала «законной» расправы и стало убийство народного любимца Кирова. Правая рука Иосифа Виссарионовича, он был идеальной кандидатурой для заговорщиков, трудность заключалась лишь в том, что самого заговора как такового не существовало.

Недавно в прессе появились отрывки из дневников убийцы, якобы опровергающие версию причастности Сталина и его сторонников к преступлению. Журналисты публикуют их как неопровержимое доказательство, но если вдуматься, непосредственный убийца, скорее всего, не понимал, что им манипулируют. Истинную версию он мог попросту на следствии не озвучить. Даже его современники характеризуют Николаева как человека с гипертрофированным самомнением, признаться в том, что его опозорила жена, было бы слишком тяжелым ударом по самолюбию. Хотя это лишь одна из версий.