Чешская газета "Игнед": Русский город в НАТО. Может ли Нарва стать вторым Крымом или Донбассом
Границу между Европейским Союзом и Россией здесь образует река. В середине декабря еще не так холодно, чтобы река замерзла. По обе стороны реки стоят мощные средневековые постройки. На эстонской стороне это замок Герман, когда-то самое восточное укрепление немецких рыцарей. Напротив возвышается Ивангородская крепость, которую выстроил московский великий князь Иван. Стены крепостей покрыты снегом.
Из Эстонии, которая благодаря возможности звонить по интернету и изобретению «Скайпа» считается пионером современных технологий и образцом прозрачности, на противоположный берег можно попасть по мосту с КПП. Им в любой момент без бумажной волокиты может воспользоваться более трети местных жителей. Для города в Европейском Союзе это довольно много. Как минимум у каждого третьего в почти 60-тысячной Нарве есть российское гражданство, поэтому на российскую сторону эти люди могут попасть, не оформляя визу в путинскую империю.
Не так давно хозяин Кремля заявил, что будет защищать своих соотечественников в любой стране, если потребуется. После оккупации Крыма и войны на Донбассе зарубежные журналисты открыли для себя Нарву, самый большой русский город в НАТО, и задались вопросом, может ли этот город стать следующим по очереди? Что об этом думают местные жители?
Эстонцев — вон из города
«Когда я слышу на улице эстонскую речь, я тут же оборачиваюсь, потому что это точно кто-то из знакомых», — говорит с небольшим преувеличением Танел Мазур, учитель истории в нарвской эстонской гимназии. Она самая маленькая из всех местных школ. В Нарве эстонцы составляют лишь три с половиной процента местного населения, а этнические русские — целых 88%. Эстонское гражданство есть у 48% жителей Нарвы, российское — у 36%, а у 14% местных жителей так называемый серый паспорт, то есть у них вообще нет никакого гражданства. Большинство из них тоже русские.
Чтобы получить эстонское гражданство, нужно сдать довольно сложный экзамен по языку и истории, а большая часть жителей Нарвы с трудом говорит по-эстонски. Хотя эстонский тут — единственный официальный язык. На нем оформляется вся государственная и городская документация. Все надписи в учреждениях тоже на эстонском. Кириллицу можно встретить только в магазинах, но и там пишут в основном по-эстонски.
Учитель Мазур делает заказ русскоговорящей официантке в ресторане в центре Нарвы по-эстонски. «Русские жалуются, что им негде практиковать язык, так что я даю им такую возможность», — улыбается 47-летний мужчина. Молодая официантка отвечает на родном ему языке. Учитель еще помнит советские времена, когда русские продавцы в Таллине, столице Эстонии, отказывались говорить по-эстонски и тем самым, как он считает, выражали свое «русское превосходство». «Но деньги многое изменили», — добавляет педагог.
Нарва, сегодня третий по величине город Эстонии, когда-то была барочной жемчужиной Прибалтики. Но в 1944 году налеты Красной армии сравняли с землей ее исторический центр. Советские войска прогнали не только немецкую армию, которая оккупировала Эстонию с 1941 года, но и почти все коренное население. Сталин не позволил эстонцам вернуться и рассеял их, следуя своей бесчеловечной национальной политике, по всему Советскому Союзу. В Нарве поселились в основном русские. Сегодня они составляют в стране, где проживает всего миллион триста тысяч человек, четверть населения. Многие из этих русских до сих пор с ностальгией вспоминают почти 50-летнюю советскую гегемонию.
Наиболее типичная постройка для Нарвы — неотштукатуренный сталинский дом из серых кирпичей. По длинным улицам гуляет ветер, и настоящих площадей тут нет. Но уже возводятся первые современные здания, такие как, например, филиал Тартуского университета и новый театр. В общественных местах чисто. Вечером загораются огни торговых центров и подсветка православного храма и лютеранского костела. И, разумеется, освещен великолепный замок Герман и набережная, которые расположены у самой границы с мощным соседом.
Ивангородские постройки с российской стороны пока погружены во тьму. Там освещена только малая часть набережной, для которой нарвская мэрия помогла получить европейскую дотацию (она на 300 тысяч евро превысила дотацию на эстонскую часть набережной). И тем не менее, даже получив миллион евро, в Ивангороде построили лишь восьмую часть того, что сделали их нарвские соседи за меньшие деньги. Мэр Ивангорода, в котором проживает всего десять тысяч человек, оправдывался «геоморфологическими» особенностями, а другие говорили о коррупции.
Российский паспорт и европейский менталитет
Ивангородскую крепость видно из небольшого ателье в двухэтажном доме, который находится прямо рядом с нарвским консульством Российской Федерации. В пятницу после двух темных северных дней ненадолго вышло тусклое солнце, и Елизавета Маркова решила закончить с работой и начать выходные. 35-летняя женщина зарабатывает тем, что фотографирует тех, кто подает на визу и российское гражданство или отказывается от него.
У уроженки Нарвы Марковой есть российское гражданство, а эстонское ей не нужно. С российским паспортом можно беспрепятственно путешествовать по Европейскому Союзу, ведь право на это ей дает ПМЖ в стране-члене ЕС, то есть Эстонии. Хотя в Нарве она воспитывает троих детей, местным официальным языком она не владеет, да он ей и не нужен. Она не может голосовать на парламентских выборах, но может выбирать местное руководство (эстонское правительство дает такое право российским гражданам с ПМЖ). Елизавете Марковой этого достаточно. Большая политика, как она говорит, ее не интересует.
Но когда речь заходит о Крыме, она оживляется. Мое упоминание «аннексии» ей не нравится. «Вы меня удивляете. А чей же Крым исторически?» — спрашивает она и тут же отвечает, что русский. Она говорит, что конфликт на Донбассе спровоцировал якобы не Путин, а украинские олигархи, которые «хотят заработать на войне, потому что иначе на бедной Украине не заработать».
Три года назад, вскоре после вторжения путинских зеленых человечков на Крымский полуостров, на улице в Нарве, рассказывает Елизавета, к ней подошли социологи, которые выясняли мнение эстонских русских о происходящем. «Они спросили меня, хотела бы я воссоединения с Россией. Я им сказала, что люблю Россию, но не хочу туда. Я не хочу, чтобы Нарва превратилась в задницу Европы. Тут с каждым годом становится лучше, а Ивангород — дыра. Вы там вообще бывали?» — спрашивает женщина, у которой кроме фотостудии есть еще небольшой косметический салон.
Неизвестно, были ли те социологи из Канзасского университета, но в 2015 году они опубликовали результаты своего исследования, проведенного как раз в Нарве. Согласно им, большая часть местных русских подтвердила приверженность городу (22%), Эстонии (19 %) и Европейскому Союзу (14%). Всего 12% заявило о приверженности России.
«У меня есть русский паспорт, и я говорю на русском, но я родилась в Эстонии, и у меня уже европейский менталитет», — заверяет Елизавета Маркова.
Языковая инквизиция
Через несколько улиц на втором этаже здания с застекленным фасадом, на первом этаже которого размещен торговый центр, проводятся уроки эстонского языка. Обучение организовал фонд Integratsioon. Сюда приходят местные русские разных возрастов, которые пока вообще не говорят или говорят плохо на первом языке страны, в которой живут. Например, 48-летний Кирилл Аверин, уроженец Нарвы, который недавно устроился менеджером в местную компанию по сбору мусора. У Кирилла российское гражданство, и не так давно он даже подумывал переехать в Россию.
«Я жил там какое-то время, а потом понял, что люди в России мыслят иначе», — говорит он. Он имеет в виду терпимость к коррупции. «В Эстонии это всеми осуждается. Благодаря тому, что здесь все в интернете, у коррупции мало шансов», — отмечает мужчина, который вернулся из России обратно в Нарву всего три месяца назад.
Когда речь заходит о Путине, снова складывается какая-то шизофреническая ситуация, типичная для бесед с нарвскими русскими. «Во внешней политике он все делает правильно. Он взял под контроль Черное море», — говорит Аверин. «Я русский, но люблю Эстонию», — не забывает добавить он.
По словам Маргариты Калл, которая возглавляет местные языковые курсы, эстонское правительство стало уделять внимание интеграции русскоговорящих только в последние три года. Раньше за курсы, без которых не сдать трудного теста по эстонскому языку, который необходим для получения гражданства, нужно было платить. С 2015 года курсы бесплатные.
До недавнего времени в Нарве еще боялись приезда языковой инспекции, которая проверяла, насколько совершенно учителя и врачи владеют эстонским языком. «Их называли языковой инквизицией, и они создавали напряженную атмосферу», — подчеркивает Калл, которая взяла фамилию эстонского мужа. Ее отец — венгр из Закарпатья, а мать — украинка. «У мамы до сих пор серый паспорт. Она не определилась с гражданством того или иного государства, и это результат местной слабой языковой и интеграционной политики», — рассказывает 30-летняя женщина. Она говорит, что в марте в Эстонии состоятся парламентские выборы, и политики уже поняли, что русскоговорящие граждане обладают пока не востребованным избирательским потенциалом.
К нам обращается Путин
На новогоднюю ночь в центре Нарвы запланировано новшество. Впервые перед мэрией установят огромный экран, на котором покажут новогоднее поздравление эстонского президента Керсти Кальюлайд. «Но думаю, что туда почти никто не придет», — предполагает нарвский журналист Николай Андреев, который пишет для интернет-версии эстонской газеты «Постимеес» (Postimees).
Большинство местных русских, по его словам, регулярно смотрит новогоднее обращение Владимира Путина, которое, правда, транслируется из-за разницы во времени на час раньше. Потом многие идут на набережную и смотрят салют с российской стороны. Через час они уже любуются фейерверком над Нарвой.
Один за другим в Нарве празднуют два важных праздника. 23 февраля — День защитника отечества, то есть государственный праздник Российской Федерации. По словам Андреева, на мероприятия, связанные с этим праздником, приходит больше местных жителей, чем на празднование эстонского Дня независимости, который местные власти и эстонцы отмечают 24 февраля. В этот день в 1918 году Эстония провозгласила независимость и отделилась от распадающейся царской России.
Из бесед с нарвскими русскими понятно, что кремлевская пропаганда, которую распространяют очень популярные тут российские государственные телеканалы, пользуется успехом. Только в 2015 году эстонское общественное телевидение запустило телеканал ETV на русском языке.
«Мы не занимаемся антипропагандой, потому что тогда это тоже будет пропаганда», — говорит Юрий Николаев, редактор нарвской студии ETV, которая находится на главной Пушкинской улице. Он добавляет, что нарвская редакция освещает в основном местные и внутриполитические темы, поскольку местные жители не узнают об этом с российских телеканалов. Разумеется, также поднимается тема агрессивной внешней политики Москвы, но проблема в том, что совсем немногие местные русские смотрят ETV.
«Политики из Таллина начали приезжать сюда только в прошлом году и даже пытались говорить по-русски. Но они все еще не понимают, что местные жители не боятся России. Скорее больше тех, кто боится НАТО», — подчеркивает журналист Андреев из Postimees. Несколько недель назад в рамках кампании по поддержке Североатлантического альянса в Нарву приехал британский танк. По словам Андреева, эта демонстрация силы ужаснула и взволновала некоторых пожилых горожан.
«Это был первый танк, который проехал по улицам Нарвы со времен Второй мировой войны. У Эстонии своих танков нет», — отмечает репортер, который живет в браке со «смешанным гражданством». Он и его жена — этнические русские, но у него — российский паспорт, а у нее — эстонский. У двух дочерей есть и тот, и другой паспорт. Детям власти такое позволяют. «Когда им будет18 лет, они сами выберут себе гражданство», — говорит Андреев, сидя в ресторане под названием OK Modern.
Швейк, красноармейцы и СС
У входа в ресторан висит табличка в память о пребывании писателя Ярослава Гашека в Нарве. В 1920 году автор «Швейка» провел тут в местной тюрьме около двух недель после того, как, находясь в ивангородском лазарете по ту сторону реки, решил закончить трехлетнюю карьеру красноармейца и попросил репатриировать его на родину.
«На углу Кветновой улицы я увидел милейшую сцену. Полицейский разнимал толстую свинью и бородатого козла. Это все, что я видел в Нарве», — цитируется на местной мемориальной доске короткий отрывок из прозы Гашека. «Одна сотрудница мэрии заявила, что никогда не войдет в этот ресторан, раз обо всем городе здесь написано так плохо, и что, каждый раз проходя мимо таблички, будет плевать в ее сторону. Поэтому мы разместили ее пониже, чтобы ей было проще», — смеется эстонский учитель Танел Мазур, который был одним из тех, кто занимался установкой доски.
Но местные русские в основном не дают в обиду памятники, напоминающие советскую эпоху. А их в Нарве и окружающем уезде Ида-Вирумаа больше, чем в других регионах Эстонии. Недалеко от замка Герман рядом с вагончиками рабочих стоит памятник В. И. Ленину, который из-за протестов местных жителей перевезли сюда с главной площади еще в середине 90-х. Теперь памятник ждет места в музейной галерее. Прямо под окнами мэрии, например, возвышается памятник павшим советским солдатам, а в шести километрах от города на постаменте стоит единственный танк с красной звездой, который еще можно увидеть в Эстонии. На разные годовщины под ним встречаются ветераны Красной армии.
«Ветераны СС тоже возлагают на своих местах цветы, и власти это позволяют», — рассказывает Владимир Антипов, председатель нарвского национально-культурного общества «Русич», о памятных мероприятиях бывших членов эстонских подразделений СС. Нацисты сформировали их из местных добровольцев после того, как в начале Второй мировой войны немцы оккупировали эту прибалтийскую страну. Через год в роли оккупантов их сменили советские солдаты. Так, например, бывшие эсэсовцы собирались в прошлом году в Синимяэ, что приблизительно в 20 километрах к северо-западу от Нарвы.
Лисицы на фабрике
Между рукавами пограничной реки Нарвы к югу от города стоит огромная фабрика из красного кирпича, построенная еще в XIX веке. Сегодня уже разрушающийся колосс без признаков обитания когда-то назывался Кренгольмской мануфактурой по названию острова, на котором расположен. По-видимому, это была крупнейшая мануфактура царской России, где на текстильном производстве было занято 12 тысяч человек. Столько же людей работало там в 70-е годы при СССР. Новый владелец, шведская компания, закрыла производство в 2010 году, уволив последнюю тысячу рабочих.
«Я, моя жена, сын и дочь — все мы потеряли работу в один день», — вспоминает тот год 60-летний Геннадий Грибов, сторож пустой фабричной территории, которая по-прежнему принадлежит скандинавской компании, но та скрывает, что намерена делать с этим индустриальным памятником. Родственники Грибова работали на фабрике многие годы, а самого его уволили с должности сварщика на машиностроительном заводе «Балтиец». «В Нарве было мебельное производство, мясокомбинат, молочный завод. Все закрыли. Но люди продолжают жить, и даже удивительно, как им это удается», — продолжает Грибов, показывая нам заброшенную фабрику, вокруг которой снуют лисицы, а в прилегающих речных рукавах строят плотины бобры. Он так и не выучил эстонский язык, но утверждает, что владеет немецким. Во времена СССР эстонский язык был не нужен. А теперь? «Лучше знать английский», — заявляет он.
Мост контрабандистов
В декабре в Нарве темнеет уже около трех по полудню, и даже днем на промерзших улицах мало народу. «Где все?» — спрашиваем мы одного из местных жителей в пустой пивной. «В Хельсинки. Или на мосту», — отвечает он. Тысячи жителей Нарвы подались в поисках лучшей жизни в другие края. Многие — за рубеж. Особой популярностью пользуется Лондон и финская столица. Численность городского населения сократилась почти с 90 тысяч (в начале 90-х) на треть.
Еще тысячи людей каждый день ждут на нарвском мосту между Эстонией и Россией пропуска в другую страну. Многие ездят за легальной работой в обоих направлениях, а некоторые — даже в Санкт-Петербург, который находится в 130 километрах от Нарвы. Но если задаться целью и внимательно проследить за передвижениями пешеходов на мосту, то станет понятно, что многие проделывают путь туда и обратно по несколько раз в день. По мосту курсирует армия контрабандистов, которые в рюкзаках и сумках несут на российскую территорию разный товар, начиная с обуви и продуктов питания и заканчивая мобильными телефонами. В Эстонию, в свою очередь, из России везут сигареты, но, как правило, их доставляют не пешеходы. Сигареты прячут и провозят в автомобилях.
«Когда в Нарву приезжает грузовик с товаром, я звоню определенным людям, чтобы они приходили разгружать. Это пенсионеры, безработные и студенты. Они набивают рюкзаки, например, итальянскими сумками или „айфонами" и идут через мост. За это я плачу от 15 до 40 евро в зависимости от вида и веса товара», — говорит татуированный парень, который с готовностью рассказывает о своей роли своеобразного «менеджера» контрабандистов, желая, однако, сохранить анонимность.
Мы сидим в одной из квартир кирпичного дома. Из окон виден пограничный мост. Как утверждает этот парень, «клиент» из Москвы заказывает товар у продавца в Западной Европе или, например, в Польше. После пересечения эстонской границы в багаже курьеров товар хранится на секретных складах в Ивангороде, а потом отправляется в крупные российские города, где очень выгодно продается местным магазинам.
«Эстонским пограничникам все равно, потому что, по их законам, пешеходы не могут пронести ничего незаконного. Российские пограничники подкуплены и делают вид, что ничего не замечают. Только иногда „для порядка" российская полиция устраивает рейд на нелегальный склад в Ивангород и сжигает товар. Недавно, например, горел сыр. Иногда достаточно заплатить полицейским, и они уезжают», — рассказывает посредник контрабандистов, отхлебывая кофе. Принесенного пива он даже не касается. По его словам, легально он никогда не работал, а заработками на этой работе он более чем доволен. Якобы они во много раз превосходят среднюю зарплату в Нарве, которая составляет 800 евро в месяц.
«Близость к границе открывает массу возможностей заработать. И я не имею в виду контрабанду», — говорит мэр Нарвы эстонец Тармо Таммисте, чей офис находится всего в ста метрах от пограничного перехода. Он напоминает, что многие жители Нарвы заняты законной торговлей и предоставлением услуг клиентам из России. Многие россияне приезжают сюда за более качественными и зачастую более дешевыми молочными продуктами, одеждой и лекарствами. Самым крупным работодателем в Нарве, где уровень безработицы составляет восемь процентов, является электростанция, работающая на сланцевом газе. Там трудоустроено две тысячи человек. Добывается этот энергоноситель, из которого получают электричество и тепло, не очень экологичными методами, однако благодаря сланцевому газу Эстония не зависит от газа и нефти из России.
56-летний Таммисте переехал в Нарву из Тарту 17 лет назад, потому что получил здесь место начальника технического отдела, а уже через год после этого его выбрали мэром. Сейчас идет уже пятый его срок на посту мэра. В мэрии, где работает 31 человек, в основном без эстонского гражданства, всего двое эстонцев. Кроме них, эстонским языком в мэрии владеет еще четверо сотрудников. Так что все обсуждения ведутся на русском, а потом мэр официально утверждает результаты на эстонском.
Не боится ли он, что когда-нибудь русское превосходство обернется не только против него, но и, например, против Эстонии? «Нет. Неважно, на каком языке говорят люди. Важно, как они думают, — заверяет мэр. — Я уверен, что Донбасс тут не повторится». Он рассказывает, как недавно в Нарву приезжала делегация из Донецка. «Они сказали, что хотят встретиться с эстонским министром промышленности, и спросили, во сколько это им обойдется. Я ответил, что ни во сколько, но они не могли поверить. Я знаю, что местные жители рады, что у нас нет такой практики, поэтому и не хотят жить в России».
Некоторое недоверие к его словам вызывает скандал, который в этом году разразился в нарвской мэрии. Дюжина ее сотрудников вышла из правительственной Центристской партии Эстонии из-за того, что их обвинили в коррупции. По данным полиции, они незаконно распределяли деньги среди своих людей в фирмах города. Поэтому теперь в мэрии только мэр является членом Центристской партии Эстонии. «Мятежники» создали новое объединение «Нарва — наш дом», и у него теперь большинство в администрации города.
Все нормально
«Никогда с уверенностью нельзя сказать, что может произойти, когда у тебя такой сосед», — говорит эстонский директор местного музея Иво Пости, мужчина лет 40, глядя с башни замка Герман на противолежащую российскую крепость. «Но угрозой я бы это не называл. Мы тесно связаны с Европейским Союзом и НАТО. В Эстонии размещены иностранные военнослужащие, поэтому я чувствую себя в безопасности», — добавляет он.
Вечер. Температура упала ниже нуля, но на танцевальных курсах, которые устраивает местная Ассоциация эстонцев в бывшей музыкальной школе, танцорам, наверное, даже жарко. Преподаватель танцев Анна постепенно включает всех участников курса в вальс. Их не так много, и из пяти присутствующих мужчин — всего двое эстонцы.
«Преподаватель — русская. Эстонского мы не нашли», — говорит председатель ассоциации и один из танцоров Антс Лиимец. «Я не могу понять ваших вопросов о страхе перед русскими. Сегодня их тут большинство, и все нормально», — смеется он.
Послание из России
«Привет с другого берега», — пишет мне в СМС фотограф Милан Буреш после того, как ему удалось на один день перейти в Россию. В отличие от меня, у него была российская виза. «Мужики пьют водку, ветеран Чечни играет на гармошке. На базаре торгуют майками с Путиным, а в жилых районах дети катаются на санках с лестниц». Потом коллега еще рассказал, что, как и на эстонской стороне, не видел на российской ни одного вооруженного человека, кроме нескольких пограничников. В глаза бросались только компании мужчин в кожаных куртках, которые стояли на углах и наблюдали. Фотограф попал в Россию через мост за 45 минут, а обратно ему пришлось стоять на морозе два часа. У большинства людей в очереди были пустые сумки. Они возвращались «с задания», о котором говорил татуированный парень за рекой?
Владимир Шевела (Vladimír Ševela)
https://inosmi.ru/social/20181230/244303632.html