Несколько безумных фактов о листомании
Бросание нижнего белья на сцену, крики и вопли, которые со стороны напоминаю то ли раненых касаток, то ли пиковую точку наслаждение… Что бы это могло значить? Безумие? Возможно. Психическую болезнь? Вполне вероятно. Но не будем вас томить и расскажем, что сходить с ума от музыки в таком плане стали еще в девятнадцатом веке. И случилось это не на выступлении какого-то там рок-музыканта, а вполне себе на приличном классическом концерте.
Задолго до Элвиса, «Битлов» и Джастина Бибера был один мужчина, игра которого и стала причиной столь бешеной эйфории. Звался этот самородок Ференц Лист. Современники называли этот феномен «листомания», и в конце девятнадцатого века «листоман» – это было не просто милое прозвище. Женщины вели себя как обезумевшие, когда пальцы Ференца Листа касались клавиш пианино. Врачи всерьез полагали, что его игра вызывала ряд психических заболеваний.
Женщины бросали в него свое нижнее белье
Ференц Лист был секс-символом своего времени. Пока не начинался его концерт, в принципе, все было спокойно. Аудитория активно аплодировала в ожидании маэстро и вела себя вполне адекватно, но как только Лист выходил на сцену, начиналось что-то невероятное – люди бросали в него свое нижнее белье. Конечно же, не каждая женщина вела себя настолько отвязно, и была готова бросить трусы в своего любимого пианиста. Некоторые из почитательниц его искусства были немного скромнее. Те, у кого было немного больше самообладания, просто бросали носовые платки, букеты из роз или несколько оторванных кусочков ткани от своей одежды на сцену.
Некоторые вежливо сидели в первом ряду в нескольких дюймах от него, вглядываясь в пианиста через бинокль, чтобы как можно лучше разглядеть его лицо. Другие же просто не могли собраться с силами, чтобы бросить что-нибудь на сцену. Во время одного хаотического концерта в Берлине в 1842 году несколько женщин начали неконтролируемо смеяться и впадать в истерику при виде Ференца Листа, а другие же просто теряли сознание. Впрочем, тем, кто потеряли сознание, не повезло, ведь они пропустили поистине историческое событие. Этот концерт стал первым в истории выступлением, когда зрители буквально рванулись на сцену к любимому музыканту.
Девушки клали в свои медальоны его недокуренные сигареты
Мужчины его тоже любили
Не только женщины сходи с ума от Ференца Листа. Мужчин тоже не обошла эта роковая страсть к пианисту. Они писали длинные письма, в которых описывали, насколько он красив, и как они воспылали к нему любовью. Лично увидев Листа, русский критик Юрий Арнольд писал: «Как только я добрался до дома, я снял пальто, бросил его диван и заплакал самыми страстными и самим сладкими слезами». Это был не единичный случай.
Увидев Листа, двое друзей по имени Стасов и Серов писали, что они клянутся, что отныне и до конца их дней тот день, 8 апреля 1842 года, они не забудут никогда, ведь он стал священным для них. Когда Ганс Христиан Андерсен не был занят написанием «Русалочки», даже он тратил свое время, пытаясь привлечь внимание Ференца Листа к своей персоне. «Когда Лист вошел в салон, по моему телу прошелся электрический ток. Я испытал возбуждение и шок» – написал он в своем дневнике, когда увидел пианиста первый раз – «Казалось, луч солнца озарил эту мрачную комнату и меня самого».
Люди теряли дар речи, находясь рядом с ним
Ференц Лист мог заполучить любую девушку, и совершенно не важно, что она могла быть несвободна. Даже если бы вы были знаменитым французским романистом Оноре де Бальзаком, Ференцу было достаточно посмотреть на вашу жену, и она бы стала посвящать ему стихи и посылать письма с признаниями в любви. На самом деле, все так и произошло с беднягой Оноре де Бальзаком. Когда он пригласил пианиста в свой дом, возлюбленная Бальзака и его будущая жена, Эвелина Ганская была просто без ума от счастья. Эва была безмерно рада встретиться лично со столь известным пианистом. Когда встреча подошла к концу, и Ференц ушел, женщина забралась в постель и стала писать в дневнике о Листе. «Его глаза спокойные и бледные, но они загораются огоньками под действием его остроумия и сверкают, как драгоценные камни» – писала Ганская предположительно в то время, как Бальзак ее не видел. Она описывала каждую часть тела Ференца – волосы, торс, рот – которые «заставляли ее только мечтать».