«Два года живём с мужем в разных странах»: как ковид разделил интернациональную семью из Китая
«Дети общаются с папой и бабушкой по видеосвязи. Очень скучают по Китаю, спрашивают у бабушки, что она готовила сегодня. Скоро два года, как семья живет на две страны», — говорит жительница Благовещенска Алена Локтионова.
Фото из личного архива
В прошлом году закрытые из-за пандемии коронавируса границы оставили мужа, дом и выстроенные на годы вперед планы за стеной, в которой нет двери. Жизнь превратилась в сплошное ожидание, но надежды вернуться в спокойное прошлое до сих пор не сбылись. В День матери «Амурская правда» публикует историю семьи, судьбу которой пандемия разделила на до и после.
Для Алены Китай стал родным много лет назад. Она признается, что интерес к китайскому языку у нее родился еще в детстве, изучить его для жительницы Благовещенска трудности не представляло. До пандемии носителей языка, гостей из соседней страны, здесь хватало. После школы она поступила на экономический факультет МАПа, здесь обучалась английскому и китайскому, отдельно «прокачивала» разговорную речь. Причем аргументом в пользу этого учебного заведения стал именно язык. «Как чувствовала, что моя жизнь будет связана с ним», — говорит Алена. Студенткой стала подрабатывать в турфирме и возить группы туристов на отдых в КНР. А после получения диплома, поработав в России, решила переехать.
— На мое резюме приглашение пришло в первый же день — меня пригласили в турфирму в городе Санья. Я решила: а почему нет? Тепло, море, пальмы. И поехала, — рассказывает Алена.
Здесь Алена и познакомилась с будущим мужем. Чжан Хэн держал кафе, рассчитанное на русских туристов, и девушка часто там обедала. Спустя год после знакомства, в 2008 году, молодые сыграли свадьбу в Харбине. И остались жить в этом городе. По словам Алены, жили как обычная семья — через время купили квартиру, работали и строили планы. В 2011 году в интернациональной семье родилась дочь Милана, а через три года вторая – Диана.
— Да хорошо мы жили, спокойно, даже не спорили особо, всегда могли найти компромисс. В начале совместной жизни были небольшие трудности, — с улыбкой рассказывает Алена. — Мы, русские женщины, привыкли, что мужчина в доме все может сделать сам: и лампочку поменять, и стол собрать. У китайцев этого нет, они привыкли нанимать специалистов по каждому отдельному вопросу. И когда начали жить вместе, я сама покупала дрели и шуруповерты и учила мужа этим пользоваться. В остальном не было каких-то различий менталитетов. Он много работал с русскими, хорошо знал язык, а историю нашей страны — и получше многих русских, в том числе лучше меня. У меня просто технический склад ума. Мне всегда было интересно слушать его рассказы о России, об основании городов.
«В начале пандемии я не воспринимала этот вирус так, как позже его преподнесли в мировом сообществе. Скоро, думала я, его причислят к сезонным ОРВИ и будем жить дальше», — признается Алена Локтионова.
В Харбине Алена сменила направление работы — стала ассистентом технического директора в Харбинском большом театре. В обязанности входила организация гастролей различных российских коллективов. Работала Алена с ведущими театрами России, а также с крупными проектами из других стран, например, Бродвейским театром из США, а также привозила мюзикл «Нотр-Дам де Пари» из Франции. Супруг работал гидом в турфирме, возил туристов на машинах на Байкал.
Подрастающие в семье дочери заговорили сразу на двух языках. Кроме того, что девочки посещали китайские учебные заведения, в семье смотрели отечественные мультфильмы и передачи, на домашнем обучении изучали «мамин» язык. Даже супруг общался с детьми на русском. «Я была против, все-таки он носитель китайского языка, мне хотелось, чтобы с девочками он говорил на родном, но в итоге это был больше смешанный язык», — говорит Алена.
Вирус не восприняла всерьез
Фото из личного архиваВ театре, где работала Алена, дочки ходили на балет и пели в хоре. Жизнь текла своим чередом — до начала пандемии.
— Я сама еще в 2009 году изучила коронавирус, когда заболели наши коты. Коронавирус известен давно, все владельцы котов знают, что этот вирус нельзя просто взять и вылечить, от него нет прививки у ветеринаров — вирус очень мутагенный и быстро меняется. В начале пандемии я не воспринимала этот вирус так, как позже его преподнесли в мировом сообществе. Скоро, думала я, его причислят к сезонным ОРВИ и будем жить дальше. Но это все раскручивалось и раскручивалось, — вспоминает Алена.
Даже после того, как в Китае начались ограничения, девушка была уверена: это скоро закончится.
— В декабре 2019 года у детей завершился учебный семестр, в январе в театре был отчетный концерт. И 14 января 2020 года я привезла их в Хэйхэ, нас встретила бабушка — моя мама, и дочки поехали в гости в Благовещенск, а я вернулась на работу. 24 января начались каникулы в связи с китайским Новым годом, потом выходные всё продляли и продляли. Из консульства мне позвонили и сказали: лучше выехать сейчас, специально для выезжающих делали коридоры через Хэйхэ, — продолжает рассказ Алена Локтионова. — Предупредили, что потом есть риск застрять и что визы продлевать не будут. И 2 февраля через такой коридор я приехала в Благовещенск, к детям. И почувствовала большой контраст: в Китае в то время уже были введены карточки, по которым из одной квартиры мог выйти только один член семьи раз в два дня. В Хэйхэ тоже все было закрыто, отменили автобусы и такси, и мы пешком шли на таможню. Я вела группу, потому что была местной. Среди выезжающих через коридор были люди из самых разных городов: из Челябинска, Самары и других. Мы полтора часа стояли перед закрытой таможней и ужасно замерзли. И вот я вышла в Благовещенске — а тут все без масок и спокойно живут.
Так Алена шагнула в новый этап жизни, еще не зная об этом. Коридор в соседнюю страну закрыли, еще оставался вариант уехать в Китай через Москву, но тогда никто не мог предположить, насколько серьезной будет эта ситуация. Весь смысл жизни сосредоточился в бесконечном ожидании, что скоро границы откроют. Но прошли зима, весна, лето… А ситуация не менялась.
— Я год просидела без работы, просто тратила деньги из своей подушки безопасности. Потому что была уверенность – откроют! Мы вернемся. Конечно, очень хотелось обратно, там семья, дом… Мы пробовали добиться помощи, писали в консульство, МИД. Куда только не писали. Спустя год я поняла: так больше нельзя жить. Я привыкла к работе, движению. А тут — режим вечного ожидания и погружения в депрессию. Решила искать работу. Поработала в логистической компании, но душа мечтала о театре. Я понимала, что в Благовещенске таких масштабов мне не найти. Но этой осенью мне случайно скинули вакансию. Я сначала даже не поняла, о чем речь. Отправила резюме и прошла собеседование. Оказалось, это компания, которая занимается поставкой сценического оборудования, оформлением звука и света: все, что вы видите на больших городских мероприятиях, ее работа. Также это оснащение домов культуры и других объектов. В общем, я нашла работу, о которой мечтала.
Вернуться или остаться
Шаг за шагом Алена начала выстраивать свою жизнь и жизнь дочерей. Начинать пришлось с нуля: ремонты, покупка вещей, учеба. Без папы в школу — уже здесь, в России, — пошла младшая дочь. По словам мамы, ей даже было проще адаптироваться, чем старшей. Девочки почти два года видят папу и родных в Китае только по видеосвязи.
— Дети скучают, спрашивают у родных, как там наш котик и черепашки. Бабушку обо всем расспрашивают: «А что вы кушали? Что готовили? ». Они очень скучают по той жизни, к которой привыкли с рождения. Иногда сравнивают, слышу: «Хорошо, что мы тут — приходим домой рано». В Китае мы чаще всего возвращались в 9 вечера, и еще уроки нужно было сделать. Там школа до 16 часов, потом балет, хор. Не успевали даже жить, вечная гонка за временем. Конечно, и родные в Китае тоже скучают и ждут», — рассказывает Алена.
Чтобы вернуться из России в Китай, нужно около миллиона рублей. Самый главный квест в том, что необходимо привиться китайской вакциной, без нее в страну просто не пустят.
Сама амурчанка не жалуется на судьбу, от несправедливости, которой сжимается сердце. Став главой семьи по воле судьбы, считает, что ей в этой ситуации даже повезло. Если можно назвать везением рухнувшую в один миг привычную жизнь.
— Моя ситуация еще нормальная: я трудоспособная и дети, слава богу, со мной. А есть такие случаи... Например, знаю семью, — мама приехала в Россию и оставила дочь с подругой в Китае, и все это время они разлучены. Таких семей очень много в мире! Сейчас у нас с детьми закончились визы, а получить их очень трудно и дорого. Чтобы нам с детьми вернуться в Харбин, потребуется около миллиона рублей. Полмиллиона уйдет только на билеты Москва — Китай. Огромные сложности с документами: часть должен подготовить в Китае муж, а мне несколько раз нужно мотаться в Хабаровск, чтобы оформить все бумаги. Плюс к этому, в Китае нужно продлевать вид на жительство: а дадут ли это сделать? Мало того, сейчас необходима прививка китайской вакциной. В России ее не ставят, и единственный путь — дважды смотаться в Беларусь. При этом билеты раскуплены на несколько месяцев вперед и рейсы постоянно отменяют, — рассказывает Алена про сложный квест. — Мне мой работодатель почти год платил зарплату. Все надеялся — вернусь. Но смысла возвращаться на эту работу нет — сейчас никаких гастролей из-за пандемии нет. В целом иностранцам сейчас найти работу в другой стране очень сложно. С начала пандемии в страну вернулось много китайцев, которые владеют русским языком и имеют хорошее образование, и их берут на работу охотнее, чем иностранцев. С иностранными работниками очень много бумажной волокиты. Поэтому пока живем так.
Вздохнув, добавляет: «Да, было тяжело — без мужчины берешь все на себя. Но на пол не падала с рыданиями. Держалась, поддерживали друзья. Думаю, коронавирус с нами навсегда, нужно развивать культуру питания, меры профилактики заболевания, менять систему здравоохранения, особенно в глубинке. Пусть медицина в Китае платная, но от 60 до 100 процентов суммы постепенно возвращается. Но там и уровень совсем другой…».
«ДОЧКА ПРОСИТСЯ К ПАПЕ НА ЯМАЙКУ»: пандемия раскидала семью Дарьи Палмер по разным континентам
Фото: tourdom.ru
«Когда пришло осознание, что это надолго, истерика была каждый день», — признается бывшая жительница Китая Дарья Палмер. Сейчас она и ее маленькая дочь разлучена с главой семьи тысячами километров и несколькими часовыми поясами. Воссоединится ли семья снова, пока не знает никто.
Жительницу Амурской области и гражданина Ямайки судьба свела в Поднебесной. Даша окончила педагогический колледж по специальности «учитель китайского и английского языков» и пришла работать в Институт Конфуция при Благовещенском педуниверситете.
Летом она сопровождала группу студентов для изучения китайского языка в соседнюю страну. В городе Далянь и познакомилась с будущим супругом Майклом — тогда студентом Северо-восточного финансово-экономического университета. Завязались отношения, и Майкл стал приезжать в гости в Амурскую область, а она все чаще бывать в Даляне. В 2017 году молодые узаконили отношения. Свадьбу сыграли в России, по словам Даши, из-за различных тонкостей в документах. Здесь и родилась дочка Алисия. Когда малышке было два с половиной месяца, они переехали жить в Далянь. Муж работал преподавателем в китайском вузе, а молодая мама сидела дома с ребенком.
— Жили так около двух лет. Раз в полгода ездили в Россию в гости, по мере возможности — с мужем. В тот раз мы приехали сюда 3 января 2020 года, то есть, еще до ситуации в городе Ухань. На тот момент в Китае положение с коронавирусом было неясным — разговоры о появлении случаев шли на уровне чатов. Через несколько дней супруг отправился на родину, на Ямайку, проведать родственников. И когда грянула пандемия, мы были уверены, что через пару месяцев все закончится, — вспоминает Даша. — Осознание того, что это надолго, пришло, наверное, месяца через четыре. Была настоящая истерика — как жить дальше?
В Китае у семьи осталась съемная квартира со всеми вещами. Среди них — и некоторые документы, например, диплом Даши.
Хотя видеовстречи проходят у нас ежедневно, малышка постоянно спрашивает меня: «А когда мы поедем к папе? ». И я честно ей отвечаю, что мы не можем поехать к папе, потому что закрыты границы.
Девушка родом из Сковородинского района, но сейчас вместе с дочкой Алисией живет у сестры в Благовещенске. Дарья работает на удаленке, а малышка ходит в детсад на неполный день.
— С супругом мы общаемся каждый день по WeChat, через видеозвонки и переписку, иногда сложно стыковаться из-за разных часовых поясов. Майкл продолжает работать — дистанционно преподает для китайских студентов. Помогает нам материально, он очень ответственный. Дочери сложно общаться с папой сейчас — русский язык он знает со словарем. Я с мужем разговариваю на английском, на этом же языке и он — с дочерью. Но спустя почти два года она многое забыла, — рассказывает Даша. — Когда мы уезжали, ей было два с половиной года, а сейчас — четыре с половиной. Муж пытается сказать ей что-то по-русски, а она — на ломаном английском. И хотя видеовстречи проходят у нас ежедневно, малышка постоянно спрашивает меня: «А когда мы поедем к папе? ». И я честно ей отвечаю, что мы не можем поехать к папе, потому что закрыты границы. Конечно, она маленькая и пока не понимает этого.
Еще в прошлом году у Дарьи и Алисии закончились визы. У мужа была рабочая, а у них, через него — семейная. Как поясняет молодая женщина, способы воссоединить семью существуют, но бороться с пандемией за это право почти нереально. Ведь получить визу сейчас очень сложно, при этом делают только рабочую и по приглашению работодателя, бонусом может стать прививка китайской вакциной. В России ее невозможно поставить, для этого нужно ехать в Белоруссию. И есть те, кто отправляется на вакцинацию в республику. Не ставят китайскую вакцину и на Ямайке.
— Я же здесь вакцинировалась «Спутником-V». Есть вариант для супруга приехать на год по моему приглашению, но сумма на дорогу выйдет огромная: это перелет из Америки в Москву, а потом — в Благовещенск, — сетует Дарья и заканчивает рассказ: — На самом деле я общаюсь с такими семьями, как моя. Здесь их очень много. Нам остается только ждать.