Царь без царства и без власти. Жизнь и удивительные приключения товарища Пу

115 лет назад родился последний китайский император, генералиссимус Пу И. О том, как изменило ход истории внезапное появление на Токийском процессе над японскими военными преступниками (1946–1948) свидетеля Пу И, рассказывает писатель, общественный деятель, вице-президент Российского союза криминалистов и криминологов, с 2000 по 2016 г. заместитель Генпрокурора России Александр Звягинцев. Тот, кого нельзя называть Появление этого свидетеля стало не просто сенсацией – оно, как потом писали газеты, вызвало шок среди тех, кто следил за процессом. Примерно такое же впечатление произвело на Нюрнбергском процессе появление в качестве свидетеля взятого в плен в Сталинграде фельдмаршала Паулюса. Последний император ­Китая на самом деле этническим китайцем не был. Его род принадлежал к маньчжурской династии Цин, правившей на тот момент уже более 500 лет. Его настоящее имя – Айсин ­Гёро Пу – практически никогда не использовалось и нигде не звучало. В Китае по традиции нельзя было произносить имя императора, данное ему при рождении, это каралось тюрьмой. Последний император Китая получил громкое, соответствующее монарху имя Сюаньтун – «объединяющий». После свержения монархии, когда бывший император стал обычным гражданином, его звали просто господин Пу. Пу И, родившемуся в 1906 г., довелось взойти на престол в двухлетнем возрасте. В те времена, когда его перевезли в ­Запретный город – резиденцию правящих особ Китая, – империя пребывала в долгах, нищете и находилась под угрозой распада. Однако малолетнего Пу сие ничуть не волновало. В Запретном городе император проводил время в играх с придворными евнухами и кормилицами, окружавшими его до 8 лет. После революции 1911 г. был подписан Акт об отречении Пу И от престола, это произошло 12 февраля 1912 г. Императорская династия Цинь оборвалась именно на нём. Новая власть оставила за Пу И император­ский дворец и прочие привилегии. Согласитесь, разительное отличие от российской революции, которая с семьёй императора Николая II обошлась безжалостно. С 6 лет Пу И начал учиться. Учителя говорили, что он был весьма способным учеником, хотя часто баловался на уроках и временами просто изводил своих наставников. Интересно, что хуже всего ему давался родной язык. По воспоминаниям Пу И, он смог за 3 года выучить менее десятка слов. А вот на уроках английского, который императору преподавал Реджинальд Флеминг Джонстон, служивший прежде секретарём у английского генерал-губернатора в Гонконге, ситуация была иная. Этот предмет (как и своего наставника) малолетний император очень любил, поэтому изучал его прилежно. Джонстон также был привязан к своему воспитаннику, часто играл с ним, читал ему книжки и делал небольшие подарки, которыми, правда, последнему запрещали пользоваться. Юному императору нравилось писать перьевой английской ручкой, но придворные не позволяли ему этого делать. Пу И полюбил кататься на велосипеде и автомобиле, однако и эти удовольствия были ему недоступны. Подаренный Джонстоном английский школьный значок первого ученика император не смел надевать, поскольку это сразу же вызывало возмущение его «матерей». Однако эффект получался обратным – чем строже Пу И запрещали следовать западной моде, тем сильнее он любил всё иностранное. Возможно, это происходило ещё и из-за того, что, по воспоминаниям Пу И, мистер Джонстон был единст­венным во дворце, кто относился к нему по-человечески. Учитель сделал из него настоящего западника и даже дал ему европей­ское имя – Генри. Царь без царства... Женился Пу И довольно рано, в 16 лет, на дочери высоко­поставленного чиновника, а потом завёл себе ещё и любовницу. Вообще он был жено­любив всю жизнь. В 1917 г. в Поднебесной произошёл военный переворот, в результате которого сторонники династии вернули Пу И власть императора. Однако через две недели мятежники сдали свои позиции, и Пу И снова стал царём без царст­ва. Впрочем, сам он по причине своего слишком юного возраста, скорее всего, не понимал сути всех этих пере­воротов, потому не придавал им особого значения. В 1924 г. Народная армия снова захватила власть. На этот раз 18-летнего Пу И лишили всех титулов, привилегий и приказали в течение двух дней выехать из дворца. Тут надо сделать отступление и отметить, что советские историки не жаловали последнего императора. Его называли предателем китайского народа, лишённым моральных устоев, политически беспринципным интриганом и т. д. Очевидно, брали своё классовый подход и марксистско-ленинское миро­воззрение. Критиков не останавливало даже то, что на Токийском процессе Пу И дал нужные советской стороне показания, хотя западные защитники и пытались постоянно сбить его с толку. Пу И, конечно, не был героем в прямом смысле этого слова. Но и судьба его была необычной. Он пережил головокружительные взлёты и падения, его жизнь зачастую висела на волоске, ему приходилось проявлять чудеса изворотливости и приспособляемости к самым разным обстоятельствам, он лгал и выкручивался, покупал и продавал. И при этом, несмотря ни на что, оставался весьма жизнелюбивым человеком, не только не устававшим от радостей жизни, но и всегда стремившимся к ним. ...и без власти В 1924 г., когда Пу И приравняли к остальным гражданам и приказали ему вместе с женой покинуть Запретный город, он отправился на северо-восток Китая – на территорию, подконт­рольную японцам. Те сразу увидели в свергнутом монархе большой политический потенциал. И в 1932 г. было создано марионеточное государст­во под названием Маньчжоу-го, чьим правителем стал Пу И. Но реальной власти у него и в Маньчжоу-го не было. Всё решали японские «советники». Да он особо к власти и не стремился. Ему хватало тех ­радостей и удобств, что принесло его новое положение. Изгнанник вернулся к привычной красивой и праздной жизни, которую и вёл до окончания Второй мировой войны. Никаких документов не читал, подписывал их не глядя, под диктовку этих самых японских «советников». И не заморачивался мыслями о последствиях. Да и была ли у него какая-то возможность протестовать, сопротивляться? При этом Пу И был дружен с японским императором ­Хирохито, дважды бывал у него в гостях в Японии. Плен или спасение? В августе 1945 г. в Маньч­жоу-го вошла Красная армия. Японцы планировали, что император, уже подписавший акт об отречении, будет экстренно отправлен в Токио. Что ждало его там? Кто знает. Сам Пу И рассказывал: «Я собрал всех министров маньчжурского правительства и сообщил им приказ командующего Квантунской армией об эвакуации в Тунхуа. Но большинство из них не желали эвакуироваться. Я не мог отказаться ехать в Японию наотрез, меня могли бы убить. Потому тянул время. Заявил, что согласен поехать в Японию с 8 верными мне до гроба людьми. Но мне по-преж­нему предлагали ехать одному. Эти 8 людей, зная, что их могут также убить в Японии, тем не менее изъявили желание ехать только со мной. Я думал, что скоро придёт Красная ­армия и даст нам свободу, я расскажу правду о японском гнёте над китай­ским народом, и мне и моей свите будет сохранена жизнь». Но японцы привезли Пу И и его людей на аэродром, посадили в самолёты с японской охраной и предупредили, что те, кто попытается бежать, будут убиты. Долетели до Мукдена, а там на аэродром неожиданно опустились самолёты Красной армии. Об аресте Пу И было доложено командующему войсками на Дальнем Востоке маршалу Василевскому, который шифровкой сообщил Сталину о ­пленении императора. Сам Пу И об этой истории на Токийском процессе говорил так: «Цель моей отправки была в том, чтобы заставить меня и мою семью молчать, убив всех нас... Мне сразу сказали, что, если со мной что-то случится в Японии, японское правительство не признает себя ответственным». Можно утверждать, что советский десант, захвативший Пу И на аэродроме, где он ожидал самолёта в Японию, спас ему жизнь. Бывший император был вывезен в СССР. Сначала он находился в Чите, где ему предъявили обвинения как пособнику японских милитаристов и взяли под стражу. Его судили за военные преступления, а вернее, за то, что он был японской ­марионеткой. В советском плену Пу И страшно боялся, что его передадут для суда в коммунистический Китай и там он наверняка будет расстрелян как изменник. Он делал всё возможное, чтобы остаться в СССР, и надеялся через какое-то время перебраться в Анг­лию или Америку. Но если вариант с эмиграцией на Запад не удастся, он был согласен остаться в СССР – Пу И всегда была присуща гибкость. В это время уже готовился международный трибунал в Токио, поэтому возникла идея подготовить Пу И к выс­туплению там в качестве одного из главных обвинителей. Пу И сразу всё понял и согласился. Из донесения министра внутренних дел СССР С. Круглова И. Сталину: «В соответствии с указаниями правительства был подготовлен для выступления на Токийском процессе в качестве свидетеля обвинения интернированный бывший император Маньчжоу-го Пу И. На предварительном следст­вии в Хабаровске он показал, что Япония своим вторжением в Маньчжурию преследовала цель политического, экономического и религиозного порабощения Маньчжурии и подготовки плацдарма военного нападения на СССР... » «Я говорю правду» Пу И хорошо подготовили к процессу. Хотя никаких гарантий, что он выдержит все атаки адвокатов обвиняемых, не было. 9 августа 1946 г. Пу И был доставлен в Токио. В этот день все японские газеты вышли с его фотографиями. Выглядел он весьма презентабельно: ­худощавый, в хорошем костюме, белой рубашке с галстуком, в тонких очках. Ажиотаж вокруг Пу И был таков, что его допрос решил провести лично главный обвинитель на процессе американец Дж. Кинан. Императорское прошлое и воспитание сказались на поведении Пу И – он держался на допросах с достоинством, свободно, на вопросы отвечал подробно. Не давал себя сбить и увести в сторону. Американские адвокаты всячески пытались опорочить личность самого Пу И, подозревая, что он будет давать показания в пользу СССР. Они стремились доказать, что он аморален, что проявлял политическую беспринципность, переросшую в прямую измену Китаю, а значит, его показаниям нельзя верить. Наиболее напористо действовал американ­ский адвокат майор Блэкни. Вот небольшой фрагмент допроса. Вопрос: Платили ли вам регулярно 4 млн долларов до того, как вас вновь пытались возвести на трон? Ответ: Предполагалось, что эта сумма будет нам выдаваться, но правительство находилось в финансовых затруднениях. Потому платили неаккуратно. Время от времени давали несколько сот тысяч долларов, а однажды – миллион. Вопрос: Продолжалось ли это и после вашего вторичного свержения с престола? Ответ: Да. Председатель: Чего вы стараетесь добиться, майор Блэкни? Майор Блэкни: Я надеюсь показать характер мышления этого свидетеля, сэр. Я пытаюсь показать, что он хотел найти возможность вернуться на трон, старался создать эту возможность и в конце концов использовал её. На самом деле Блэкни пытался доказать, что Пу И воспроизводит то, что ему приказали говорить в СССР. Однако тот держался твёрдо: «Мне ничем не угрожали и ничего не обещали. Я говорю правду». В общем, последний император полностью оправдал те надежды советской стороны, которые на него возлагались. Всё это время из Пекина регулярно поступали ноты с прось­бой о передаче ему Пу И. Но советские власти его не отдавали. Кто знал, какие у Чан Кайши планы? На одну из последних китайских нот от 23 ноября 1948 г. последовало решительное заявление из Кремля: в передаче отказать, ноту оставить без ответа. Стремясь снискать расположение советских властей и избежать выдачи, Пу И даже намеревался жениться на русской женщине, но в этом ему было отказано. Он также не раз заявлял о своём желании передать СССР часть своих драгоценностей и украшений – «с тем чтобы использовать их в послевоенном фонде восстановления и развития народного хозяйства СССР». Остальные ценности, как писал он в своих воспоминаниях, были спрятаны в двойном дне чемодана с личными вещами. Императору, как и другим заключённым китайцам, находящимся в СССР, выделили при тюрьме маленький участок земли, на котором он выращивал перец, помидоры, баклажаны, фасоль, цветы. Из тюрьмы – в садовники В последний период своего заключения в Хабаровске Пу И был отделён от основной группы заключённых и переведён в район Красной речки – в 12 км от Хабаровска. Однако, когда была провозг­лашена Китайская Народная Республика, коммунистическое руководство, которое называло себя «младшим братом» СССР, вновь поставило вопрос о выдаче Пу И. И тут ситуация в корне изменилась. 1 июня 1950 г. премьер Китая Чжоу Эньлай в беседе с послом СССР в КНР заявил, что китайское правительство готово принять Пу И, если советская сторона найдёт это своевременным. Отказать «своим» советское руководство не сочло возможным. И уже 3 августа на станции Пограничная представителю МИД Китая были переданы бывший император и его свита, минист­ры, генералы и чиновники бывшего правительства Маньчжоу-го в количестве 58 человек и ­принадлежавшие им личные ценности. Перед отправкой из Хабаровска советскими спецорганами были получены агентурные данные, что Пу И опасается за свою судьбу, ведёт себя нервно и говорит о самоубийстве, к чему его склоняет младший брат Пу Дэ. Пу И был изолирован от родст­венников и остальных военнопленных и интернированных и доставлен к месту передачи китайским властям под пристальным наб­людением. В пути Пу И мало спал и плохо ел, а 1 августа попросил предоставить ему возможность повидаться с братом и другими родственниками. Ему отказали, ссылаясь на то, что он недавно с ними расстался и увидится по прибытии на место. Китайский представитель был проинформирован о поведении Пу И и его мыслях о самоубийст­ве и попросил пере­­дать его отдельно. Во время передачи Пу И попытался подать китайскому представителю руку, но последний сделал вид, что не заметил этого. Пу И несколько смутился, а при выходе из вагона обратился к подполковнику Клыкову и ещё раз поблагодарил правительство СССР и лично тов. Сталина за гуманное отношение и при этом прослезился. Как потом вспоминал Пу И, «китайские коммунисты ассоциировались в моём сознании с бурным паводком и лютыми зверями». «Они свергли Чан Кайши, не признают никаких законных династий и могли поступить со мной так, как пожелают. К тому же они ненавидели меня во сто крат больше, чем Чан Кайши. И вот теперь меня должны ­передать в их руки». Его опасения были ненапрасны. В Китае бывшего императора судили по статье «за военные преступления». Но не расстреляли (об этом, естественно, позаботился «старший брат»), а отправили в тюрьму. Он стал рядовым заключённым без каких-либо привилегий. Был привлечён к тяжёлым работам – на заводе по производству кокса дробил уголь молотком. Но спокойно, по-философски воспринял тяготы тюремной жизни. После 9 лет заключения Пу И был амнистирован за примерное поведение и «идеологическое перевоспитание». Последние годы жизни экс-император провёл в Пекине – устроился на работу в Ботанический сад, где занимался выращиванием орхидей. Он больше ни на что не претендовал и ничего не просил. С людьми был вежлив, обходителен, отличался скромностью. И даже нашёл очередную спутницу жизни. Роль рядового китайского гражданина не очень огорчала Пу И. Он занимался тем, что ему нравилось: выращиванием цветов и работал над своей биографией под названием «От императора до гражданина». Книга понравилась Мао Цзэдуну, была издана в Китае, широко продавалась. На волне этого успеха в 1961 г. Пу И даже вступил в компартию и стал сотрудником Государственного архива, а потом вошёл в состав политико-консультативного совета КНР. Это был новый крутой поворот в его необычной жизни. Когда он скончался, все расходы на похороны взяла на себя компартия, тем самым выразив уважение последнему императору Китая. Тело было кремировано.