Владимир Зинкевич (СПАЙС БОЙЗ): «Актриса орала в первый же день съёмок» (ИНТЕРВЬЮ, 18+)
Осторожно, в тексте интервью много мата! Такое кино.
Актриса орала в первый же день съёмок. Художник-постановщик запил. У меня началась депрессия. А зрители требовали стакан виски после просмотра.
В другом измерении события «Спайс бойз» пошли по-другому. У барыги на кармане оказался коробок травы. Свадьба прошла весело. А зрители посмотрели комедию положений про укурков. Что-то в духе «Американского пирога», как нам обещает трейлер. Но в продаже был спайс. И мы спустились в Ад.
Владимир Зинкевич — белорусский режиссер. В 2016 году он снял сериал «Качели» о разборках светлогорских «авторитетов». Сделанный с оглядкой на Тарантино и Гая Ричи, сериал подкупал искренностью. Зинкевич хорошо знает родной город. Персонажей писал с себя и знакомых. Играть пригласил молодых и непрофессиональных актёров. Короче, «флеш-рояль» для провала. Но получилось душевное кино, уделывающее фильмы с солидным бюджетом и звёздами в кадре.
Зинкевич говорит, что «Спайс бойз» снимали «на свои». Вложили деньги от «Качелей» и то, что дали знакомые продюсеры. Глядя на экран, веришь, что в дело пошёл каждый доллар. Фильм задумывался как короткометражка, что заметно, когда в середине провисает динамика. Однако его главный приём — обмануть ожидания. Вместо весёлого слэшера — «белорусская резня секатором», как выразился кинокритик Павел Соломатин.
«Спайсы» — одна из самых беспонтовых вещей, которые пихает в себя тупой объебос. В лучшем случае заболит голова. В худшем — криминальные хроники обернутся кошмаром. История, которая легла в основу «Спайс бойз», произошла летом 2014 года в Гомеле. Трое друзей покурили синтетического дерьма и решили, что в их друга вселился Дьявол. Они выкололи «одержимому» глаза, отрезали нос и исполосовали лицо. Когда в дом вошли милиционеры, то парень, лежащий в луже собственной крови, весело пел песни, смеялся и спокойно поддерживал разговор.
Владимир Зинкевич на съемках.
Вы получили удовольствие от съёмок?
— Конечно, всей группой шли на площадку, как на праздник.
Даже когда глаза лопались в микроволновке?
— Ну, там больше думаешь, чтобы пиротехники не подвели. А когда отсматриваешь снятое, радуешься, что все получилось отлично. На площадке вообще царит другая атмосфера. Это уже после съёмок меня накрыла депрессуха. Но я отдохнул, сел за монтаж и был доволен, что история складывается.
Депрессию вызвал фильм?
— Нет. Личная фигня. К сорока трём годам накопилась нагрузка на нервную систему. А фильм всем понравился, ещё на читках сценария. Актёры просто не понимали, куда идут и что их ждёт. Им казалось, что будет лёгкое путешествие. Кто-то думал, что сможет схалтурить. На последних двух сменах запил художник-постановщик. Жестко запил. В последнюю смену он кричал: «Идите все на х…». И прыгнул, блядь, в это озеро, блядь, с помоста.
Расскажите, как вы работаете с актёрами? Потому что их игру хочется только похвалить. Вот, например, у Александра Тарасова - правда ДЦП?
— Нет. Он просто хороший белорусский актер. Очень погрузился в роль. Михаил Горевой про него сказал, что он бриллиант. Очень приятно. Актёрище растет! Он из Светлогорска, блин, из моего родного города. Когда я проводил кастинг, то у меня был выбор. Я сказал: «Саша, похудеешь на семь килограммов — роль твоя». Он похудел. А теперь, говорю, будешь погружаться. Договорился с детским реабилитационным центром. Он провел там две недели, рассказывал про профессию актера, а сам наблюдал, как двигаются и разговаривают дети с ДЦП.
А другие актёры?
— Вову Аверьянова (парень с собакой на голове) я знал по «Качелям». И знал, что он сыграет психа. Сцену, когда Рита Аброськина сидит напротив чувака, которому вырезают глаза, мы снимали в первый съёмочный день. Она приехала утром на смену и часа через два уже орала. Зато на фестивале «Киношок» она получила приз за лучшую женскую роль! Мне кажется, я чувствую, в какой сцене какой актёр на своём месте. И тогда им легко играть.
Возможно, ещё помог и личный опыт. На площадке полгруппы признались, что курили спайс. Но всё как-то по лёгкому. Только один из них однажды пролежал три часа в ванной и молил, чтобы скорее отпустило. Но, если честно, после премьеры, я вижу, где актёры не дожимают. Смотрю и думаю, как я пропустил-то!
А вы сами пробовали наркотики?
— В юности пробовал марихуанну. Вот и весь мой опыт. Но я родом из Светлогорска, это сложный город. У меня много друзей умерли от опиума. Много поломанных судеб. СПИД. Я в то время, спасибо дяде, занимался карате и считал наркоманов слабыми людьми. Пусть пьют и курят. Но взрослеешь, допускаешь, что люди хотят и будут пробовать наркоту. Это история без конца. В восьмидесятых мак варили. Сейчас героин легко достать. Это бесконечная война. Любой кинематографист может посвятить этому фильм и, возможно, кого-то спасти.
Знаете, мне фильм не показался откровенной антинаркотической агиткой.
— Я когда бью тарелку [Прим. ЗУ – традиция разбивать в первый съемочный день тарелку с названием будущего фильма], говорю: «Давайте сделаем так, чтобы зрителю не было скучно». Я не планировал снимать агитку. Этого дерьма хватает, и оно только смешит. У нас пол Минска заклеено билбордами: «Наркотики — зло», «Драг не друг». В первую очередь, я хотел снять интересное кино. И только потом лечить души. Аминь.
В фильме много жести, но вы всё же отводите камеру. Почему?
— (Вздох) Наверное, мне надо было чуть больше денег и более профессиональных гримёров. Тогда я бы показал больше. Потому что у нас в фильме так себе пластический грим. Если в белорусском кино появляются профессионалы по этой части, их быстро переманивают в Москву. Но, с другой стороны, я и не особо хотел жестить.
Фильм успешно обманывает зрителя. Мы ждём кровавого веселья, но вторая половина просто скатывается в кошмар. Так задумывалось?
— Я у кого-то читал, может у Тарантино, что зритель «идёт по крошкам, которые оставлял режиссёр». Так и думал: ага, сейчас насыплю голубкам, а куда придут — я решаю. Да, это осознанное решение. Я хотел сначала усыпить зрителей, а потом воткнуть в спину нож.
И как вам реакция тех, кто посмотрел?
— Мы делали закрытый показ. Там были милиция, врачи. Такая социальная фокус-группа. Ко мне подошла психиатр с мокрыми глазами. Говорит, наш фильм надо детям в школах показывать. А другой вышел и сказал: «Я ждал, когда кино начнётся, а кино так и не наступило».
Недавно пошёл на обычный сеанс. В кинотеатр, где билет стоит два бакса. Зал был полный. И я наблюдал с последнего ряда за эмоциями. Смеются первую половину фильма. Потом начинает колбасить. Ёрзают в креслах. Нервно хихикают. Смеялись, когда с иконы фольгу сняли, чтобы раскурить спайс. А когда фильм закончился, парень передо мной сказал: «Нам должны по стакану виски, чтобы нервы успокоить». Такой реакции я радуюсь.
Обидно, конечно, когда ругают. Читал, что зря смешал жанры. Что игра актёров невнятная. Худший фильм ММКФ. Ну, я и перестал читать рецензии. Фильм не оставляет равнодушным: либо ненавидят, либо нравится.
Сергей Филимонов, очень уважаемый мною кинокритик, у него передача была «Відзьмо-нявідзьмо», по трейлеру сказал, что «Спайс бойз» — это кал. Для меня это был шок. Такой образованный человек, постоянно ездит в Венецию, в Канны. И так выразить своё мнение. Наверное, подбухивал.
Очень тяжело пережить финальную сцену, когда вы показываете реального Дмитрия, на чьей истории основан фильм. За что вы так со зрителями?
— (Вздох) Я изначально хотел его показать. Написал сценарий и решил – возьму интервью. Меня отговаривали продюсеры. Но мне казалось, что эта точка может стать очень жирной, в плане воздействия на мозг. Наверное, вот здесь я сделал какую-то агитку. И когда он отказал, у меня начался азарт охотника.
Отказал?
— Да! Сначала я отправил съёмочную группу в Гомель. Они пошли в общество слепых и выяснили, что он в нём не состоит. Стали расспрашивать местных. В какой-то момент я попросил перестать ходить вокруг да около и поговорить с Димой напрямую. И он всех послал. Не отвечал на телефоны. Я тогда думал, что жить не могу без его интервью. Кино не получится. Тогда нашёл его друга в ВК. Пообщался и убедил поговорить с Димой.
Это очень жёсткая сцена.
— Очень.
