Продал медали, чтобы выжить. Трагическая история конькобежца-чемпиона

Любому конькобежцу хорошо известно имя Евгения Гришина — великого чемпиона, четырежды побеждавшего на Олимпиадах. Но многие ли знают о его трагической судьбе? По окончании карьеры искал счастья на дне стакана и даже продал все свои медали.

23 марта конькобежцу Евгению Гришину могло бы исполниться 90 лет. Но великого советского чемпиона, четырежды побеждавшего на Олимпиадах, нет с нами уже более 15 лет: он ушел в 2005 году в возрасте 74 лет из-за оторвавшегося тромба.

Детство и война

Детство Женьки Гришина пришлось на военные годы: мальчик появился на свет 23 марта 1931 года в Туле. Когда началась война, семья Гришиных уехала подальше из города, но все равно однажды к ним в деревню Канино заявились немцы. Позже Гришин вспоминал в автобиографии, что именно там впервые увидел смерть: фашист расстрелял русского лейтенанта.

Уже после окончания войны, во время которой будущий спортсмен едва не потерял ноги из-за осколочного ранения, тоже пришлось выживать. Средств у семьи на пропитание категорически не хватало, а потому приходилось даже подворовывать. 14-летний Женя с подельниками как-то попался на ограблении продуктового склада, но отделался условным сроком.

Именно в тот момент он понял, что с криминалом пора завязывать. Тем более у него было увлечение, ставшее для него делом всей жизни: коньки. Даже во время войны он находил возможность оттачивать мастерство. Мальчугану сказочно повезло: его дядя Николай Дронов возглавлял в те годы в спортивном обществе «Трудовые резервы» секцию конькобежцев и велосипедистов. Именно с его подачи Гришин и встал на коньки.

И тут неожиданно у Женьки стало получаться: в 20 лет он установил рекорд СССР, а также выиграл международные соревнования. Спорткомитет за эти заслуги вручил ему звание заслуженного мастера спорта. И тут неожиданно для многих Гришин переквалифицировался в велогонщики, чтобы попасть на Олимпиаду-1952 в Хельсинки. В итоге он туда поехал, но в соревнованиях участия не принимал, оставшись запасным. А после решил уйти из велоспорта и сосредоточился только на конькобежном спорте.

Четыре олимпийских золота и серебро

Середина пятидесятых и начало шестидесятых стали эрой Гришина. С двух Олимпийских игр подряд в 1956 (Кортина-д`Ампеццо) и 1960 (Скво-Вэлли) годах он привез четыре золотые медали! Его коронными дистанциями стали 500 и 1500 метров. Советский спортсмен стал первым конькобежцем, который сумел выбежать 500 метров из сорока секунд (39,6 секунды). Рекорд держался более пяти лет.

На самом деле золота должно было быть больше. На своей третьей по счету Олимпиаде в Инсбруке в 1964 году он был явным фаворитом, и все понимали: отнять первое место у Гришина практически невозможно. Он владел мировым рекордом и уступать никому не собирался. Однако в финальном забеге случилось несчастье: в одном из поворотов наш спортсмен наехал на какую-то песчинку и едва удержал равновесие. Но даже с результатом 40,6 его время долго оставалось лучшим, только американцу Терри Макдермотту все же удалось превзойти его. Стоя на втором месте пьедестала, Гришин едва сдерживал слезы.

«На второй ступеньке пьедестала почета я оказался как бы непрошеным гостем. В тот вечер не поехал в Олимпийскую деревню, а отправился к нашим туристам в монастырь, в котором их разместили. Гулял по аллеям, наблюдал, как монахи каждую свободную минуту читали Библию. И я, как те монахи, наизусть помня все заповеди спорта, понял: мое утешение — только победа в будущем!» — вспоминал Гришин.

Выиграй он тот забег — наверняка со спокойной душой мог закончить славную карьеру в ранге звезды советского спорта и пятикратного олимпийского чемпиона. Но досадное поражение требовало реванша, и так Гришин остался до Олимпиады-1968 в Гренобле. Увы, 37-летний спортсмен снова не смог взять пятое золото, заняв лишь четвертое место.

Тяга к алкоголю и смерть

И только после этой неудачи Евгений Романович решил сосредоточиться на тренерской деятельности. К тому времени он уже постепенно начинал заниматься с молодыми велосипедистами и конькобежцами в ЦСКА, готовя их к соревнованиям.

Именно во время тренерской работы Гришин впервые стал срываться и выпивать. Об этом он сам рассказывал в автобиографии.

«Поверьте мне, все, что в жизни приходится преодолевать человеку — нестерпимые боли, физические и психические мучения, — ничто по сравнению с преодолением тяги к алкоголю. Просто детские забавы. Здесь никто не знает, когда закончится эта мука и закончится ли вообще. Известно только: если сорвешься хоть однажды, пагубное пристрастие останется на всю жизнь. Вот почему человек, преодолевший тягу к алкоголю, а вместе с ней — и самого себя, должен ежедневно жить под жестким самоконтролем, постоянно держать себя в руках... Я консультировался со многими врачами и выяснил, что никакие таблетки и никакое лечение не помогут без моего собственного желания, без силы воли. А так как я считал себя волевым человеком, то решил, как у нас говорят, "завязать" без применения лекарственных препаратов...»

Из-за пристрастия к алкоголю у чемпиона начались проблемы в семье. Денег стало не хватать на проживание, и однажды в порыве страсти Гришин продал все свои олимпийские награды, о чем позже не раз жалел.

В какой-то момент Гришин даже закодировался и забыл об алкоголе. Но в 2005 году на конькобежном чемпионате мира в Москве сорвался: его как почетного гостя пригласили на соревнования. Там он встретил старых друзей и не удержался.

«После чемпионата мира дед провел несколько дней в Москве, в квартире на Новопесчаной, поскольку на даче в то время шел ремонт, — вспоминал в интервью "Советскому спорту" внук Гришина Георгий. — Как-то вечером зашел к нему, вижу: лежит на диване и держится за грудь. Сердце, говорит, сильно колет. Я тут же вызвал неотложку. Врач сделал ЭКГ и определил инфаркт.

После выписки в мае какое-то время пробыл в Москве, ждал, когда на даче закончатся строительные работы. Потом я отвез его туда. Весь июнь чувствовал он себя вроде бы нормально. Девятого июля был день рождения его дочери, моей мамы. Посидели в семейном кругу, поговорили. Все было хорошо. Вечером я уехал в Москву, а утром узнал, что деда не стало. Ему стало плохо ночью, прихватило сердце. "Так больно еще никогда не было", — это, как потом мне сказала мама, были его последние слова. Скорая приехала довольно быстро, мама поехала вместе с ним в ближайшую больницу в Дедовске, но там уже ничего сделать не смогли, поскольку оторвавшийся тромб перекрыл артерию...»