Новгородские исторические записки от Виктора Смирнова. Записка тридцать восьмая: «Жизнь и смерть фабриканта Кузнецова»

Мы продолжаем серию публикаций на тему истории Великого Новгорода и Новгородской земли авторства историка и писателя Виктора Смирнова. Материалы публикуются с разрешения автора.  

Жизнь и смерть фабриканта Кузнецова

На рубеже 19-20 веков вся Россия от царской семьи до простых крестьян пила чай из фарфоровой посуды, изготовленной на фабриках Кузнецовых. К этой знаменитой династии принадлежал и Иван Емельянович Кузнецов. Таких людей как он на Руси называли воротилами, и он действительно ворочал большими делами и большими деньгами.

Выбирая место для своей будущей предпринимательской деятельности, Кузнецов остановился на Новгородской губернии. Губерния удачно располагалась между двумя столицами, по ее территории проходили железнодорожные и водные пути, а местные леса могли обеспечить дешевое топливо для будущих заводов.

Свою первую фарфоро-фаянсовую фабрику Кузнецов основал в 1878 году недалеко от станции Волхов. Сначала это было кустарное производство по производству горшков, но уже через несколько лет здесь трудились полторы тысячи рабочих. Следующим приобретением Кузнецова стали полукустарные фабрики в Бронницах и Грузино. Вскоре и здесь на месте деревянных бараков выросли кирпичные корпуса, оснащенные заграничным оборудованием, а количество персонала выросло до пяти тысяч человек.

. Главную ставку Кузнецов сделал на производство ходовой, относительно дешевой фарфоровой посуды. Его изделия радовали глаз и отличались высоким качеством, ради чего фабрикант нес большие расходы на закупку импортного сырья из Англии и Скандинавии. В начале двадцатого века заводы Ивана Кузнецова выпускали 25 миллионов изделий в год, а сам фабрикант стал фактическим монополистом на Северо-Западе. Его продукция разлеталась по всей стране через сеть собственных магазинов и на многочисленных российских ярмарках, она была представлена на знаменитой Парижской выставке.

Но Кузнецову и этого было мало. Он приобрел Чудовский стекольный завод, на котором прежний владелец делал стекла для керосиновых ламп. Новый хозяин освоил производство хрустальной посуды, для чего пришлось полностью перестроить весь производственный процесс, поменять оборудование, переучить персонал. Теперь здесь стали выпускать сахарницы и кувшины, стаканы и рюмки, сливочники и кофейники.

Доходы Кузнецова стремительно росли. Он становится купцом первой гильдии, его знают в правительственных кругах, с ним считаются новгородские власти. Ради поддержания престижа Иван Емельянович построил в Москве на Мясницкой улице огромный дом в неокласссичеком стиле, который и сегодня считается одним из самых красивых зданий столицы. Впрочем, в Москву фабрикант наведывался нечасто, предпочитая жить рядом со своими заводами, чтобы держать их под личным неусыпным контролем

Нравом Иван Емельянович отличался крутым и строгим. За малейшую провинность беспощадно штрафовал, любые проявления недовольства пресекал железной рукой. Но при этом, будучи глубоко религиозным старообрядцем, много помогал нуждающимся, построил богадельню, больницы, училище для детей рабочих.

С началом 1-й мировой войны для кузнецовских фабрик наступили нелегкие времена. Перестали поступать привозные материалы из-за границы, что привело к резкому сокращению производства. Когда случилась Октябрьская революция, и многие фабриканты поспешили эмигрировать, Иван Емельянович остался в России. Его заводы были его жизнью, и этой жизнью ему вскоре пришлось пожертвовать.

В 1919 году на завод пришли чекисты, чтобы реквизировать продовольствие с заводского склада. Старый фабрикант пытался воспрепятствовать реквизиции, доказывая, что продовольствие необходимо рабочим и их семьям, страдающим от голода. Его тут же арестовали за саботаж. Рабочие пытались защитить своего хозяина, окружив его плотным кольцом, но чекисты вывели Ивана Емельяновича на берег Волхова и расстреляли, а тело бросили в Волхов.

Все кузнецовские предприятия были национализированы и переименованы в духе нового времени. Фабрика на Волхове стала "Коминтерном", Грузинская -- "Красным фарфористом", Бронницкая превратилась в "Пролетарий".

Производили здесь так называемый ширпотреб, который пользовался неизменным спросом у неизбалованного товарами советского потребителя. В Броннице стали делать синюю кобальтовую посуду, которая вскоре стала украшать полки и серванты едва ли не каждой новгородской семьи. По специальным заказам делали здесь и штучную сувенирную продукцию, расписанную руками местных мастериц.

Настоящей катастрофой для отечественного фарфорового производства стали перестроечные годы и отмена налоговых льгот для народных промыслов. Из четырех бывших заводов Кузнецова тогда уцелел только "Красный фарфорист", которому вернули старое название "Фабрика Кузнецова на Волхове". В память о своем отце-основателе заводчане установили памятник Ивану Емельяновичу Кузнецову.

Тем, кто заинтересуется историей фарфорового производства, советую посетить музей художественной культуры в Десятинном монастыре Великого Новгорода. С помощью современных музейных технологий здесь можно по достоинству оценить красоту и изящество кузнецовского фарфора и погоревать о его утрате.