Евреи стреляли в евреев

"Вы можете забрать ваши сраные приказы и проглотить их! Сволочи! Вы думаете, что я приехал сюда убивать евреев?!"Интересовавшиеся историей Израиля найдут ниже десятки фамилий людей, создававших современный нам Израиль, но в то время стрелявших друг в друга.

Альталена — бывший танкодесантный корабль ВМС США LST-138, специально построенный для высадки десанта на пляжи Нормандии  в 1944 году. Был способен произвести высадку десанта и техники через носовой шлюз непосредственно на берег.  После войны корабль был продан еврейской организации сионистов-ревизионистов Эцель, возглавлявшейся Менахемом Бегином.

В качестве нового названия для корабля был взят литературный псевдоним идеолога движения Зеева Жаботинского (итал. Altalena — качели).



Корабль получил известность тем, что доставил в середине июня 1948 года, в нарушение условий четырёхнедельного перемирия, большую партию оружия, закупленную Иргуном, а также группу из 940 новых репатриантов — добровольцев. В ходе этого инцидента погибло 16 членов Иргуна  и трое солдат Армии обороны Израиля.

Наблюдатели ООН и журнал «Тайм» отметили, что корабль был уничтожен «в результате предотвращения попытки контрабанды оружия еврейскими террористами в зону конфликта в нарушение условий перемирия и резолюции 50 СБ ООН».  По мнению правых сторонников Бегина, корабль и, частично,  груз,  уничтожены в результате провокации со стороны главы временного правительства Бен-Гуриона в ходе борьбы за власть.



Положение на фронтах до  четырёхнедельного перемирия 11 июня — 9 июля 1948 г. было для Израиля близким к катастрофе.

Немедленно после провозглашения Государства Израиль, 14 мая 1948 года, пять арабских государств начали военные действия. Первым законом, принятым правительством Израиля, было создание 26 мая Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ), которая объявлялась единственной законной вооружённой силой в стране. Численно, большинство в новой армии составили бойцы Хаганы, — отрядов, ранее подчинявшихся руководству Сионистской федерации в отличие от ревизионистских формирований «Эцель» и Лехи. Верховным главнокомандующим являлся глава Временного правительства Давид Бен-Гурион.

В 1948 году в Тель Авиве бойцы Пальмаха (ударные части «Хаганы» без серьёзного сопротивления обезоружили «Иргун». Бен-Гурион, основатель МАПАМ, симпатизировал марксизму, затем социал-демократии. Жаботинский был радикальным националистом, отвергал социалистические идеи. Жаботинский был не чужд симпатий к итальянскому фашизму. Жаботинский умер в 1940 году до провозглашения Государства Израиль. С его смертью в Иргуне произошёл раскол. Отколовшаяся фракция, Лехи, во главе с Авраамом Штерном и Ицхаком Шамиром считала главным врагом англичан и предлагала нацистской Германии свою помощь в борьбе с ними. Основная часть Иргуна, во главе с Давидом Разиэлем, предпочла на время войны с фашизмом сотрудничать с англичанами.

Тем не менее, после провозглашения независимости государством Израиль 15 мая 1948 года, несмотря на серьёзные политические разногласия с новым командованием (Бен-Гурион руководил социалистической партией МАПАЙ), Менахем Бегин сделал серьёзный шаг примирения, и в своём первом открытом выступлении по радио 15 мая он посвятил целый раздел необходимости создания армии. 1 июня 1948 года Бегин от имени Эцель подписал соглашение, в соответствии с которым вооружённые отряды этой организации расформировывались, члены Эцель, давшие согласие, сводились в отдельные подразделения в составе Армии обороны Израиля, а несогласные разоружались и распускались по домам.

Отдельный боевой отряд Эцеля остался только в Иерусалиме, где он, однако, ещё с апреля действовал под общим командованием «Хаганы». Иерусалим, по решению ООН, не являлся еще территорией государства Израиля и на него не распространялось решение Временного правительства о создании Армии Обороны Израиля и роспуске всех военных организаций ишува. Для вооружения своих отрядов в Иерусалиме Эцель требовал оставить в его распоряжении часть оружия с «Альталены». 21 сентября 1948, после того как бойцы Лехи убили посредника ООН, графа Фольке Бернадота, руководство Иргуна приняло ультиматум Временного правительства  и объявило об окончательном роспуске организации, боевые подразделения которой ещё сохранялись в Иерусалиме.

Тем временем, на фронтах сложилась чрезвычайно тяжёлая для Израиля ситуация (см. карту). По резолюции 50 СБ ООН, благодаря стараниям посредника, назначенного Генеральной Ассамблеей ООН, графа Фольке Бернадота, было заключено четырёхнедельное перемирие (11 июня — 9 июля) для попытки посреднических действий между воюющими сторонами. На время перемирия запрещалась доставка оружия и подкреплений в район вооружённого конфликта.

Закупка оружия и отплытие корабля

Оружие было предоставлено Францией, и закуплено ещё до провозглашения Государства Израиль, поэтому сама закупка не была нарушением четвёртого пункта резолюции 50 Совета Безопасности, принятой позже

Отплытие предполагалось 26 мая, но задержки и стремление сохранить секретность привели к тому, что судно отплыло только 11 июня. Таким образом, команда могла не знать, что прибытие корабля с оружием будет нарушением не только резолюции, но и условий перемирия.  Бегин послал радиограмму с приказом отложить отплытие, но из-за плохой связи она не была вовремя получена.



Однотипный с «Альталеной» LST-77 сгружает танки «Шерман». Анцио, Италия, 1944 год.

Корабль отплыл из французского местечка Пор-де-Бук (Port-de-Bouc) близ Марселя. Командовал судном капитан ВМС США Монро Фейн.

Переговоры между Эцель и правительством

Начиная с 15 июня, прошло несколько встреч. Бегин сообщил, что судно отплыло без его ведома, и поставил вопрос о дальнейшей судьбе судна и груза. 16 июня Бен-Гурион записал в своём дневнике:

«Галили и Эшколь встретились вчера с Бегиным. Завтра-послезавтра прибудет их корабль, привезет 800—900 человек, 5000 винтовок, 250 бренов <система ручного пулемета>, 5 млн патронов, 50 противотанковых базук (пиат), 10 бронетранспортеров. Зифштейн (директор тель-авивского порта) полагает, что можно разгрузить за одну ночь. Я считаю, что нельзя подвергать опасности Тель Авив. Не следует возвращать корабль. Надо привести его к неизвестному берегу».

Однако в тот же день, чуть позднее, Бен Гурион записал в своем дневнике о докладе Галили на заседании Временного правительства: «Несмотря на наши указания, ЭЦЕЛ решил доставить оружие в Иерусалим, и для этого переводит туда 2 батальона. Мнение Исраэля (Галили), Школьника (Эшколь) и мое — остановить силой».

Согласно официальной версии, согласие на разгрузку оружия не было дано.

На заседании правительства в послеобеденные часы 20 июня было составлено и 21 июня опубликовано в газетах правительственное сообщение, в котором заявлялось, что прибытие оружия для ЭЦЕЛЬ является нарушением законов государства и соглашения с ЭЦЕЛЬ от 1 июня, а также международных обязательств Израиля. На заседании кабинета 22 июня (в день гибели «Альталены») Бен Гурион обвинил ЭЦЕЛЬ в попытке государственного переворота в момент, когда идет война, и арабские армии оккупируют значительную часть страны.

В ночь с 19 на 20 июня «Альталена» подошла к причалу в Кфар-Виткин, но, опасаясь «визита» наблюдателей ООН, тут же вернулась в открытое море. Вечером 20 июня она пришвартовалась вновь, и началась разгрузка. В то время как эцельники разгружали оружие, уверенные, что выполняют соглашение с правительством, в Тель-Авиве было созвано заседание кабинета, на котором  Бен Гурион заявил:

« Мы должны решить, передать ли власть в руки Бегина, или потребовать прекратить раскольническую деятельность, а если не прекратит — будем стрелять! Иначе, нам придется решить о роспуске нашей собственной армии».



Боевая позиция Хаганы для обстрела «Альталены», Тель-Авив


Как вспоминает Моше Даян, он получил от командира бригады Ицхака Садэ приказ конфисковать оружие с Альталены.  Силы Эцеля были окружены двумя ротами батальона Даяна на берегу моря.

Местный командующий Дан Эвен (Эпштейн) ультимативно потребовал от ревизионистов сдать оружие. Срок был назначен явно нереальный (10 минут), по признанию самого Эвена, с тем чтобы «не дать командующему Иргун времени для долгих размышлений и получить преимущество внезапности». Ответа не последовало, и вскоре возникла перестрелка. В этой перестрелке погибло 2 солдата Армии обороны Израиля и 6 бойцов Эцель.

Бывшие бойцы Эцель начали в больших количествах оставлять свои части и направляться на помощь Бегину. В этот же день вооружённые столкновения происходили и в других местах, в частности районе Бейт-Даган были убиты несколько эцельников, дезертировавших с фронта и направлявшихся в грузовике на помощь «Альталене».

Переход в Тель-Авив

Ввиду появления канадского эсминца, обстрелявшего Альталену под предлогом выполнения резолюции СБ ООН и убившего несколько человек на палубе, корабль, высадив новоприбывших, направился в Тель-Авив, где Эцель мог получить поддержку прибывавших туда бойцов. Таким образом, прибытие оружия из Европы и нарушение условий перемирия стало известным и наблюдателям ООН, а дальнейшее развитие событий происходило на виду у общественности, что придало им дополнительные черты современной информационной войны.

В 00:30 корабль подошёл к Тель-Авиву. Капитан направил его на берег и дал полный ход, с тем, чтобы поднять его носом на сушу,  провести разгрузку техники через носовые шлюзы  и затем, без груза, самостоятельно сняться с мели. Но в ста ярдах от кромки воды наскочил на затопленный остов эмигрантского корабля и не смог двигаться дальше.



Горящая «Альталена»

Альталена встала около тель-авивской улицы Фришман, напротив снесенного ныне отеля Кэти Дан, где по стечению обстоятельств снимали номера сотрудники миссии Бернадота и корреспонденты западных изданий, которые потом получили возможность в своих репортажах козырять упоминанием, что наблюдали за боем, сидя в шезлонге на балконе своей гостиницы.

С этого момента, на глазах наблюдателей ООН, согласие правительства на разгрузку оружия стало невозможным, поскольку превратило бы нарушение условий перемирия в «демонстративное и циничное игнорирование собственных обязательств».

Единственной частью, верной правительству, в Тель-Авиве в это время был штаб Пальмаха, где не было даже гарнизона, а только горстка административных работников.

Вскоре эцельники попытались начать разгрузку оружия. В 01:30 ночи 22 июня, с корабля отплыла лодка с оружием, но после того как по ней было дано несколько выстрелов, повернула назад.

«В целом, однако, до утра было спокойно, а утром начали прибывать части ЦАХАЛа. Блокада набережной была поручена батальону ополчения „Кирьяти“, который, не пройдя идеологическую школу „Пальмах“, не испытывал никакого желания стрелять в евреев и прямо отказался делать это, когда в 10 часов утра появилась вторая лодка и к ним поступил соответствующий приказ. Эцельники беспрепятственно высадились с лодки (11 человек, включая 2 раненых, с противотанковым гранатомётом) и заняли позиции вокруг штаба „Пальмах“», начав его осаду.

Бен Гурион в это время спал, получив ложное сообщение, будто «Альталена» сдалась военному кораблю. Проснувшись утром и узнав правду, он спешно созвал совещание кабинета. Под влиянием Бен-Гуриона, правительство отвергло предложение создать комиссию для переговоров с «Альталеной» и постановило предъявить ей ультиматум о безусловном разоружении.

При этом он отверг все варианты относительно бескровного захвата судна (например, забросав его дымовыми шашками), заявив, что только в случае уничтожением оружия на Альталене «удастся предотвратить гражданскую войну».

Тем временем, около 10:30 в штаб Пальмаха явился один из его бывших офицеров Ицхак Рабин, который в это время служил в штабе ЦАХАЛа и был занят планированием операции Дани, и был не в курсе происходившего, а пришёл потому, что беспокоился за работавшую там свою невесту Лею. Но поскольку он оказался старшим по званию, то взял командование обороной здания на себя и лично бросал гранаты в атаковавших «эцельников».

На набережной Герберта Самюэля собиралась толпа тель-авивцев. Делались попытки прорваться к кораблю. Многих возмущала готовность Бен Гуриона бессмысленно уничтожить громадные запасы остро необходимого оружия, в том числе тяжёлого:

«Годами мы тренировались на каком-нибудь старом маузере, на задание мы шли с наганом и тремя патронами. (…) А тут мы привезли на нашем корабле 8000 винтовок, броневики, пулеметы, пушки, пиаты (противотанковые гранатометы) и миллионы патронов. (…) В Яффо у нас не было патронов. Мы экономили, взвешивали каждый выстрел. А тут миллионы патронов. Ты представляешь, что они чувствовали? Они шли на задание, получали раны, погибали или оставались калеками, чтобы добыть пару задрипанных пистолетов. И месяц за месяцем бедняки из квартала хa Тиквы или квартала Шапира давали нам деньги, у них самих порой не было крыши над головой, но они давали деньги на покупку оружия. А тут целый корабль, оружие и патроны без числа. Они шли теперь к морю, не понимая, что это глупость, что нет надежды».

Начальник оперативного штаба Бегина, Амихаи Паглин, вспоминал, что он и другой лидер Эцеля, Бецалель Стольницкий, в тот момент собирались «сбросить Бен-Гуриона». По словам Паглина, они были готовы «если потребуется, изничтожить (wipe out) Бен-Гуриона, и его кабинет». Однако в целом, никакого плана действий у «Иргун» не было, хотя в какой-то момент обозначился их явный перевес.



65-мм пушка Шнейдера 1906 года из которой велся обстрел

Штаб долго искал тех, кто согласится выполнить приказ об уничтожении «Альталены». Первоначально её намеревались разбомбить с воздуха, но все летчики категорически отказались. На просьбу одного из высших офицеров ВВС, командир эскадрильи Вильям Лихтман (доброволец из США) ответил:

«Я приехал сюда, чтобы драться с арабами. Это то, что я знаю, и это то, что меня интересует».

В ответ на повторяющиеся настойчивые приказы он спросил:

«Есть ли евреи на корабле?» «Разумеется! Это важно для тебя?» «Есть маленькая разница. По случайности я сам еврей. Я знаю, что для вас здесь это не очень важно. Может, вы сами вообще не евреи! Вы можете забрать ваши сраные приказы и проглотить их! Сволочи! Вы думаете, что я приехал сюда убивать евреев?!».

При этом он также пообещал, что если один из его летчиков согласится, он «всадит ему пулю в глотку. Это будет лучшее, что я сделаю в своей жизни». Таким же образом реагировали и артиллеристы. С большим трудом удалось найти двух артиллеристов, добровольца из Южной Африки Гилеля Дальского и бывшего советского офицера Айзека Вайнштейна, которые, хотя и с неохотой, согласились выполнить приказ.

В 17:00 начался обстрел Альталены. Обстрел вёлся из единственного орудия; стрелял Дальский, корректировал огонь Вайнштейн. Сначала хотели стрелять прямой наводкой, но, опасаясь ответного огня с военного корабля, имевшего современные автоматические пушки, установили орудие на закрытой позиции в лагере Йона (ныне парк Ган Ацмаут). Игаль Алон дал команду сделать пять пристрелочных выстрелов.

Четвёртый снаряд попал в корабль  и на нём начался пожар.

После попадания снаряда в судно капитан Фейн был готов поднять белый флаг. Бегин возражал, но по приказу капитана флаг был поднят, а протестующего Бегина удерживал радист.

Двое бывших британских офицеров, Адольф Файнгольд и Песах Мицковский, ставшие свидетелями драмы, опубликовали открытое письмо:

«В качестве командиров англо-американской группы, которая прибыла в Израиль для того, чтобы присоединиться к еврейской армии без политических пристрастий и как бывшие офицеры, прошедшие недавнюю мировую войну, мы требуем немедленного военного расследования для обнаружения офицера, отдавшего приказ об открытии огня по людям, пытавшимся вплавь достичь берега, спасая свои жизни».

 В своих показаниях капитан Альталены, Монро Фейн, сообщил, что по спасавшимся с корабля раненым велся «беспрерывный огонь» из винтовок и пулеметов, даже несмотря на то, что он размахивал белым флагом с мостика корабля и кричал, что их надо спасать, а не стрелять по ним; «беспокоящий огонь» прекратился только к моменту, когда «серия взрывов достигла такого уровня, что было опасно оставаться на корабле».

Записи в боевом журнале штаба Игаэля Ядина говорят о том, что «Пальмах» в это время вел перестрелку с членами «Эцель» на берегу, пытавшимися спасать своих товарищей:

«(17:13) Корабль горит. Люди прыгают в море. Эцельники идут спасать их. Мы потребовали от них сдаться. Они открыли огонь. Наши люди ответили на огонь огнём».
«(17:28) Корабль взорвался».

  Рабин вспоминал:

«Корабль горит. Звуки взрывов слышатся из трюма. Люди прыгают с палубы в море. Эцельники на берегу впали в истерику, вопят: „Бегин на борту! Бегин на борту! Спасайте Бегина!“ Пальмахники поверили. Адский огонь невероятной интенсивности из всех стволов обрушился на корабль. Старая ненависть, которую несли в себе люди ПАЛЬМАХа и Хаганы по отношению к организациям (ЭЦЕЛю и ЛЕХИ) и их руководителям, нашли выход в силе огня».

По воспоминаниям эцельника Йона Фаргера, посланного Бегином в качестве парламентера на берег, пальмахники «охотились за людьми, которые были уже в воде», и своим огнём не давали собранным Фаргером добровольцам помочь раненым, пока пожилой командир Пальмаха не прикрыл их своим телом, так как «не хотел, чтобы все пальмахники считались убийцами».

Существуют и прямые обвинения в адрес Рабина в отдаче приказа стрелять по плывущим, выдвинутые в монографии Зеева Гейзеля.

Бои после взрыва Альталены; операция Техор

В гавани царила анархия. Возмущённые тель-авивцы и «эцельники» окружили штаб ВМС, и в какой-то момент в штабе стали бояться, что туда ворвется толпа. Благодаря этой неразберихе, лидеры Эцеля благополучно скрылись. С прибытием частей Цахала, перевес в силах в Тель-Авиве перешёл к правительственным войскам. Был дан приказ провести операцию по восстановлению порядка в городе и разоружению мятежников, и бои переместились в направлении южного Тель-Авива, к штабу Эцель в районе больницы Фройд (ныне около центра Сюзан де-Ляль). Однако ночью на 24 июня, когда штаб Эцель был осажден, пришёл приказ на отмену операции, поскольку был достигнут компромисс.

Всего в результате боя в Тель-Авиве погиб 1 солдат ЦАХАЛ и 10 бойцов Эцель /памятник погибшим на Альталене/.



Около года спустя Альталена была снята с мели, отбуксирована на расстояние 15 миль от берега и затоплена.

Политические последствия

 Осознание того, что евреи стреляли в евреев, шокировало общество.  Гражданскую войну предотвратило взволнованное полуторачасовое выступление Бегина по радио Эцель, получившее название «слёзной речи». Своё выступление Бегин начал с того, что обвинил правительство в двурушничестве. Бен-Гуриона он назвал «этот дурак, этот идиот», обвинив в попытке его (Бегина) убийства, а самый факт обстрела Альталены охарактеризовал как «преступление, глупость и слепоту».

При этом он утверждал, что ему было бы достаточно «лишь пошевелить пальцем», чтобы уничтожить Бен Гуриона. Он предупредил против попыток его убийства, угрожая, что это вызовет ярость его солдат и погубит Израиль и пригрозил, что прикажет бойцам Иргун оставить израильскую армию в районах за пределами Иерусалима. Однако в конце речи он запретил своим бойцам открывать огонь, подчеркнув, что Иргун не откроет огонь «ни при каких обстоятельствах»: «не будет гражданской войны, когда враг стоит у ворот!» Свою речь он закончил словами: «Да здравствует Израиль!»

В ходе операции Техор было арестовано 200 членов Эцель причастных к мятежу и около 100 человек за отказ выполнять приказ; впрочем, все, кроме пятерых были освобождены 24 числа, но и эти пятеро вскоре освобождены. Только 21 сентября 1948 Иргун был распущен окончательно.

Такова позорная страница в истории становления Израиля.