Французы прекрасно знали как начнется Вторая мировая. И готовили её

"Если нам не удастся быстро договориться, то мы увидим, что СССР сначала самоизолируется, заняв нейтральную выжидательную позицию, а затем добьется соглашения с Германией на основе раздела Польши и прибалтийских стран".
Записка французского военного атташе в СССР генерала О.А. Паласа о стратегической обстановке на востоке Европы и ее влиянии на позицию правительства СССР по вопросу заключения англо-франко-советского договора о взаимопомощи. Москва, 13 июля 1939 г., № 599/S, секретно.


Документ сопровождался в приложении картой стратегических коммуникаций.

Изучая нынешнюю стратегическую обстановку на восточном фронте, поражаешься ее сходству с обстановкой, знакомой нам по сентябрю 1938 г.

Польша полностью изолирована от своих союзников, Франции и Англии, как это было с Чехословакией. По своей собственной воле она лишилась, на сегодняшний день, эффективной советской военной помощи, отказав в любом прохождении войск по своей территории.

Сегодня, также как и в 1938 г., Россия может вести боевые действия против Германии на суше только в Восточной Пруссии, воспользовавшись проходом, полученным в результате переговоров с Эстонией, Латвией и Литвой или затребованным у них в благоприятный момент.

В нынешних условиях, таким образом, эвентуальные совместные действия с СССР против Германии могут быть проведены только в следующих формах:

a) в виде материальной помощи Польше (сырье, боевая техника…);

b) в виде действий советского флота на Балтике; впрочем, эти действия очень сомнительны, поскольку в этом море СССР обладает очень незначительной протяженностью берега и всего лишь одним военным портом Ленинграда – Кронштадтом, свобода которого в большой степени зависит от доброй воли Эстонии и Финляндии;

c) в виде действий авиации, главным образом в Восточной Пруссии, по согласованию с Польшей;

d) в виде концентрации советских войск в соответствующих пунктах своей западной границы для того, чтобы в любой момент осуществить быстрое вмешательство по защите Польши, которая? поразмыслив о своих интересах и своих обязательствах по отношению к союзникам, наконец согласилась бы на помощь.

Надо признаться самим себе, что такие действия рискуют быть проведенными слишком поздно, когда мы можем оказаться перед лицом уже разбитой Польши.

С другой стороны, если мы внимательно посмотрим на уже осуществленные мирным путем завоевания Германии после Мюнхена (сентябрь 1938 г.), то увидим, что она начала окружение Польши путем аннексии, можно сказать к настоящему времени уже полной, Чехии и Словакии, так же, как она начинала окружение Чехословакии с аншлюса Австрии.

Единственный благоприятный фактор заключается в более адекватной и более твердой позиции Англии, позволяющей подобную твердость и Польше до тех пор, по крайней мере, пока та не столкнется с суровыми реалиями боевых действий. Надо также признать, что за один год подготовка к войне Франции, Англии и СССР, кажется, заметно продвинулась.

Простой взгляд на современную карту (копия прилагается) позволяет убедиться в неблагоприятном стратегическом положении Польши, подвергаемой опасности на значительной протяженности границ, которая уже соприкасается своим правым флангом с Восточной Пруссией и находится под угрозой укрепленного Мемеля, противостоящего такому же слабому государству – Литве.

В самом деле:

На севере кажется сомнительным, что Польша сможет удержаться в Коридоре, где г. Данциг уже принадлежит немцам, которые не преминут предпринять значительные усилия, чтобы присоединить Померанию к Восточной Пруссии.

К тому же почти полная свобода действий Германии в Балтийском море позволяет ей морским путем доставлять в Восточную Пруссию все необходимое подкрепление.

Даже если не принимать во внимание уже проделанную ею работу по устрашению прибалтийских стран, следует констатировать, что, захватив порт и укрепленный г. Мемель, она уже распространила свои действия за пределы Восточной Пруссии.

Город Варшава, столица Польши, может, таким образом, очень быстро оказаться под угрозой наступательных действий, исходящих соответственно из Восточной Пруссии и Силезии, на главных направлениях:

Зольдау – Варшава и Бреслау – Варшава.

Также наступление, берущее свое начало в Словакии, с главным направлением на Львов (Лемберг), позволило бы отделить польскую армию от ее союзника Румынии.

При изучении противоположной задачи кажется затруднительным здраво рассматривать гипотезу о польском наступлении в Германии, например, на Берлин, так же как и скорое решение вопроса о Восточной Пруссии, Мемеле и прибалтийских странах, о которых говорилось выше.

Таким образом, мы рискуем увидеть Польшу изолированной, под господством Германии, с малыми издержками прикрывшей свой западный фронт и побежденной еще до того, как Франция и Англия, слишком надолго задержавшиеся на линии Зигфрида, а потом на Рейне, смогли бы оказать ей действенную помощь.

Мне кажется все более и более очевидным, что эти соображения не ускользнули и от советских военных, и от г-на Сталина, внешняя политика которого с каждым днем все отчетливей направлена на защиту российских государственных интересов.

Став в 1938 г. свидетелем того, что его соглашения о взаимопомощи с Францией и Чехословакией остались простым клочком бумаги, потому что они не были подкреплены военными договорами и потому что мы, кажется, постоянно уклонялись даже от простых трехсторонних встреч [представителей] штабов, СССР, конечно, не собирается сегодня совершать те же самые ошибки.

СССР, как он многократно высказывал это, в том числе и перед открытием нынешних переговоров, согласится подставить себя под удар Германии только при условии удовлетворительного решения военной проблемы, в том случае, если он сочтет [совместные] действия достаточно подготовленными и согласованными, чтобы поверить в успех и считать себя защищенным.

Настороженность и недоверие, возникшие в ходе переговоров, исчезнут только в случае выработки четких договоренностей, устанавливающих обязанности каждого в случае агрессии.

Я не думаю, что СССР, изучив военную проблему, отныне согласится подписать и выполнять политический договор, если не будет убежден в том, что соглашение может быть заключено на основе военных договоренностей, надежно укрепляя, несмотря на всю упомянутую сложность, прочность восточного фронта.

Таким образом, мне кажется необходимым поскорее выяснить вопрос о том, что думают советское правительство и Генштаб в этом отношении, и полагаю, что должен быть быстро обеспечен контакт для проведения первой консультации французских и английских военных экспертов при советском Генштабе.

Я не знаю всего о намерениях советского Генштаба, поскольку никогда не имел случая задать по этому поводу конкретные вопросы.

Но в ходе переговоров г-н Молотов сообщил, что в силу взятых на себя обязательств, возложенных на него в готовящемся соглашении, советское правительство рассчитывает [выставить] в качестве своих военных усилий до 100 дивизий.

Очевидно, что эти военные усилия несоразмерны с помощью Польше, рассмотренной выше.

Действия русских, для которых эти силы предназначены, должны быть другого масштаба.

Лично я полагаю, что значительный вклад в дело союзников мог бы быть внесен СССР, если бы удалось, независимо от вышеупомянутой поддержки, убедить его обеспечить прикрытие правого польского фланга, подвергающегося серьезной опасности.

В этом отношении представляются различные возможности, на которых я вкратце остановлюсь:

А. Наступление, никак не затрагивающее польскую территорию, но затрагивающее территорию прибалтийских стран.

Наступление на направлении Остров – Даугавпилс – Каунас – Кенигсберг, прикрываемое на севере действиями на направлении Псков – Рига – Мемель.

Б. Наступление, использующее ограниченную часть польской территории, очень маленькую часть латвийской территории и территорию Литвы.

Наступление на направлении Минск – Каунас – Кенигсберг, прикрываемое на севере действиями на направлении Полоцк – Даугавпилс – Мемель.

Совершенно очевидно, что подобные наступательные действия должны вестись на юге в тесном взаимодействии с польской армией.

Резюмируя все, я считаю, что, если мы хотим добиться союза с Россией с целью создания группировки сил, действительно способной остановить агрессию и, может быть, избежать войны, следует:

– немедленно установить контакт с советским Генштабом;

– подготовить умонастроение поляков, уже расположенных к этому, к принятию наших предложений;

– может быть, подготовить прибалтийские страны, успокоив их и внушив им веру в нашу силу.

Наконец, позволю себе добавить, что считаю вполне возможным, что если нам не удастся быстро договориться, то мы увидим, что СССР сначала самоизолируется, заняв нейтральную выжидательную позицию, а затем добьется соглашения с Германией на основе раздела Польши и прибалтийских стран.

Генерал Палас, Военный атташе".

Что интересно, так это не только абсолютно точный анализ обстановки, но и тот факт, что Франция в поной мере разделяла взгляды своего атташе.

Спустя две недели уже из Парижа (27 июля) исходит "Инструкция начальника генерального штаба французской армии М. Гамелена французской делегации на переговорах военных миссий СССР, Великобритании и Франции". В которой сказано:

 "Официально поляки не могут согласиться с принципом вступления (еще в мирное время) русских войск на их территорию в случае конфликта. Но нет сомнения, что при возникновении опасности они согласились бы иметь на своей территории советскую авиацию и, может быть, даже механизированные соединения. Возможность того, что они откроют свои границы для русских войск всех родов, остается маловероятной".

Как можно говорить о том, что СССР что-то не так сделал, а Запад "не знал" и "не ожидал"? Да все сделали для того, чтобы Гитлер напал на СССР после получения общей границы в бывшей Польше и Прибалтике.

Источники:
РГВА. Ф. 198к. Оп. 2. Д. 466. Л. 44–50. Подлинник. На французском языке. Перевод с французского языка Л.И. Кудрявцевой.
http://hrono.ru/dokum/193_dok/19390727gam.html
сканы:
http://maloros.org/history-culture/3410/