«Религия, идущая против жизни, фальшива». Анонимное интервью с православным ЛГБТ-священником.

Одним из наиболее болезненных вопросов в религиозных кругах является отношение к сексуальным меньшинствам.

РПЦ здесь не исключение, а представителей ЛГБТ немало как среди прихожан, так и в клире, хотя официально это и отрицается.

«Сноб» публикует анонимное интервью с одним из таких священников

Русская православная церковь осуждает гомосексуализм, считает его грехом, с которым нужно бороться.

Деятели РПЦ уверены, что от гомосексуальности можно исцелиться сознательными усилиями и духовной практикой. Согласно митрополиту Илариону (Алфееву), пастырский опыт работы с геями показывает, что «человек может либо полностью избавиться от этого, либо так построить свою жизнь, чтобы это не мешало ему быть полноценным семьянином». 

Спикеры церкви представляют гомосексуальное поведение как сознательный греховный выбор; осуждение ЛГБТ и «гей-пропаганды» стало знаменем РПЦ в борьбе за нравственность. Казалось бы, проблема коррупции и супружеских измен затрагивает намного больше людей, но иерархи настойчиво культивируют гомофобию в исконном значении этого слова. Церковь боится распространения гомосексуальности, будто каждый человек может увлечься лицом своего пола и только православная мораль удерживает его от этого.

В то же время гомосексуалы — неотъемлемая часть любой церкви, как католической, так и православной. Гомосексуальные скандалы в РПЦ показывают лицемерие церковного начальства, которое, с одной стороны, осуждает ЛГБТ, с другой — закрывает глаза на склонности собственных служителей. Однако нельзя сводить гомосексуализм в церкви к проискам гей-лобби и карьеризму — многие геи приходят в церковь по искренним мотивам. Вначале они свято верят в «пастырский опыт», универсальность советов святых отцов, затем многие принимают свою идентичность, но продолжают оставаться членами церкви.

Наш собеседник служит в РПЦ уже 11 лет, в общении с друзьями он не скрывает свою гомосексуальность, но, как и все геи в церковной системе, в более широких кругах вынужден таиться, чтобы не вызвать ненужных подозрений.

Мы поговорили с ним о том, каково быть священнослужителем и геем одновременно.

Ɔ. Когда вы пришли к вере в Бога и как стали религиозным человеком?

Я уверовал примерно в 13–14 лет. Стал читать Библию, одну православную книгу за другой. Религия давала мне возможность общения с Богом. Помню, что для меня Бог изначально был отцом — ему я молился и доверял свою жизнь. Думаю, что небесный отец компенсировал отсутствие земного. Мне нравилось, что в христианстве нужно принимать любого человека так же, как его принимает Христос. При таком взгляде атрибуты и характеристики человека не служат причиной его отвергать или ненавидеть, и родители принимают своих детей, какими бы они ни были.

Ɔ. Как вы осознали свою гомосексуальность? Ориентация как-то влияла на ваше решение стать священником?

К концу школы православие стало смыслом моей жизни. Я постоянно читал Новый Завет, мысль стать монахом и священником была совершенно естественной для меня. Ведь в таком случае я бы занимался любимым делом. Деньги, карьера и земные страсти меня тогда не привлекали.

Отчуждение от девушек я воспринимал как норму, ведь по Библии секс вне брака — это грех. В школе и позже я совершенно не ощущал проблем с ориентацией, просто не задумывался об этом. Сложности начались примерно в 22 года, тогда я понял, что не могу больше себе лгать. Сознание будто проснулось, и я признался себе, что меня привлекают мужчины. Я осознал, что это не просто любопытство, мужская дружба или бегство от блуда с девушками. При этом я понимал, что не смогу открыть свою гомосексуальность на исповеди. Духовник меня отвергнет, но другого пути, кроме исповеди, церковь не предлагает. Тогда у меня возникло желание покинуть церковь, чтобы не позорить ее. Тем более я считал себя недостойным священного сана. Уйти из церкви не получилось: сил не хватило. Возникла надежда, что с «темой» можно справиться. Ведь казалось, что у других людей это как-то получилось.

Ɔ. Вы пытались примирить свой гомосексуальный опыт с религией и требованиями Библии?

В школе свое влечение к мужчинам я воспринимал как любопытство и исследование. Глубин моей личности это как будто не касалось. Это где-то там бывают гомосексуалисты — казалось, что в моем будущем не будет этих проблем.

Конечно, тексты Библии про недопустимость мужеложества надолго врезались в мою память. Позже я столкнулся с «темой» лицом к лицу, и были периоды отчаяния, борьбы, снова отчаяния. Мне тогда казалось, что примирить свои интересы с религиозными представлениями просто невозможно. В этот период приходили мысли полностью оставить церковь или даже уйти из жизни. 

Позже я прочел, что эти влечения — обычное греховное искушение, которое можно преодолеть духовным усилием, через участие в таинствах, как об этом сказано в Основах социальной концепции РПЦ. Я верил в возможность этого преодоления многие годы, поэтому и решил принять священный сан.

Ɔ. В конце концов вы пришли к принятию своей ориентации. Как это происходило?

Опишу эти стадии: сначала неосознанное любопытство, эмоциональная привязанность к мужчинам и юношам, потом осуждение гомосексуальности в духе Библии и, наконец, разочарование в методиках преодоления гомосексуальности, переход к позициям «живи и дай жить другим», «не навреди».

Мне нравится такое описание жизни священника: первые пять лет после рукоположения ты летаешь на крыльях эйфории, а в последующие годы тебе стыдно за то, что церковь делает с людьми. Я понял, что люди в плане ориентации не меняются, что попытки преодолеть себя приносят лишь боль и новые неврозы.

Ɔ. Почему церковная среда с ее этическими запретами может быть привлекательной для молодых геев?

Нельзя сказать, что церковь однозначно привлекательна для них. Юноша-гомосексуал чувствует себя отчужденным от мира мужчин. Это тотальное внутреннее одиночество, когда женщины его не интересуют, а мужчины кажутся вожделенными, но недоступными. В условиях гомофобии такому юноше даже не с кем это обсудить. Обращение к Богу становится порой единственным способом для него, чтобы выйти из этой внутренней клетки.

Простой разговор со священником может дать юноше невероятное ощущение свободы и радости. Ведь в этом мире есть хотя бы один человек, который его понимает. А если священник окажется участливым и попытается социализировать этого юношу, тот начнет общаться с другими прихожанами. 

В отличие от иных мужских коллективов, таких как футболисты или шахтеры, в церкви парень не встретит жесткую гендерную конкуренцию. «Будь мужиком! Трус не играет в хоккей!» — этого давления в церкви нет. Более того, в алтаре или в семинарии он постоянно пребывает в обществе мужчин, готовых поддержать его и предложить свою дружбу. Думаю, что любой гей, попав в такую среду добрых единомышленников, будет ощущать себя в райском месте, особенно если осознание своей гомосексуальности у него еще не произошло и секс сам по себе его пока не интересует.

Обычно перелом наступает в 21–22 года. После чего парень может покинуть церковь или же начнет борьбу со своей гомосексуальностью, а заодно и с чужой тоже. Другой вариант: он встретит церковных людей, которые почти открыто практикуют однополые отношения, при этом они полностью погружены в церковную традицию и полагают, что иначе жить просто не могут. При таком сценарии парень может прекратить всякую борьбу с собой, учиться в семинарии, заключить фиктивный брак или принять монашество. Он четко разделяет свою сексуальную жизнь и служение Богу, насколько ему это видится возможным.

Ɔ. Как священники обычно относятся к геям, которые к ним приходят?

Я много раз слышал, что некоторые священники изгоняют геев из храма, другие сильно меняются в лице во время исповеди, будто они встретили ужасного преступника или мутанта. Но многие сочувственно выслушивают такого человека и пытаются дать духовные советы, полагая, что благодать Божья может помочь каждому.

Если человек практикует однополые отношения, то пастырь обязательно потребует их прекратить. Британский митрополит Каллист (Уэр) указывает на парадоксальную ситуацию в пастырской практике. Один парень согрешил с первым встречным и на исповеди обещает всё это прекратить. Его даже допускают к причастию. Снова согрешил — еще раз получит прощение. Другой парень искренне привязан к любимому человеку, ему не нужен секс на стороне, и он хочет всегда быть верным своему мужчине. На исповеди ему придется дать обещание расстаться и по возможности не общаться с этим объектом блудной страсти. Получается, что такое пастырство провоцирует безличностный секс на один-два раза, а настоящую эмоциональную привязанность исключает.

Некоторые священники советуют геям убрать секс из своей жизни, ведь это не укладывается в нормы религиозной и общественной морали. Полагаю, что это очень наивный и жестокий совет, приносящий человеку не исцеление, а только боль. Для сравнения: посоветуйте здоровому гетеросексуальному парню полностью исключить секс из своей жизни. Что он вам ответит?

Тем людям, которые требуют лишать сана священников-геев, я бы в ответ предложил отлучать мирян от церкви на несколько лет. Именно такие меры предусмотрены канонами церкви за обращение к гадалке, измену супруге, внебрачный секс. Давайте будем справедливы.

Ɔ. Какие представления о природе гомосексуальности преобладают среди священников?

В целом священники гомофобны и придерживаются стереотипных убеждений о гомосексуальности. Одним это кажется блажью, дескать, геи с жиру бесятся, другие считают это психическим заболеванием или даже видят здесь признаки беснования, отправляют на отчитку.

В фильме «Стертая личность» американские пасторы озвучивают идею, будто гомосексуальность — это следствие неверных отношений с Богом. Получается, Бог наказывает маловерного парня ложным влечением, что не только приносит ему страдания, но и является смертным грехом, вопиющим к небу об отмщении. По этой логике Бог выглядит просто садистом.

Большая часть священников полагает, что гомосексуальное поведение — это свободный и ошибочный выбор человека, который необходимо менять, иными словами, покаяться. А если человек не прекратил однополые отношения, то сам в этом и виноват. Гомосексуальные мысли без перехода в практику могут восприниматься как бесовское искушение. Такому человеку священник будет пытаться помогать на исповеди, ведь ругать за греховные помыслы нельзя.

Обычный современный священник мнит, что он может раздавать советы во всех областях жизни и знания. Но мне не нужны советы людей, которые не были в моей ситуации и не являются профессионалами. Следовать им — значит ставить эксперименты над своей психикой. 

Ɔ. Есть ли в церкви священники, которые пытаются помочь гомосексуалам принять себя такими, какие они есть?

Думаю, что лишь единицы священников помогают парню преодолеть омерзение к самому себе, принять себя как человека, а не мутанта. Ведь практика показывает, что только личное знакомство с геями позволяет избавиться от бесчеловечного отношения к этим людям.  

Мало кто из духовников соображает в психологии. Чаще всего отношение к теме гомосексуальности находится в рамках библейского текста и обывательских рассуждений о гендерных ролях.

Я уверен, что некомпетентность священников в гендерных вопросах приводит к тяжелым последствиям для психики людей. Можно это сравнить с неоказанием медицинской помощи. Да, первое время ты отвлекаешься от земного к небесному, что может принести некоторое облегчение. Например, читаешь молитвы от блудной страсти. Но вместо реальной помощи, психолога, друга или психиатра, ты тратишь время и силы на то, что может навредить. Пресловутые тезисы про исцеление от гомосексуальности не имеют доказательной базы.

Ɔ. К чему вы теперь пришли, как вы воспринимаете гомосексуальность в свете христианской религии?

Я пришел к выводу, что гомофобия — не откровение от Бога, а порождение человеческого сознания. В какие-то моменты общество стало терпимо относиться к бастардам, внебрачным связям, бракам с иноплеменниками. Но ведь все эти вещи когда-то осуждались с опорой на Библию.

Надеюсь, когда-нибудь люди перестанут оправдывать поиск «врагов» священными текстами. Современные христиане, и даже православный священник Иоанн Охлобыстин, предлагают геев «сжигать в печах», однако отец веры Авраам заступался перед Богом за Содом и его жителей. Готовы ли мы заступаться перед Богом за геев?

Я полностью согласен со словами одного испанского епископа, который пишет, что религия, идущая против жизни, фальшива; нет неприкосновенных законов Бога, если они ранят людей, и так очень уязвимых. Когда религиозный закон причиняет вред и вызывает у людей отчаяние, он теряет авторитет, поскольку исходит не от Бога жизни.

Беседовал Артем Нарышкин