Возьми свой крест
В ночь на 14 октября 1937 года на территории Тобольского Кремля было расстреляно 217 человек по делу так называемой «повстанческой организации духовенства». Тюремный замок Тобольского КремляЦерковь в честь Илии Пророка в Цингалах Самаровского (ныне Ханты-Мансийского) района стояла в самом центре деревни. Зеленый купол, стены окрашены в желтовато-белый цвет. В самом храме, казалось, светло-светло от возжженных лампад. Церковь называли сельчане «тихой обителью». После революции, по данным краеведа села Н.В.Бабушкиной, церковь «ликвидировали», а в здании часовни
В ночь на 14 октября 1937 года на территории Тобольского Кремля было расстреляно 217 человек по делу так называемой «повстанческой организации духовенства».
Тюремный замок Тобольского Кремля
Церковь в честь Илии Пророка в Цингалах Самаровского (ныне Ханты-Мансийского) района стояла в самом центре деревни. Зеленый купол, стены окрашены в желтовато-белый цвет.
В самом храме, казалось, светло-светло от возжженных лампад. Церковь называли сельчане «тихой обителью». После революции, по данным краеведа села Н.В.Бабушкиной, церковь «ликвидировали», а в здании часовни стал располагаться сельсовет. Когда началась война – часовню решили переоборудовать под школу.
Как закрывали «тихую обитель»
«С утра согнали школьников, притащились плачущие старухи и мрачные учителя. ‟Малиновый” (милиционер) уже приготовился говорить разъяснительную речь, но в это время в конце улицы появилась Устинья Гавриловна Шатова с лучковой пилой и веревкой. Она прошагала мимо замолчавших цингалинцев и взобралась на крышу, аккуратно обмотала крест веревкой и принялась пилить.
Она долго пилила под всхлипывание старух, и, наконец, крест повис на веревке и медленно пополз к земле.
Здесь Устинья Гавриловна взвалила крест на спину и медленно пошла прочь по грязной деревенской улице. ‟Как Иисус, наша Гавриловна”, – сказал кто-то громко в толпе».
Отец Евгений Кизин во время миссионерской поездки в Цингалы
«Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Лк. 9, 23), – отвечает Господь Петру, который начинает уговаривать Спасителя не идти на страдания.
Сотни, тысячи православных, согнувшись под тяжестью своего Креста, шли на свою Голгофу в годы гонений, являя мужество, твердость веры и величайшее смирение перед лицом постигших их и Церковь испытаний.
Сотни, тысячи православных, согнувшись под тяжестью Креста, шли на свою Голгофу в годы гонений
Этот рассказ оставил для потомков известный сценарист и режиссер Виталий Мельников. Впечатление от увиденного и пережитого у подростка было настолько сильным, что он написал об этом факте, как о чем-то очень важном, в своих воспоминаниях.
Виталий был вынужден уехать с матерью в годы репрессий с Дальнего Востока в Сибирь – в небольшую деревушку Цингалы. Его отец был репрессирован, и он помнит, как мама, Августа Даниловна, обращалась с письмом к Сталину, по-видимому, пытаясь добиться пересмотра дела арестованного мужа.
Виталий Вячеславович пишет в книге «Жизнь. Кино» о том, что Устинья Гавриловна была тогда в деревне как бы вместо священника, который якобы был сослан куда-то в Салехард. В этой истории еще много «белых пятен»: предстоит выяснить и точную дату закрытия часовни, и имена тех священников, которые здесь служили уже после революции.
Памятный знак на месте массовых расстрелов в Тобольском Кремле
В архивных документах, которые предоставила для публикации консультант Архивной службы Югры Ольга Александровна Спиридонова, есть документ, который косвенно подтверждает факт службы в Цингалах священника в 1936-м году.
Самаровский РИК обращается в Филинский сельсовет (Цингалы, согласно документам от 1926 года, относились к Филинскому сельсовету Самаровского района) 15 июня 1936 года с просьбой разъяснить «цингалинской группе верующих, на каких основаниях они могут держать руководителя религиозного культа (попа) и служить в церкви».
Представители власти предлагают при этом руководствоваться Письмом по закрытию церквей от 3 января 1936 года. Президиум Самаровского РИКа на заседании 26 июля 1939 года постановил закрыть часовню в деревне Цингалы
А вот время закрытия часовни относится уже к 1939 году. Президиум Самаровского РИКа на заседании 26 июля 1939 года постановил закрыть часовню в деревне Цингалы.
В Постановлении говорится, что «молитвенное здание (часовня) не используется десять лет, группы верующих никакой не существует, просить облисполком утвердить закрытие часовни в дер. Цингалы для использования на культурные цели, по усмотрению президиума сельсовета».
Несомненно, утверждение, что часовня не используется уже долгие годы, является ложью. Это подтверждает и вышеназванное разъяснение об условиях содержания «попа» в 1936-м году, и собственно рассказом известного режиссера, который называет конкретного человека – Устинью Шатову, не побоявшуюся принародно исповедовать свою веру при закрытии часовни.
Время сохранило и имя священника, который служил в Цингалах уже после революции.
«Был участником повстанческой организации духовенства…»
Отец Леонид Насонов, 1884 года рождения, уроженец Туринска Омской области, закончил Тобольскую духовную семинарию. До революции и после – священнослужитель, как явствует из Анкеты арестованного. До 1937 года не арестовывался, лишь в начале 1920-х годов был лишен избирательного права как служитель культа.
Сложно сказать, когда он был назначен служить в эту небольшую сибирскую деревню. В деле № 2032, по которому проходил отец Леонид в 1937-м году, его местом служения на момент ареста значится дер. Шишкина Карачинского сельсовета Тобольского района.
Но в анкете арестованного есть данные о том, что он какое-то время служил в Цингалах. Вынужден был переехать в деревню Шишкина, скорее всего, по причине закрытия храма.
Отец Леонид проходил по так называемому делу «повстанческой организации духовенства». Дело «по обвинению Межевого Н.Н., Матасова А.П. и других» – всего 267 человек. 12 томов допросов, характеристик, обвинительных заключений.
Основная часть обвиняемых – священство во главе с архиепископом Тобольским и Сибирским Артемием (Ильинским).
Среди них: отец Владимир Вавилин, 1885 г.р., отец Михаил Трофимов, до ареста проживал в с. Липовском Тобольского района, в прошлом священник – ныне кучер больницы Андрей Викторович Сивиллов, бывший игумен монастыря Агафангел Павлович Креков, в прошлом священник, на момент ареста преподаватель средней школы № 14 Николай Николаевич Богословский, в прошлом игуменья Ивановского монастыря Ангелина Фалалеевна Кугаевская, игуменья Екатерина Михайловна Вятченина, диакон Виктор Степанович Кремлев, сторож кладбищенской церкви Алексей Александрович Балин.
Среди арестованных также: бывшие дворяне, кулаки, сын рыбопромышленника, эсеры, офицеры колчаковской армии.
Список расстрелянных в 1930-ые годы на территории Тюремного замка
О «контрреволюционной» связи с архиепископом и священниками, которые в те годы служили в Тобольске, будут спрашивать отца Леонида на допросах 12 и 19 сентября 1937 г. Он будет отрицать обвинения.
Собственно, следствию уже было неважно его признание. Лишь пять человек из расстрелянных по этому делу признают свою вину. Партия торопила: 30 июля 1937 года вышел совершенно секретный приказ НКВД СССР «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», «…продолжающих вести активную антисоветскую подрывную деятельность».
Это была крупнейшая операция Большого террора.
19 сентября отцу Леониду объявят об окончании следствия. А 14 октября он будет расстрелян на территории Тобольского Кремля. Именно там в 1930-е годы проводились массовые расстрелы репрессированных.
По данным Тобольского историко-архитектурного музея-заповедника, с 1937 по 1938 год в Тобольске расстреляно 2 500 человек. Особенно кровавой оказалась ночь на 14 октября 1937 года, когда было убито 217 человек.
Сложно назвать точное место погребения невинноубиенных. Сегодня на территории Кремля воздвигнут мемориал памяти жертв политических репрессий. Где-то там, в «братских могилах», нашел последнее место своего земного упокоения и причисленный ныне к лику святых мученик Феодор Тобольский.
В Тобольске существует еще одно место массового захоронения репрессированных. На территории Завального кладбища, где, кстати, похоронены все известные горожане: автор бессмертного «Конька-Горбунка» Петр Павлович Ершов, художник и краевед Михаил Степанович Знаменский, декабристы, отбывавшие ссылку в этих краях, – есть еще одна «братская» могила, расположенная к северу-западу от кладбищенского храма в честь Семи Отроков Эфесских.
По одной из версий, здесь похоронены жертвы Гражданской войны: и красные, и белые, – а по другой – архиепископ Тобольский и Тюменский Артемий (Ильинский) со священниками кладбищенской церкви Василием Николаевичем Скосыревым, Алексеем Ивановичем Преображенским, Николаем Васильевичем Русановым и протодиаконом этого же храма Афанасием Родионовичем Чернышевым. Большевики «добивали» реакционное духовенство.
Осенью 1937 года были расстреляны практически последние из тех, кто не отказался от священнического креста. Среди них и отец Леонид Насонов, упокоенный в обителях небесных на очень любимый русскими православными праздник Покрова Пресвятой Богородицы.
Светлана Поливанова 14 октября 2019 г.