Краткий курс научной русофобии
Начало здесь. Российская империя встала перед выбором: внутреннее развитие или экспансия. Она выбрала экспансию и сдохла. Советский Союз встал перед выбором: форсированное внутреннее развитие или экспансия. Он выбрал экспансию и сдох. И вот сегодня десятки миллионов русских туземцев еще более яростно желают… сдохнуть. Потому как вектор внешней агрессии и конфронтации со всем миром ничего другого не предполагает в принципе. Это то, что называется проклятием исторической колеи. Менялись цари и генсеки, эпохи и общественные уклады. Колея оставалась прежней. И грабли на ней были до боли (пардон за каламбур) знакомыми.
Что заставило СССР, ослабленный войной, еще не обладающий атомной бомбой, яростно идти на конфронтацию со всем миром? Нет, не с США, не с Западом, а именно со всем миром! Рационального объяснения этому нет. Ответом была Холодная война, которую Советский Союз проиграл и исдох. Я знаю, сейчас тысячи совкодрочеров полыхнут праведным гневом: мол, это проклятый Черчилль объявил нам Холодную войну своей фултонской речью. Эти ребята упускают маленький нюанс: к войне приводят действия, а не слова. Действия же СССР носили ярко выраженный агрессивный, экспансионистский характер, причем даже в отношении стран, которые участвовали в антигитлеровской коалиции. Об этом фанаты совка даже не в курсе, они привычно игнорируют любой факт, не соответствующий их шаблону. Но об этом позже.
Пока давайте бегло рассмотрим, каким же образом формировалась эта самая историческая колея. Интересный вопрос: почему русский экспансионизм порождал русофобию, а вот франкофобия или британофобия миру неизвестны? Алжир яростно и очень кроваво воевал с французами за независимость. Война унесла по разным подсчетам от 300 тысяч до миллиона жизней – это очень много для 12-миллионного народа (данные на начало 60-х годов). Но разве у нынешних алжирцев есть какая-то ненависть к французам? Разве там ведется борьба за искоренение французского языка, на котором свободно общается более половины населения страны? Более того, все научные дисциплины в университетах преподаются на французском языке – «языке оккупантов и палачей».
Еще более красноречива картина в Тунисе: здесь официально проводится государственная политика арабизации. Тем не менее даже в госуправлении, судопроизводстве и образовании французский язык используется очень широко. Не смотря на все усилия арабизаторов хорошее владение французским очень престижно. Занять высокое социальное положение в обществе, не будучи франкоговорящим, практически невозможно. Французский – это язык науки, бизнеса и культуры. Поэтому 63% тунисцев охотно говорят на языке своих бывших колонизаторов. Испанская и британская колониальные экспансии привели к еще более впечатляющим результатам: испанский язык стал родным для целых континентов, а английский – мировым языком.
Теперь ткните на карте пальцем в те страны, в которых популярностью, престижем и государственной поддержкой пользуется русский язык. Белоруссию прошу не предлагать, потому что там русский язык родной примерно этак для 95% населения. Упс… кажется, таких стран ноль, если не считать странами всякие анклавы вроде ПМР-ДНР-ЛНР-РЮО, находящиеся на содержании Москвы. Зато очень много стран, в которых дерусификация проводится на государственном уровне. Даже на Украине, где русский является родным для большинства граждан. Это является одним из важнейших проявлений русофобии.
Я не буду сейчас стенать о том, какие русофобы плохие, гадкие и неблагодарные твари. Меня интересует причина, по которой ВСЕ бывшие русские колонии и протектораты (или как еще назвать инородческие территории, включенные в состав империи и зоны ее влияния?) становятся на рельсы русофобии. Ведь это нельзя объяснить случайным стечением обстоятельств или временным поветрием. Если явление носит многовековой и системный характер, то и причины должны быть фундаментальными.
Не буду томить читателя, сразу поделюсь выводами: европейские колонизаторы несли вовне не только и не столько насилие, но, прежде всего, культуру. Они не только отнимали что-то у покоренных народов, но и давали им. Причем давали, как оказалось, гораздо больше. Поэтому, когда в XX веке туземцы вежливо или пинками попросили белых людей «гоу хоум», они оставили себе то, что принесли им колонизаторы – цивилизацию. Не всем удалось сохранить и преумножить цивилизационный потенциал европейского колониализма, но тот, кто смог, выгодно выделяются на фоне всякого рода Сомали, которые полностью изжили наследие белых оккупантов и вернулись к своей исконной дикости.
Что же касается русского колониализма, то с некоторой натяжкой можно говорить лишь о его позитивном влиянии на дикие племена степи и тайги. Но, повторюсь, с очень большой натяжкой. Дело в том, что государственная политика царизма ограничивалась наложением на покоренные племена дани (ясака), то есть сводилась к примитивному рэкету по формуле «Плати или сдохни». Некоторым даже такого выбора не было дано. Те земли, которые представляли интерес для сельхозпроизводства, просто зачищались от туземного элемента. История колонизации Крыма, Дикого поля, Кубани, Северного Кавказа – яркий тому пример. В лучшем случае аборигенам разрешалось организованно покинуть свои автохтонные земли.
Приобщение к цивилизации происходило уже частным порядком через контакты покоренного населения с русскими переселенцами и торговлю. Правда и тут, как говорится, не все так однозначно. Русские быстро смекнули, что самый прибыльный бизнес – спаивание туземцев «огненной водой». Дошло до того, что правительство накладывало запрет на торговлю водкой с таежными аборигенами. Но вовсе не потому, что так пеклось об их здоровье. Просто дикари, приобщившись к пойлу, массово дохли, а мертвый туземец – плохой туземец, потому что не платит царю дань. Впрочем, подобные запреты никого не останавливали, потому что администрация на окраинных землях была представлена номинально и контролировать исполнение законов не могла.
Что же касается экспансии в западном направлении, то тут русские колонизаторы имели дело уже с уже культурными народами. И даже если те были не столь уж высокоразвиты, как например, чухонское население Балтии, русская культурная экспансия противостояла здесь культурному влиянию Запада, и это соревнование русские откровенно проигрывали, что вызывало репрессивную реакцию – запрет печати на местных языках, попытки русификации (запрет латиницы, насаждение русского языка в образовании), притеснение католической и протестантской церквей, гонение на местную интеллигенцию и т.д.
Яркий тому пример – Финляндия. Вообще-то финны в Швеции были туземцами второго сорта. В Российской империи Великое княжество Финляндское получило, казалось бы, немыслимые преференции – автономный статус, Конституцию(!), парламент, собственную армию, денежную систему, самоуправление, массу экономических привилегий. Но культурно она тяготела к Западу, и местная шведскоговорящая элита яростно спорила о том, следует ли формировать финскую идентичность на основе местных диалектов или надлежит осуществлять решительную шведизацию местных селюков. Вопрос о приобщении к русской культуре вообще не ставился.
Когда же через 90 лет после присоединения, метрополия наконец озаботилась проблемой пышно цветущего финского сепаратизма и попыталась предпринять меры по интеграции ВКФ в имперское культурное и правовое поле, это встретило яростное сопротивление. Попытки придать русскому языку статус третьего официального языка Финляндии наравне с финским и шведским (на нем говорило порядка 5% населения, но это был язык элиты), провалились. В финской историографии период 1899-1917 г. называется sortokaudet – «время гонений». Единственный результат такой политики – расцвет русофобии.
Что касается Польши, то тут ситуация была совсем уж безнадежной: поляки небезосновательно считали себя носителями высокой европейской культуры, и категорически отвергали власть московитов, которых почитали дикими азиатами. Выходит, что если европейцы в Африке, Азии, Америке или Австралии грабили и убивали, но при этом несли диким народам цивилизацию, то русские колонизаторы грабили и убивали, но не способствовали развитию покоренных народов, а в некоторых случаях откровенно препятствовали ему. Вот это в конечном итоге и порождало русофобию.
Можно теперь сколько угодно вопить, что мы вас, чудь белоглазую, научили туалетом пользоваться и в бане мыться, но эстонцы будут помнить лишь русификацию образования, когда из школ увольнялись эстонские учителя, недостаточно владевшие русским (в результате грамотность у эстонцев упала с 98% в 1886 г. до 80% в 1900 г.) и сталинские депортации. А туалеты… Так разве русские их изобрели? Туалетная культура достигла расцвета еще у древних эллинов. Современный ватерклозет запатентовали на бездуховном Западе. Римские термы и турецкие бани – тоже не русские придумали. То, что мы называем русской баней, заимствовано славянами у финно-угорских племен.
Окультуриванием покоренных племен метрополия целенаправленно занялась лишь при советской власти. Не всегда и не везде процесс проходил разумно и бесконфликтно, но в целом дал позитивные результаты. Но и тут проклятая историческая колея привела к тому, что русские продолжили силой навязывать другим народам свои цивилизационные стандарты. Раньше они насаждали православие и занимались русификацией, теперь всюду, куда только дотянутся, сеяли коммунизм. Но реакцией была все та же русофобия.
Ну, ладно, коммунизм в советской интерпретации являлся весьма сомнительной доктриной, но это было явлением модерна. В комплекте шла цивилизация. Тысячи африканцев и азиатов, отучившихся в советских вузах на врачей, инженеров и педагогов, так же способствовали приобщению своих стран к культуре, как их соплеменники, получившие образование в Европе и Америке. Ничего принципиально нового Венгрии и Польше совок дать не мог, но прогрессу постколониальных стран способствовал немало.
А что путинская Россия проецирует вовне? Русский мир, который сегодня активно экспортируется – это ебучая духовность, то есть рабство, тирания, мракобесие и прочая феодальная архаика, пошлость, как культурный эталон, воровство, как путь к успеху. Русский мир – это криминал и мафиозная субкультура. Русский мир – это агрессивная ксенофобия, милитаризм, ковровые бомбардировки и идеология насилия, как принцип взаимоотношений. И что вы ждете в ответ – восхищения вашей гопницкой крутизной, бандитской лихостью, наглостью и цинизмом? Нет, реакцией будет одно – старая добрая русофобия. Ваша историческая колея не предполагает ничего иного. Приглядитесь – на сучковатом черенке грабель, которые только что жахнули вас по небритому и бухому еплу, какие-то засохшие кровавые сопли. Это ваши русские кровавые сопли столетней давности. Очередное проявление русофобии, однако. (Продолжение следует)