Недолгая жизнь маленькой музы Чуковского, для которой он написал лучшие свои сказки

Все мы с детства знаем и любим сказки Корнея Ивановича Чуковского. На его неповторимых мелодичных стихах выросли уже несколько поколений детей, поэтому в памяти людей он остался в большей степени как детский писатель. Однако в жизни поэта, публициста, литературного критика, переводчика, литературоведа и журналиста чудесные произведения для самых маленьких читателей «рождались» всего лишь около десяти лет, и писались они для одной девочки – младшей дочери писателя Марии, которую все в семье звали Мурочкой. В 2020 году исполнилось 100 лет со дня ее рождения.

К 1910-му году в семье молодого журналиста и писателя Корнея Чуковского было уже трое детей - Коля, Лида и Борис. Затем страну ожидала эпоха ужасных потрясений, сначала Первая Мировая война, затем – революция и Гражданская. В это время все выживали как могли. Писатель, чтобы прокормить свою большую семью, вынужден был браться за любую работу – он читал лекции для моряков Балтийского флота, в Красноармейском университете и в Доме искусств, чтобы хоть как-то иметь возможность свести концы с концами. Однако в разгар голода и разрухи у Чуковских неожиданно появился еще один ребенок. 24 февраля 1920 года Корней Иванович делает запись в дневнике:

«Долгожданное чадо, которое — чёрт его знает — зачем, захотело родиться в 1920 году, в эпоху гороха и тифа».

Мурочка немного подросла, и 40-летний писатель, который был уже, кажется, опытным отцом, благодаря этому позднему ребенку вдруг открыл для себя удивительный мир детской фантазии. Все чаще он пишет в дневнике о своей младшей дочери, восхищаясь ею:

«17 января. У Мурки такое воображение во время игры, что, когда потребовалось ловить для медведя на полу рыбу, она потребовала, чтобы ей сняли башмаки. Сейчас она птичка — летает по комнатам и целыми часами машет крыльями…

Мы очутились с Мурой в темной ванной комнате; она закричала: «Пошла вон!» Я спросил: «Кого ты гонишь?» — «Ночь. Пошла вон, ночь».

Мурка плачет: нельзя сказать «туча по небу идет», у тучи ног нету: нельзя, не смей. И плачет».

Чуковский часто играет с дочерью, утешает ее в маленьких бедах. Именно в этих играх, беседах, уговорах поспать и поесть рождаются идеи для удивительных детских историй, которые счастливый папа начинает записывать. В 1925 году издается первый сборник стихов и сказок «Муркина книга». Конечно, писатель посвящает ее своей маленькой музе, ведь его Мурочка то там то здесь мелькает на страницах:

«Мура туфельку снимала,

В огороде закопала:

- Расти, туфелька моя,

Расти, маленькая!...»

Удивительная детская логика все больше завораживает Чуковского. Иногда он так искренне и с удовольствием играет с дочерью, что у людей глаза на лоб лезут от удивления – например, девочка изображает собаку, а папа водит ее на поводке. В спокойные минуты они вместе занимаются серьезными делами – Мурочка учится читать и писать, знакомится с серьезными произведениями литературы. Правда, результаты, преломленные через непосредственное сознание ребенка, иногда оказываются неожиданными:

«1925 год. 24 августа. Понедельник. Муре очень нравится Пушкин. «Он умер? Я выкопаю его из могилы и попрошу, чтобы он писал еще. (…) А Ленин? Он тоже умер? Как жаль: все хорошие люди умирают…»

В семь лет девочка чуть не погибла от приступа аппендицита. Ее спасли, но начиная с этого момента над писателем словно нависает черная тень – он боится потерять дочь, которая не отличается сильным здоровьем. Одновременно его ожидают и неприятности другого плана - произведения, написанные для Мурочки и подаренные всем детям страны, подвергаются жесткой критике. В феврале 1928 года в «Правде» была опубликована статья заместителя народного комиссара просвещения РСФСР Надежды Константиновны Крупской «О „Крокодиле“ Чуковского»:

«Такая болтовня — неуважение к ребёнку. Сначала его манят пряником — весёлыми, невинными рифмами и комичными образами, а попутно дают глотать какую-то муть, которая не пройдёт бесследно для него. Я думаю, «Крокодила» ребятам нашим давать не надо…»

Вскоре эта травля принимает серьезные масштабы, и в литературной среде даже появляется негативный термин – «чуковщина». Писатель вынужден «отречься» от своих странных представлений о детской литературе и вернуться на проторенный путь соцреализма. В декабре 1929 года в «Литературной газете» Чуковский опубликовал письмо, в котором пообещал вместо глупых сказок написать сборник стихов «Весёлая колхозия». Правда, это обещание он так и не выполнил, потому что в дальнейшем стихов для детей вообще больше почти не писал. В его жизни начался самый страшный период – врачи обнаружили у Мурочки костный туберкулез. В те годы эта болезнь считалась практически неизлечимой.

Писатель увез дочь в Крым, лечил в лучшем детском санатории, однако беда, которую он так долго предчувствовал, все же настигла семью:

«Ночь на 11 ноября. 2 с половиной часа тому назад ровно в 11 часов умерла Мурочка. Вчера ночью я дежурил у ее постели, и она сказала:

— Лег бы… ведь ты устал… ездил в Ялту…

Сегодня она улыбнулась — странно было видеть ее улыбку на таком измученном лице.

Так и не докончила Мура рассказывать мне свой сон. Лежит ровненькая, серьезная и очень чужая. Но руки изящные, благородные, одухотворенные. Никогда ни у кого я не видел таких. Федор Ильич Будников, столяр из Цустраха, сделал из кипарисного сундука Ольги Николаевны Овсянниковой (того, на к-ром Мура однажды лежала) гроб. И сейчас я, услав М. Б. на кладбище сговориться с могильщиками, вместе с Ал-дрой Николаевной положил Мурочку в этот гробик. Своими руками. Легонькая».

Марию Чуковскую похоронили на старом кладбище Алупки. Писатель с тех пор ненавидел Крым. До конца жизни он считал, что смерть дочери – это возмездие за его «отречение» в «Литературной газете» от их общих сказок. К детским произведениям он иногда пытался вернуться – в 1933-м опубликовал начатую еще давно книгу о психологии детей «От двух до пяти», во время войны в Ташкенте, в эвакуации пишет сказку «Одолеем Бармалея», которая опять пришлась «не ко двору», критика назвала ее «пошлой и вредной стряпней К. Чуковского». В 60-х писатель работал над Библией для детей, и книга под названием «Вавилонская башня и другие древние легенды» даже вышла в свет, однако позже весь тираж был уничтожен. По фотографиям на обложках книг мы помним Корнея Ивановича Чуковского маститым пожилым писателем, однако подавляющее большинство детских сказок и стихов он создал еще достаточно молодым - в те годы, когда рядом с ним жила его маленькая муза Мурочка.