Образ будущего (1)
Национальные проблемы России связаны с ее существованием как суверенного независимого государства. И все они упираются в одну-единственную на сегодня ключевую проблему — отсутствие у страны образа будущего, куда она идет. Его просто нет. А значит, мы живем по инерции.
При этом существует очень много разных сепаратных образов будущего у разных социальных групп и страт. К примеру, у правящей клики с образом все в полном порядке, и он опирается на стремление российской клептократии к перераспределению национального богатства в свой личный и клановый карман. Отсюда и ведущаяся война с собственным народом, и внутриэлитная война между различными группировками. При этом для клептократов в принципе нет проблемы с этнической и национальной идентификацией — там нет русских, чеченцев, евреев или марсиан. То есть, по происхождению есть, а так — это вненациональный конгломерат компрадоров. Национальные интересы страны для них пустой звук, и главное — попав в этот конгломерат, любой человек будет вынужден либо стать его частью, либо будет отторгнут. Третьего не дано. Уже поэтому никакие изменения в стране не могут быть связаны с этой социальной группой — она единственная, кто кровно заинтересована в сохранении сегодняшнего положения дел, как бы плохо они не шли.
Образ будущего для остальных групп общества во многом связан со стремлением просто выжить в этой войне, и поэтому стратегии выживания делится на три основные модели поведения.
Первая модель — обособление и выживание в рамках наиболее привычного и оптимизированного под выживание уклада. В условиях деградации страны это ведет к архетипизации — то есть, «всплыванию» архаичных и реликтовых форм организации социальных групп, наиболее приспособленных к жизни в дичающей обстановке.
Вторая стратегия — попытка войти в правящую элиту, не меняя саму систему. Условная «Белая лента» 11-12 годов — классический её образчик. Мелкобуржуазную городскую социальную страту, в принципе, устраивает общий подход и сама нынешняя модель деградации страны, ее не устраивает свое место в этой модели и то, что она является кормовой базой для правящей клики. Раб мечтает не о свободе, а о собственных рабах. Это сказано о них.
Третья стратегия — коренное изменение самой системы. И вот эта стратегия и требует, в отличие от двух других, создания образа будущего. Цельного и непротиворечивого, способного разрешить весь спектр сегодняшних противоречий, создать новый баланс. Совершенно очевидно, что в существующем системном кризисе мирного перепозиционирования добиться невозможно. Существующая система должна быть разрушена, и на ее месте создана принципиально новая. Уже поэтому третья стратегия — это во всех вариантах стратегия революционных потрясений и изменений. Этот момент нужно тоже отчетливо понимать, так как любой, кто провозглашает светлое будущее, но категорически отрицает полное изменение существующей системы отношений, в реальности будет идти либо по первому, либо по второму сценариям, в которых светлого будущего для всех нет. Оговорюсь — революционные изменения не обязательно связаны с силовым методом их проведения. С гражданской войной и прочими ужасами. Но затягивание проблемы повышает вероятность такого сценария.
На Украине, к примеру, Майдан под лозунгами строительства новой Украины прошел по второму сценарию, перераспределив заново существующий пирог и ввел в правящую клептократию немножечко новых персонажей из числа «героев Майдана». Очень немножечко: героев много, мест мало.
Собственно говоря, национальные проблемы России сегодня — это выбор между одним из трех сценариев, и как именно этот выбор будет сделан, никому неизвестно. Но делать его придется — страна ощутимо идет к катастрофе. Причем мы должны понимать, что даже катастрофа не дает гарантии краха сегодняшней системы — она может видоизмениться, но остаться прежней, а значит — зайдет на новый виток нисходящей спирали, выход из которого будет снова таким же, но на более низкой точке.
Если мы поймем, что межнациональные проблемы в сегодняшней России — это не причина, а следствие (а скорее даже, маркер) накопленных несбалансированных общенациональных проблем, то будем вынуждены признать их частью первой модели выживания социума: созданию архетипичных форм организации социума, которые и конфликтуют между собой в рамках различий моделей и сценариев выживания, характерных для каждой из таких форм.
Для русского менталитета в экстремальных ситуациях характерна кластеризация на относительно крупные социальные группы, внутри которых реализуется кооперативная модель поведения их членов. Кооперация происходит и на межкластерном уровне, но без внешнего управления она может очень быстро смениться на конкурентную модель.
Отсюда можно сделать вполне логичный вывод — чем более дикой и архаичной будет становиться Россия в результате проводимой нынешней кликой политики, тем более конфликтными будут становиться взаимоотношения между различными социальными группами в нашей стране. Внешне это может выражаться в том числе и в форме межнациональных проблем и столкновений, но настоящий корень проблемы лежит за пределами этих столкновений. Линии разлома между разными этносами имеют ту же причину, что и линии разлома между различными регионами («Хватит кормить Москву» или «Хватит кормить Кавказ», «Хватит кормить Сибирь» и так далее). Путинский режим ломает страну и по другим линиям — социальным, групповым. История с конфликтными по своей сути мемориальными досками в Петербурге, передачей соборов — это тоже работа по углублению и без того опасных линий разлома. Является ли эта работа проектной или совершается по глупости — неважно. Общая причина нарастающей катастрофы по всем линиям разлома — усугубление неравенства, процессы распада самой страны.
Говоря иначе — тезис профессиональных русских (равно как и профессиональных татар, бурятов или ханси) о том, что проблема решается через восстановление верховенства прав этнических групп на территории их проживания, не имеет ничего общего с решением базовой проблемы. В лучшем случае этот тезис переключает внимание от настоящего решения, в худшем — усугубляет реальную проблему.
Другой вопрос, что примитивные лозунги, которые ничего не объясняют и ничего не решают, выглядят просто, незамысловато и привлекательно. Деградирует не просто некая абстрактная страна-территория под названием «Россия», деградируют люди, населяющие ее. Разумность поведения очень многих находится на крайне низком уровне, что опять-таки, не связано прямо с их интеллектом. Речь идет о том, что в дичающих условиях и мышление дичает и примитивизируется. Разумное поведение и мышление даже в рамках причинно-следственных связей становится во многих случаях недоступным, не говоря уже о более сложных уровнях.
Поэтому бесноватые микро- и нанофюреры, в том числе и на ниве национализма (а этим разнообразным нивам в современной России несть числа), имеют вполне благодарную паству, способную оценить лишь примитивные кричалки и лозунги, но уже неспособную понять ни причин нынешних проблем, ни последствий их решения по разным сценариям и моделям. Повторюсь — это не вина, а беда огромного числа людей, живущих в нынешней России. Вина же лежит на тех, кто проводит деградационную политику по отношению к стране и народу, а также к той части маргинальной контрэлиты, которая хочет использовать одичание народа для прорыва в правящую элиту, заместив собой ее часть. Не меняя, естественно, ни сути, ни модели отрицательного развития страны.