Охотный яд. Как фальсифицировали продукты в «России, которую мы потеряли»

85 лет назад, 16 февраля 1932 г., Москве сделали гастроэктомию: удалили желудок. Именно так при желании можно назвать снос и полное уничтожение магазинов и лавок старого торгового Охотного ряда, который ещё Владимир Гиляровский называл «чревом Москвы».

Отношение к этому событию колеблется от равнодушного до воинственного. Те, кто придерживается последнего, искренне считают, что Охотный ряд был каким-то продуктовым раем. В свидетели часто призывают бытописателя Павла Богатырёва: «Здесь свои нравы, свои обычаи, здесь ядро московского старого духа. В Охотном ряду всегда можно найти такие гастрономические редкости, которые по карману только очень богатым людям. Тут можно найти зимой клубнику и свежую зелень. Все лучшие московские трактиры, где вас удивляют осетриной, телятиной и ветчиной, снабжаются Охотным рядом».

Гнилой рай

О том, какой именно дух царил в этом «гастрономическом раю», лучше прочих может рассказать молодой язвительный автор 1885 г. — Антон Чехов: «У отравившегося мышьяком старайся вызвать рвоту, для достижения чего полезно нюхать провизию, купленную в Охотном ряду».

Заглянуть за сияющую витрину «гастрономического рая» старой Москвы помогут протоколы полицейских и санитарных осмотров лавок и магазинов, опубликованные в прессе тех лет. Скажем, вот: «Помещение бойни, в которой убивается мелкий скот для всего Охотного ряда, издаёт невыносимое зловоние. Площадь этого двора покрыта толстым слоем находящейся между камнями запёкшейся крови и обрывков внутренностей, подле стен лежит дымящийся навоз, кишки и другие гниющие отбросы». Или вот: «В сараях при некоторых лавках стоят чаны, в которых вымачиваются снятые с убитых животных кожи, издающие невыносимый смрад. Солонина вся в червях. Когда отворили дверь, стаи крыс выскакивали из ящиков с мясной тухлятиной».

Из 100 фельетонов насчёт торгового обмана как минимум 80 относилось к Охотному ряду: «Если вы, человек неопытный, отправитесь покупать туда что-нибудь из живности, зелени или фруктов, то, во-первых, вас обязательно надуют: вручат какую-нибудь гниль. Если же вы заметите это и будете протестовать, вас просто-напросто выругают!»

И хорошо, если только выругают. Газета «Русское слово» поместила вполне достоверный портрет стандартного приказчика из мясной лавки нашего «гастрономического рая»: «Торс Геркулеса, стальной бицепс и в довершение всего природная свирепость краснокожего индейца». Дважды подумаешь, прежде чем выступать и качать права на предмет того, что тебя обманули.

«Без химии»

Обман практиковался разный: здесь Охотный ряд действительно не имел себе равных. И если кто-то уверен, что тогда всё было хотя бы «без химии», то он жестоко ошибается. Да, антибиотиков тогда ещё не придумали, и потому обходились самыми топорными способами.

Зелёный горошек «бодрили» для цвета медным купоросом. Подпорченную свинину ошпаривали кипятком и выдерживали в растворе селитры. В сливочное масло для «густого» жёлтого окраса добавляли настой луковой шелухи, а для «жирной» консистенции — столярный или падальный клей. Негодную кетовую икру промывали и обесцвечивали, а потом колеровали краской для волос и продавали как чёрную паюсную.

И даже торгуя таким товаром, умудрялись обвешивать и обсчитывать. Фольклорист Евгений Иванов записал более ста лет назад характерную речь охотнорядца: «К матери под вятери такого клявузу! Не дам другой бумаги — нет и нет! Бери без завёртки, а вешать для санитарного состояния я не вправе! Ну и прощай, без твоего покупу обойдёмся. Приходи на "семь радостей" дитё крестить!»

Конкретно здесь — разбор обвеса «на пакет». Это когда покупают что-то очень дорогое и понемножку, а продавец взвешивает товар на толстой и тяжёлой грубой бумаге, выгадывая себе до 10 граммов и больше. Да ещё и намекает на «семь радостей». Это уже высший пилотаж. При одной покупке в таком случае использовался весь арсенал приёмов Охотного ряда, начиная от «пиротехники» или «радуги», как называлась пересортица, и заканчивая обвесом «на нахальство», когда использовались гирьки меньшего веса. Всего таких приёмов насчитывалось от 12 до 15.

«В торговле без обмана нельзя. Душа не стерпит! От одного грош, от другого два, так и идёт сыздавна! Тут и греха нет! Зато товарец лучший дадим».