Минск-обвинитель и его Москва: журналистам смягчили участь и удлинили срок
Валерий Шахов
Первые подробности дела журналистов.
Следственный комитет Беларуси перепредъявил обвинение Сергею Шиптенко, Юрию Павловцу и Дмитрию Алимкину — белорусским авторам ИА REGNUM. Первоначально все они привлекались к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 130 УК РБ («Умышленные действия, направленные на возбуждение расовой, национальной, религиозной вражды или розни, на унижение национальной чести и достоинства, совершенные группой лиц либо повлекшие по неосторожности смерть человека либо иные тяжкие последствия»), предусматривающей наказание на срок от пяти до двенадцати лет лишения свободы. Теперь их действия переквалифицировали на часть 1 той же статьи, наказание по которой значительно мягче — штраф, или арест на срок до шести месяцев, или ограничение свободы на срок до пяти лет, или лишение свободы на тот же срок. При этом всем троим продлили срок содержания под стражей. Решение вопроса о заключении под стражу в виде меры пресечения, согласно белорусскому законодательству, является прерогативой прокурора, как было раньше и в России. Суд этот вопрос не решает, поэтому никакой состязательности в этом процессуальном действии нет, технический момент — прокурор города Минска С. К. Хмарук легко продлил срок содержания под стражей всем журналистам до четырех месяцев.
Процессуальная история дела журналистов такова. 20.11.2016 г. возбуждается уголовное дело №16 121 110 481 в отношении Ю. Павловца, которого немедленно арестовывают. Следующим был Дмитрий Алимкин. Его дело № 16 121 110 485 — 02.12.2016 г. возбуждают, а самого Алимкина, работавшего, дабы не нарушать «декрет о тунеядцах», сторожем детского сада, захватывают с бойцами спецназа и закрывают. И наконец 08.12.2016 г., ломая двери квартиры с отключением света во всем доме, берут Сергея Шиптенко по его личному уголовному делу № 16 121 110 491, возбужденному в этот же день. 13.12.2016 г. дела трех журналистов были объединены в одном производстве с уголовным делом № 16 121 110 481, которое теперь и есть дело журналистов. Следствие ведет старший следователь отдела по расследованию преступлений против информационной безопасности и незаконного оборота наркотиков СУ УСК РБ по г. Минску Юрий Мацкевич — следователь-профессионал и программист-любитель, как он сам себя позиционирует. Отдел, в котором проходит службу следователь Мацкевич, суть некая новация в белорусской правоохранительной системе. Он начал работу всего год назад с 01 января 2016 г. Целью создания этого отдела, по словам начальника УСК по Минску Дмитрия Конопляника, было следующее: «Дела по сбыту наркотиков через интернет расследовались и до создания отдела, но со временем торговля психотропами стала нарастать, сбыт стал бесконтактным. Распространители решили, что это достаточно эффективная форма противодействия правоохранительной системе. Когда изменились формы и методы совершения преступлений, возникла необходимость создать специальное подразделение. Оно должно было собрать наиболее подготовленных следователей, даже в чем-то опережающих криминальную среду, чтобы они могли раскрывать самые сложные дела, а также обучать следователей, которые работают в районных отделах УСК по Минску».
Итак, обратите внимание: отдел, где служит следователь Мацкевич и сам Мацкевич призваны заниматься борьбой с наркотиками и отловом «бесконтактных» распространителей наркотиков. «Бесконтактный сбыт», надо полагать, — это сбыт через интернет, откуда и появились в названии отдела слова «информационная безопасность».
Тут возникает некий когнитивный диссонанс. Незаконный оборот наркотиков — это преступления против здоровья населения, по белорусскому УК. Разжигание расовой, национальной или религиозной вражды или розни (ст. 130 УК РБ) — это преступление против мира и безопасности человечества. Разжигание вражды и розни в виде публикаций в СМИ — это вообще дело тонкое, тут нужны больше лингвистические познания, познания законодательства о СМИ, надлежащая политинформированность. Это же исключительно слова и более никаких действий. Там специфический понятийный аппарат. Там ведь важно осознать, что под действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды, следует понимать, в частности, высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии. Критика политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических или религиозных убеждений, национальных или религиозных обычаев сама по себе не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды.
И возникает естественный вопрос: а при чем тут борьба с наркотиками? Если оценить все нагромождение нелепостей, начиная с момента возбуждения уголовных дел, то напрашивается очевидный ответ: в Белоруссии свобода мнений — это опиум для народа.
На чем держат ребят? Ни на чем. Чем они провинились? Они высказали свое мнение. «Пусть посидят в СИЗО и подумают» — новый лозунг А. Лукашенко, озвученный недавно им во время долгого разговора. Когда президент поручает не провести проверку, дать правовую оценку и решить вопрос в соответствии с законом, а сам дает прямое указание сразу возбудить уголовное дело, и все это в прямом эфире, это является фактически ответом на все вопросы о преследовании журналистов ИА REGNUM.
Но к делу. Ребятам вменяется в вину совершение противоправных деяний в виде написания определенных текстов — аналитических статей для российских СМИ. На начальном этапе все кто ни попадя, включая даже посла в Белоруссии Сурикова, который фактически приветствовал арест трёх журналистов, связав его с борьбой с «экстремизмом» и «национализмом», и официального представителя МИД РФ М. Захарову, — все возмущались, что в своих публикациях ребята якобы называли белорусов «недонародом». Теперь про «недонарод» затихли, точнее сказать, включив свет в темной комнате, обнаружили, что черной кошки там нет.
Теперь на повестке то, что они якобы возмущали народ против «белорусизации» и белорусского языка. В этой интерпретации обвинение опять не преминул поддержать вездесущий посол Суриков в интервью от 10 февраля. На вопрос: «Конец прошлого года был отмечен попытками некоторых СМИ и общественных деятелей спекулировать на отношениях России и Белоруссии, истории этих отношений. МИД Белоруссии выступал в связи с этим с нотой протеста. Имели ли эти попытки какие-либо последствия для отношений двух стран, удалось ли преодолеть их негативный эффект?» он, в частности, отвечает:
«И не бесплатно работают различные СМИ, в первую очередь негосударственные, которые пытаются эту тему так или иначе накалить, причем под самыми непонятными заявлениями. Беларусь — страна с двумя государственными языками: белорусским и русским. И вот начинают всячески критиковать белорусский язык, говорить, что он плохой. Но какой же тогда сюда надо? Японский? Белорусский — родной язык Белоруссии, он, безусловно, имеет право на развитие, и так и должно быть. Так что эти заявления мне не нравятся. Но это не государственные, а частные компании.
Белоруссия — европейская страна, нормальные отношения с Западом ей бы не помешали. И нам бы тоже не помешали, сейчас они не очень нормальные. Но вот пытаются показать — у России плохо с Западом, а у Белоруссии — крен в его сторону.
Но мы это понимаем. Пока усилия разорвать братский союз России и Белоруссии тщетны. Стратегически так сложилось, что в мире, на нашей планете эти два народа — самые родные. Но усилия такие предпринимаются».
Есть такая коммуникативная теория, суть которой в том, что любое высказывание содержит три смысла: непосредственно продекларированный, подразумеваемый и скрытый. В вопросе ничего подробного, кроме «некоторые СМИ», нет, но подразумеваемое очевидно, так же и в ответе Сурикова. А скрытое в его ответе, что он фактически «поддерживает обвинение». А чего бы и нет — СМИ же негосударственные. Тут можно провести параллель между ним и Лукашенко. Последний чисто политически, без юридических заморочек «возбуждает» уголовные дела, а посол также политически, не удосужившись глубоко вникнуть в суть дела, «поддерживает обвинение». При этом о свободе слова, свободе высказывания мнений забывают оба. Мне не нравится — значит виновен, «пусть посидят в СИЗО и подумают» — это не по закону. То, что не приятно политически, вовсе не значит, что является наказуемо юридически. Юристы на то и существуют, чтобы охранять закон, как и следователь Мацкевич, который хоть и программист-любитель, но следователь-то профессионал.
В целях досконально разобраться в существе обвинений, инициативная группа здесь в России обратилась к профессору, академику РАЕН, доктору юридических наук, доктору филологических наук Е. И. Галяшиной с просьбой дать экспертное заключение на предмет наличия признаков экстремистских материалов текстов статей, которые вменяются в вину журналистам. Тексты, правда, были представлены пока не все, а только те, о которых есть официальные подтверждения, что они упоминаются в фабуле обвинения. Это связано с тем, что «дело журналистов» является крайне закрытым и получение копий процессуальных документов сопряжено с огромными трудностями. Но текст про якобы «антибелоруссизацию» и якобы «против белорусского языка» был представлен для исследования. Вот цитата из заключения по этому тексту (надлежаще оформленное заключение есть в распоряжении редакции):
«В тексте №3 не содержится призывов к осуществлению деятельности экстремистского характера, обращений к другим лицам с целью побудить их к осуществлению экстремистской деятельности, высказываний, подстрекающих к дискриминации, вражде или актам, направленным против какой-либо расы или группы лиц другого цвета кожи или этнического происхождения, высказываний, обосновывающих и (или) утверждающих необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии.
Напротив, автор критикует действия властей, которые приводят к тому, что русский язык, который наравне с белорусским языком является государственным языком, вытесняется из публичного информационного и массмедийного пространства (производится замена русскоязычных слов на денежных знаках, указателях населённых пунктов, дорожных указателях, названиях магазинов, музеев и театров), критикует, что «родным» официальная пропаганда именует только белорусский язык, что производилась ревизионисткая трактовка истории с извращением всего того, что связано с Россией.
Автор высказывает критические суждения и делает свои умозаключения с опорой на факты белорусизации с целью недопущения движения Белоруссии к модели этнического национализма по украинскому образцу.
В тексте №3 не содержится высказываний, содержательно-смысловая направленность которых — возбуждение расовой, национальной, религиозной вражды или розни, унижение национальной чести и достоинства.
В тексте №3 отсутствуют лингвистические признаки возбуждения расовой, национальной, религиозной вражды или розни, унижения национальной чести и достоинства».
Вот такой сухой юридический остаток от всей политической и публицистической пурги, которая совсем замела «дело журналистов».
Так на чем держат ребят?
Ни на чем.
Чем они провинились?
Они высказали свое мнение, которое кому-то просто не понравилось.